Игры на свежем воздухе
Шрифт:
– Майор…
– Граф! С твоей легкой руки - граф! И не забывай об этом!
– Хорошо. Граф, а какой смысл бежать и бросать своих людей?
– А я знаю?! Это же наемники! Ублюдки! У них ни чести, ни Родины!
– Ты проводил дознание у них?
Улетов замолчал. Стало понятно, если и проводил, то закончилось это не так, как он надеялся. Вот почему понадобились мы и срочно.
– Мне безразлично, что одной крысой в замке стало меньше, но я хочу знать - почему, как и когда он бежал! А самое главное, что мне делать с его
– В таком виде?
– возмутилась я.
Улетов скривил морду, но промолчал.
– Все, жду в коридоре!
Это значит, что с эльфом опять связи не будет. А надо было бы перекинуться парой мыслей.
– Ника, - отвлек меня от этих самых мыслей голос Рандира, - не обращай внимания на Вячеслава Ивановича. Он злится за то, что я его припечатал титулом.
– Да, ну его!
– нехотя отозвалась я.
– Ника, запомни - я тебя люблю. Это раз. Второе - чтобы не случилось, верь мне и никому другому. В-третьих - для тебя сейчас самое главное выбраться наружу и отдать Духа. Все, что я буду делать направлено на это. И не чувствуй себя виноватой в том, что было с Тишином. Я тоже не мальчик. Я тебя за это ненавидеть не буду, а они пусть думают, что хотят! Понятно? Хорошо! И кстати - а кто вообще этот Тишин?
– Да так, капитан наемников. Я даже не поняла, как это получилось…
– Не оправдывайся… я сказал, что ты не виновата… я, когда его найду, сам с ним поговорю. Хорошо?
– Нет! Давай ты просто об этом забудешь?
– Посмотрим… - угрозы в голосе нет, но все же легкое предупреждение присутствует. Ну почему нельзя исправить ошибки? Стереть то, что ты сделал неправильно? Просто забыть… и не корить себя… не отводить глаза, рассматривая рисунок плит на полу и боясь поднять взгляд.
– Рандир?
– Что?
В омут с головой… в самый глубокий и холодный омут:
– Мне нельзя любить…
– Мне тоже… - я не вижу, но слышу едва заметную улыбку, - но я попробую.
Во время совещания мне стало плохо. Самым противным и натуральным образом. Низ живота скрутила давящая постоянная боль, в бедра будто влили раскаленный свинец. Естество самым банальным и наглым образом заявляло - ты женщина и не фиг об этом забывать!
Фабис обратил на меня внимания, когда я уже совсем свернулась калачиком в кресле и по привычке сжимала в кулаке челку.
– Госпожа Леттлерг, вам плохо?
Плохо? Да мне сейчас нужен килограмм обезболивающего, чтобы я смогла дошкандыбать хотя бы до своей кровати! А ну стоп! А где и вправду моя чудодейственная, наследственная от Дока аптечка? Когда мы с Тауэром бежали, она осталась в моей комнате, а дальше? Где она может быть сейчас?
– Очень.
– Прошептала я, не сильно покривив душой.
– Мне надо лечь и мне надо мою сумку. Фабис, ты знаешь, где моя сумка?
– Кажется, я отдал ее барону. Давай я тебя до твоей
– Она мне нужна здесь, - голос Улетова оборвал все благородные порывы Фабиса.
– Пусть в соседней комнате полежит!
Да мне по барабану куда - лишь бы занять горизонтальное положение!
– Давайте в кабинет барона… в бывший кабинет? Он через дверь…
– Ладно. А скайль-т-тэйли пусть останется. И никакой телепатии! Вы меня поняли?!
Поняли, поняли - куда ж больше? Получил власть графа и теперь командует всеми как захочет. А ведь был нормальный мужик! Ну, относительно нормальный.
Я еле встала. Показывать или не показывать сейчас свою слабость - мне было безразлично. В такой момент любые действия, эмоции воспринимаешь равнодушно, будто через занавесь.
– Я могу хоть поговорить с Тауэром?
– Говори, - насмешливо буркнул Улетов.
– Тауэр, проводи меня до дверей. Нет! Нести не надо, поставь на место! Ноги у меня еще не отвалились! Просто дай руку - опереться! Ой, блин!
Последний возглас сопровождал мое выпрямление в вертикальное положение. Е-мое, как больно-то!
Шаг, другой, третий, все - Улетов энд компания перестали обращать внимание на двух нелюдей. Как там говориться: «Курица не птица, женщина - не человек?». А с эльфом и так понятно. Все-таки хочется подойти и дать Улетову в морду! Просто так - щоб було!
– Тауэр, Рандира не пугай - это обычное дело… неприятное, но не смертельное. Пусть, как разберется с наемниками заглянет ко мне.
– Хорошо.
– Этот мягкий обволакивающий голос… хочется, чтобы он говорил и говорил… - Скайль-т-тэйли уже возле замка. Скоро… потерпи еще.
Кажется он не понял и списал мою слабость и боль, на Духа. Ну и хорошо. Не хватало еще жаловаться и объяснять женскую человеческую физиологию эльфу.
Кабинет барона был сделан с аляповатой небрежностью. Массивные шкафы скрывали тонкую лепнину стен. Мебель подобрана… или скорее не подобрана по стилю, но вместе с белым мехом на полу и на креслах производила впечатление сурового мужского уюта. Никаких лишних деталей в виде вазочек, салфеточек, тюлевых штор и остальной подобной лабуды.
Едва дверь закрылась, на меня напала жажда деятельности. Нет, боль не прошла и в ближайшее время без аналгина не пройдет, но если я сейчас не полажу по тумбочкам и ящичкам барона - век себе не прощу.
Ага! Тут у нас какие-то бутылки - это не ко мне… А вот шкатулочки всякие - мяу! Бумаги… опять бумаги… да сколько же этих бумаг! В очередном шкафчике среди мятой одежды валялась заветная сумка. И бинты на месте, и даже три упаковки ваты… а вот за испорченные шприцы барону надо руки поотбивать! Если не знаешь, что это за иголки, то не фиг их раскрывать и ломать, урод! Но ампулки остались целыми. И это не могло не радовать и не вселять уверенность в завтрашнем дне. Хотя, какой еще завтрашний? Этот, сегодняшний, пережить бы!