Игры олигархов
Шрифт:
Голос был безжизненным и странным образом волновал Александра.
Нет - тревожил.
– Не могу, - заверил тихо.
– Я вижу, вы не в порядке, у вас явно что-то случилось. Если я вас отпущу, вы в таком состоянии легко можете попасть под машину, не заметив ее, наплевав на себя. А как же я?
– Что - вы?
– Как я? Ведь я видел, что вы неадекватны и не задержал. Значит это моя вина, если вы попадете под машину, и мне придется с этим жить. Я не хочу. Вот вы бы захотели?
– Нет, - прошептала Ярослава и подставила лицо дождю, чтобы он смыл невольные слезы, что
– Тогда идемте скорее в кафе, а то еще простудитесь. Вы совсем мокрая, - взял ее за руку как-то особенно - просто, невзначай, и не оттолкнешь, не вырвешься - неудобно, неприлично.
Мужчина не смотрел на нее - спешил забежать под крышу и избавить себя и девушку от дождя, холода и сырости. Ничего больше. Наверное, поэтому Ярослава дала себя увлечь в кафе.
– Ну, вот и хорошо, - поежился, потер ладони, войдя в теплое помещение.
– Давайте сядем у окна?
– предложил, проходя, помог сесть и потянул за ворот куртки.
– Снимайте. Повесим на спинку стула и она чуть-чуть подсохнет пока кушаем и пьем чай.
Повесил ее куртку, что она дала снять, тоже самое проделал со своей, уселся и получив книжечку меню, улыбнулся девушке:
– Вы что любите: кофе, чай?
Она пожала плечами. И подумав, чего бы хотела, сказала:
– Сигареты.
– Курите?
– он не осуждал, не любопытничал, а будто отдавал дань вежливости.
– Много. Мечтаю умереть от лошадиной дозы никотина.
Мужчина выгнул брови и уткнулся в меню:
– Предпочтения в пище?
– Никаких.
– Прекрасно, - захлопнул книжечку и подозвал официантку.
– Девушка? Нам пепельницу, сигареты - легкие, любые. Кофе со сливками, чай, лучше черный, классический. Два салата из языка, малину со сливками, мороженое, фруктовое ассорти и… пожалуй, все.
– Я не буду, - сказала Ярослава.
– Хорошо, посидите со мной. Не люблю обедать в одиночестве, - выдал смущенную улыбку. Улыбался он почти как Григорий - задорно, располагающе, и девушка не нашла сил противиться.
– Я буду чай.
– Замечательно.
– Что?
– нахмурилась. Странный тип - все-то ему хорошо, прекрасно и замечательно.
– Все, - пожал плечами улыбаясь.
– Дождь, город, это кафе, люди, запах ванили и свежесваренного кофе. Чувствуете? Этот аромат ни с чем не сравним. Он уникален и тем прекрасен. И этот день. Наша встреча, эта минута, час. Они тоже уникальны, потому что не повторяться. И тем прекрасны. Ну, разве все это не замечательно?
– Вы оптимист?
– А вы пессимистка?
С чего он решил разговорить ее? Прощупать, понять - ясно, непонятно - отчего он не заставлял себя это делать. Интерес?
Пожалуй. В этой особе было нечто любопытное, это он еще на экране заметил в первый раз. А сейчас, встретившись "вживую", естественно захотел взять от встречи все по максимуму. Но не торопясь. Возможно, девушка сможет завлечь его не на час, а на день или, кто его знает - на месяц. Ничего нельзя сказать определенно, пока дичь не видна.
– Вы кто?
– попыталась понять Ярослава.
– Ах,
– Ярослава.
– Ярослава? Удивительное имя, - сыграл долю восхищения и удивления.
– Обычное. Правда, чаще зовут Славой, сокращают Ярославу.
– Привычка. Меня тоже "сокращают", - улыбнулся.
– Алексом зовут. А еще "Лешим".
– Почему?
– девушка немного ожила - удивилась.
– По фамилии - Лешинский.
Она слабо улыбнулась и, мужчина поздравил себя - это уже успех, маленький шажок к внутреннему миру девушки, к ее тайнам и секретам, к тому, что скрыто как клад Стеньки Разина, но есть у всех - к самой душе, истинной натуре человека.
Принесли заказанное. Алекс подвинул девушке салат и малину:
– Попробуйте, неплохо.
– Я не смогу оплатить.
– Кто-то просит оплату?
– Вы занимаетесь благотворительностью?
– Нет, - пожал плечами, выказывая удивление.
– Почему?
– Почему решили платить за незнакомку?
– Ну, во-первых уже "знакомку", во-вторых, я крайне консервативно воспитан и не считаю, что это плохо. Мое воспитание предполагает определенные нормы поведения. Если мужчина приглашает девушку в кафе, то естественным образом оплачивает обед. Иные отношения, пардон, моветон. И Бога ради, не смущайтесь, я могу себе позволить чашку кофе и сливки с малиной для вымокшей девочки.
Он сказал это так искренне и тепло, что у Ярославы в глазах защипало. Что-то изменилось в ней за эти дни, а может часы, настолько, что нормальное проявление человечности, благожелательности они восприняла очень остро, как подарок свыше, незаслуженную награду, о которой тосковала, но которую не надеялась получить.
– Что с вами?
– забеспокоился Алекс. Блеснувшие в ее глазах слезы были для него неожиданностью и ставили в тупик. Он сталкивался с фальшивыми рыданиями и истериками, вымогательством через подобные сцены, но вот так, от простого слова удариться в слезы и жалко улыбаться, смущаться и ничего не просить - это было непонятно для него.
– Ничего, извините, - отвернулась девушка и поспешно схватилась за сигареты.
– У меня выдались тяжелые дни. Вы тут не причем, дело во мне. Извините.
– Нет, нет, мне хотелось бы понять, что с вами. У вас что-то случилось, какое-то горе. Я могу помочь?
– Чем?
– усмехнулась горько, шмыгнув носом. Слезы, будь они прокляты, душили ее и она боялась разрыдаться к своему стыду и смущению доброго Саши.
– Ой, смотрите, заяц!
– указал на окно рукой мужчина.
– Кто?
– глянула.
– Где?
– Нигде, - засмеялся и приложил ладонь к груди.
– Извините. Я хотел вас отвлечь. Кажется, получилось.
Ярослава невольно улыбнулась, качнув головой:
– Вы странный. Вы случайно не психотерапевт?
– Психолог, - солгал смело.
– Серьезно?
– Абсолютно.
– Где работаете?
"А где?"
– Неподалеку, - нашелся.
– Много нуждающихся?
– Вы бы только знали, - сообщил доверительно.
– Помогаете?
– Не жалуются.
– Хороший специалист?