Игры немертвых (др. перевод)

Харрисон Ким

Он сделал страшное лицо Бису, показывая ему средний палец, и отлетел назад.

— Эй, эй, эй! — сказала я, протестующе размахивая рукой. — Я могу найти хорошего напарника? Дженкс, ты мое прикрытие, а не Трент. Это не меняется.

Противное выражение Дженкса смягчилось, становясь полным гордости и скорби. Я видела его смотрящим так на своих дочерей, и что-то во мне начало болеть.

— Да, я знаю, — сказал он, — Удачи с этим. Можно мне теперь идти, ты вонючий кусок мяса летучей мыши?

Последнее было

направлено Бису, и, выглядя таким же удовлетворенным, как Будда, гойл кивнул. Дженкс тут же метнулся прочь. Тульпа отбивался от его детей, прижав уши и быстро размахивая хвостом.

— Дженкс? — позвала я, запинаясь, когда Айви подошла к задней двери. — Мы поговорим об этом позже, — пробормотала я Бису, и первые намеки на беспокойство накрыли его слегка бугристые черты лица. Айви стояла рядом с дверью-ширмой, обняв руками живот.

— О чем была речь?

Я медленно взобралась по ступенькам, вес трех бессонных ночей был тяжелым для меня.

— Не знаю. Как Нина?

Дверь-ширма скрипнула, когда Айви придержала ее для меня.

— Измучена и боится темноты, — ответила она и я подумала, что это одна из самых неправильных вещей, что я слышала за всю неделю — а эта неделя была полна неправильностей.

— Ландон здесь. Он хочет с тобой поговорить.

— Ландон? — я резко остановилась, едва войдя в церковь. — Я думала, он в больнице.

Айви кивнула с мрачным выражением глаз. Я говорила ей, что произошло в конюшнях Трента и на вершине башни ФВБ, и, видя, что я отношусь к этому достаточно позитивно, она согласилась позволить мне самой разобраться с этим. Но сейчас этот человек был здесь, в моей церкви, и я не была уверена в том, что чувствую по этому поводу.

— Что ему нужно? — пробормотала я, и Бис перепрыгнул на спинку стула, когда я наклонилась счистить с себя лошадиную грязь.

— Хочешь, я от него избавлюсь? — спросила Айви.

Качая головой, я направилась на кухню, чтобы взять попить. В святилище горел свет, и я слышала голос молодого пикси, говорящего с Ландоном. Эльф не отвечал.

— Нет, — сказала я, беря пару бутылок газировки из холодильника. Помедлив, я протянула одну вверх Бису, и когда он кивнул, взяла третью. Газировка. Ландон видел, как его босс совершил магическое самоубийство, а я собиралась предложить ему шипучку?

— Хочешь послушать? — спросила я Биса, протягивая ему три бутылки одну за другой, чтобы он открыл их одним из своих длинных когтей.

— Ага, — сказал он, отдавая мне первые две и оставляя себе последнюю. — Он мне не нравится.

— В нем есть что-то, что мне тоже не нравится, — пробормотала Айви, она наклонилась, чтобы выглянуть в коридор и ее длинные волосы закачались.

— Значит нас уже трое, — сказала я, затем развязала свои ботинки. Айви смотрела на них, и я не хотела следить кладбищенской грязью по всему дому.

Айви издала

низкий недовольный звук, когда я прошла мимо, и, зная, что она будет держаться вне поля видимости, но не слышимости, я побрела по темному коридору к яркому святилищу, звеня бутылками. Ландон сидел на кушетке, также как наши бесчисленные клиенты; расстроенный, напуганный, он расположился на краю сидения, положив локти на колени и голову на руки. Его выражение лица, когда он поднял взгляд на Биса, скользнувшего внутрь позади меня, тоже было почти таким же — нечто вроде отчаянной, «ты-моя-последняя-надежда» реакции, и я засунула свой спасательный импульс подальше внутрь.

Хотя в больнице за ним поухаживали, мужчина выглядел неважно в немного больших для него комбинезоне и ботинках. Его волосы были грязными, глаза покраснели. Рядом с ним стоял бумажный пакет украшенный надписью «Ешьте правильную пищу», край которого была закручен так сильно, что оставлял до смешного мало.

— Привет, — сказала я, садясь на стул напротив него. Бис уселся на спинку мягкого кресла — того, что нашел на обочине этой весной. Из-за порванного сидения на нем лежала кипа журналов, но Бис имел привычку портить мебель, и это не имело значения.

Выражение лица Ландона не изменилось, когда я протянула ему газировку.

— В твоей церкви живут пикси, — сказал он, беря ее.

— И горгулья на колокольне, — добавила я, кивая в сторону Биса. Горгулья выпил содовую за один присест, и я надеялась, что он сдержит наступающую отрыжку.

— Они часть нашей безопасности, — добавила я. — Ты же помнишь Биса?

Ландон с трудом поднял глаза, расфокусированным взглядом посмотрев на бутылку в своих руках.

— Пусть твои восходящие потоки будут теплыми.

— А нисходящих потоков будет мало, — Бис отрыгнул, заработав хихиканье с потолка.

Мило. Мне бы хотелось, чтобы все ушли, и я могла сказать Ландону, что его проблема не станет моей.

— Сожалею о Бэнкрофте, — сказала я, решив, что смогу придерживаться вежливости. При воспоминании об его обугленных костях мне стало не по себе.

— Он умер героем.

Я ждала большего, и в тишине сделала глоток колы и поставила бутылку. Тихий звон, словно, встряхнул Ландона, и он сделал глубокий вздох.

— Ты, должно быть, гадаешь, почему я здесь, — проговорил он, ставя свою нетронутую бутылку.

— Нет, вовсе нет, — сказала я непринужденно. — Я просто подумала, что ты решил прогуляться пешком. Должно быть, тебе было тяжело перебраться через реку из-за закрытых мостов.

Скривившись, мужчина пошевелил пальцами, намекая на магию. Бис с противоположной стороны стола высоко запрокинул бутылку и длинный, извивающийся язык потянулся ко дну за последними каплями.

— Я пришел извиниться, — сказал Ландон, замешкавшись при виде Биса.