Игры масок
Шрифт:
Друзья проводили пострадавшую до дома, старательно пытаясь занять её разговорами. В результате говорили только они, а Настя не особенно их и слушала, но тихие уверенные голоса молодых людей всё-таки действовали на неё успокаивающе.
— Это твой дом? — спросил Алекс, когда они подошли к высотке.
Настя слабо кивнула.
— Ну мы своё дело сделали, — нетерпеливо сказал Димон, повернулся к Алексу и уже тише добавил: — Скоро метро закроется, ты домой не успеешь.
— Да, пойдём, — согласился Алекс и обратился к девушке: — Дальше ты уж сама.
Димон оценивающе посмотрел на спасённую и ткнул друга в бок, с улыбкой прошептав:
— Эй, ты у неё
— Да ну тебя, — так же тихо ответил Алекс, стараясь скрыть лёгкое смущение. — Она сейчас не в том состоянии. Да и опаздываем уже…
Молодые люди развернулись и неторопливо пошли обратно в сторону метро.
— Спасибо, — тихо сказала Настя, но они её уже не слышали.
Отойдя на десяток шагов и убедившись, что девушка зашла в подъезд, парни сорвались с места и припустили до метро на полной скорости, не забывая перепрыгивать через всё, что встречалось им на пути. Друзья не могли себе представить даже в самом кошмарном сне, к чему их приведёт эта маленькая игра в героев.
Часть первая
Тихий омут
Боец — это не просто человек, умеющий качественно бить морды. Это состояние души. Умение не тупо выживать, а по-настоящему жить. Боец должен уметь не только выходить из сложных ситуаций победителем, но и предотвращать их возникновение на корню.
Глава 1
Раннее утро. Станция метро «Сокольники».
Одна из многочисленных аудиторий Российского государственного социального университета.
Первая пара. Мало того что пришлось тащиться в институт к девяти утра, так ещё предмет дурацкий — статистика. С ней и в нормальном-то состоянии не каждый справится, что уж говорить о столь ранних часах? Аудитория тихо и мирно подрёмывает над тетрадями. Лишь самые стойкие прилагают титанические усилия и списывают с доски многочисленные формулы. Зато уж ненавистных любому преподавателю разговоров на первой паре просто не услышать — в такую рань ещё и общаться?! Глупости какие.
Настя честно пыталась слушать голос Ивцева, но тихий тенорок щупленького преподавателя по утрам приобретал странное убаюкивающее свойство. К середине пары клевали носом даже самые продвинутые «ботаники», предусмотрительно подпитавшиеся крепким утренним кофе.
— Что ж, с индексом покупательской способности рубля мы разобрались, теперь перейдём к…
Настя уже успела перечитать все надписи на изрисованной парте, несколько раз проверить маникюр, поиграть с сотовым телефоном и даже сделать парочку очень слабых попыток вслушаться в лекцию. Ничто не спасало от утренней вялости и скуки. Она моргала всё медленней и медленней, пока в один прекрасный момент не выпала из лекции.
Что?!
Голова соскользнула с придерживающей её на весу ладони, и девушка вздрогнула.
«Я всё-таки заснула! Нет, так не пойдёт, нужно срочно чем-нибудь заняться. Главное — не слушать его голос, иначе наверняка отключусь. Интересно, Ивцев гипнотизёром по совместительству не подрабатывает? Если нет, то я бы написала ему неплохие рекомендации…»
Настя как следует проморгалась, изгнав с позором остатки сна, и пробежалась взглядом по аудитории. Ага. Вся «галёрка» превратилась в сонное царство. Эти даже не делают вид, будто слушают, — уткнулись лицами в руки и спят в своё удовольствие. Остальные борются со сном
Девушка скривила пухленькие губки в ехидной улыбке.
Четвёрка «ботаников» работает не только на себя. После лекции их обязательно выловят в коридоре, конфискуют конспекты и расксерят на всю группу. И Стасик обязательно принесёт одну копию своей королеве…
Стасик… Сильный, уверенный в себе, чемпион института по какому-то там ногопашному бою. Именно такой бой-френд и может быть достоин лучшей в мире девушки. Хотя…
Настя прикусила губку и закатила зелёные глазки.
«Посмотрим. А пока пусть побегает, поухаживает!..»
— Королёва, как насчёт вас?
— Боюсь, она уже занята, — хихикнул у неё за спиной завзятый шутник Нефедов.
«У, рыжий гадёныш!» — привычно среагировала Настя и посмотрела на преподавателя невинными глазками.
— Да, Валерий Дмитриевич?
Что он спрашивал-то?! Хотя какая разница, она всё равно не сможет ответить.
Вообще-то Настя не считалась типичной блондинкой из анекдотов, несмотря на то что это действительно был её естественный цвет волос. Более того, в отличие от своих подружек, она училась сама и была отличницей вполне заслуженно… но вот с большим количеством формул у неё всегда были трудности. Поэтому напрягаться на статистике было просто бесполезно, тем более… стоит прийти к Ивцеву на экзамен в короткой юбочке, мило улыбнуться — и пятёрка в кармане. Так чего зря напрягаться?
— Напомните мне, как рассчитывается общий индекс товарообмена?
Конечно, напомнить ему! Да этот ходячий справочник в жизни ничего не забывал. Спроси у него, кто отсутствовал на статистике ровно два месяца назад, и он без запинки назовёт не только фамилии провинившихся студентов, но и предположительные причины их прогулов.
— Валерий Дмитриевич, я не очень хорошо помню эту тему…
— Можно я отвечу? — тут же влез Селин.
Очкастый «ботаник», как всегда, сидел за первой партой прямо перед столом препода. В потёртых джинсах, серой рубашке, с совершенно непонятной причёской и панически бегающими глазками. Одна из любимейших целей для насмешек одногруппников. Конечно, после сидящего рядом с этим бестолковым недоразумением толстяка с ярко выраженной еврейской внешностью.
— Отвечайте, — благосклонно разрешил Ивцев. — А вам, Королёва, должно быть стыдно.
Ага, мечтай!
Настя с брезгливым недовольством посмотрела на Алексея Селина, в очередной раз подметив всю несуразность его одежды, и уткнулась носом в тетрадку. Подумаешь, умник! Так радостно отвечает, будто только этого всю пару и ждал. И говорит как типичный шизик — торопливо, сбивчиво, глотая окончания слов… ему самому-то от себя не противно?
Алексей ответил на заданный преподавателем вопрос и с чувством выполненного долга продолжил терпеливо перерисовывать огромный график, не забывая вставлять подробные пояснения и ссылки на формулы. Работа кропотливая, нудная, но полезная. И пусть все эти придурки хоть трижды отксерят его лекции, толку будет не так много — почерк Алексея больше напоминает китайские иероглифы, нежели нормальные русские буквы. И дело здесь вовсе не в природной кособокости рук, а в банальной вредности. Впрочем, оригинальный его почерк тоже нельзя было назвать особенно изящным, но по крайней мере при надлежащем упорстве в нём можно было разобрать отдельные буквы.