Игры марионеток
Шрифт:
— И вы не пытались ее искать?
— Искать? Но что я могу найти здесь? Она — за гранью. А мне остается только ждать, когда снова наступит такая ночь…. Это случится нескоро. Но другого пути нет.
Домой он возвратился в полном смятении.
Искать больше было нечего.
А то, что он обнаружил, было еще более невероятно, чем самые невероятные версии, которые выдвигались накануне.
Автоответчик в числе прочих сообщений, добросовестно записал мелодичный голосок секретарши Ани:
«Сергей Александрович, напоминаю вам, завтра
Часом позже, встревожено:
«Сергей Александрович, звонил пресс-секретарь Гориной, спрашивал, кому заказывать пропуска. Ждет ответа.»
Через полчаса в полном отчаянии:
«Сергей Александрович, перезвоните, пожалуйста, в редакцию, дайте указание, кто поедет к Гориной, если вы не сможете.»
Через час в абсолютной панике:
«Еще раз звонил пресс— секретарь Гориной. Я сказала, что вы будете сами. Что теперь делать?!»
— Значит, буду сам. — Сказал Сергей Макеев автоответчику.
Звонить, объясняться, организовывать замену у него просто не было сил.
Корсакова. Психология
Утро выдалось солнечным.
Весна словно бы одумалась.
Капризы — капризами, но была уже середина мая, и, стало быть, время ее стремительно истекало.
Придет июнь, и взоры людей устремятся в лето.
О нем станут судачить, строить планы, рассуждать о том, каким ему быть.
А ее, весну, если и помянут вдруг, то исключительно недобрым словом.
Дескать, мерзкая весна выдалась в этом году.
Грязная и слякотная.
Не хотелось весне такой славы.
И она, напоследок, разулыбалась миру так ласково и нежно, что растаяли даже сердца чугунных и каменных исполинов.
Слезы умиления катились по щекам изваяний и омытые свежей росою, молодели лица великих, отлитых в металле и высеченных из камня.
Плакал неистовый певец водосточных труб на площади, носящей его звучное имя.
Неподалеку от него, слезы навернулись на глаза великого поэта.
И совсем неожиданно разрыдался засиженный голубями лохматый экономист, чудом уцелевший в вихре демократических преобразований.
Елена Павловна Корсакова ехала на работу по весенней Москве, и от души радовалась солнцу, несмотря на то, что поток транспорта на мостовых был плотным, и, как всегда, агрессивным.
В машине работа приемник.
Передавали обзор журнальных новинок.
Лена прислушалась, времени на глянцевые журналы почти не оставалось — а так, можно было получить хотя бы общее представление.
«…» Ловушки для Золушки» — называется материал Татьяны Лаврушиной. Но не спешите с выводами, речь идет вовсе не о кинематографе.
Его героиня Лола Калмыкова — модный персонаж, «нефтяная леди», возглавляющая сегодня крупнейший нефтяной холдинг, впервые рассказывает о том, что давно обсуждали вполголоса.
Имя этой женщины овеяно
Пять раз ее жизнь висела на волоске.
Пять жестоких, тщательно спланированных покушений, сорвались…. по воле случая. «Или судьбы?» — задается вопросом Татьяна Лаврушина и вместе со своей героиней пытается найти ответ…
Перестроиться в правый ряд, чтобы притормозить возле газетного киоска, оказалось довольно сложно.
Но Лена упрямо и не без риска пробивалась к тротуару.
Она еще не вполне отдавала себе отчет, чем вызвано столь острое и непреодолимое желание, но была абсолютно уверена в том, что подчиниться ему следует незамедлительно.
Журнал, наконец, был куплен.
Добравшись до офиса, она поспешила уединиться в кабинете, предупредив секретаря, что ближайшие полчаса будет занята.
На самом деле, ей потребовалось гораздо больше времени.
Но это выяснилось значительно позже.
«Эти кадры обошли, по-моему, все телевизионные каналы.
На протяжении дня их повторяли в выпусках новостей.
Потом — долго перемалывала криминальная хроника.
Позже за дело взялись аналитические программы.
Потому, наверно, я и сейчас вижу их, как наяву.
Вернее, на экране телевизора.
Маленькая женщина в толпе людей, пожимает чьи-то руки, что-то кому-то говорит, улыбается, отвечает на вопросы журналистов.
Потом толпа расступается, журналистов оттесняют.
Женщина идет к машине.
И вдруг, неловко взмахнув руками, падает.
В толпе легкое замешательство.
Но потом происходит еще что-то.
Неожиданно рядом с женщиной, и почти — на нее, падает высокий крепкий парень.
Он только что оттеснял толпу. И, в общем, понятно, что это сотрудник охраны.
Он падает как подкошенный.
Рядом с ним падает еще кто-то.
Потом — смута, крики….
Картинка прыгает, чувствуется, что оператор с трудом удерживает камеру.
Я правильно воспроизвела эту сцену Лола Амировна?