Игры разума
Шрифт:
Дома все по-старому. Лерка вредничает, учиться не хочет, а в голове одни мальчики. Возраст, знаешь ли такой, гормоны берут свое. Мама по уши в работе, уже окончательно освоилась в бизнесе после длительного перерыва и на покой не собирается. Виктор… Хм… Виктор сутками работает и ничего кроме офиса, биржи и кабинета не видит. Иногда закрывается у себя и подолгу смотрит в окно, обжигая горло терпким коньяком. Знаешь, он по-моему устал. Устал, но ничего не хочет менять. Наверное, боится. Перемены никогда не были его девизом в жизни. Он выбрал свой путь трудоголика и неустанно по нему следует. Дурак. Пытался его переубедить, но все безрезультатно. Он стоит на своем, и ничего не хочет слышать. Мама уже махнула на него рукой, не надеясь когда-либо увидеть внуков. А я все-таки не оставляю надежду, что когда-нибудь он встретит ту единственную, которая сможет растопить его сердце и вселить в душу надежду.
Пожалуй, буду заканчивать.
Привет тебе от всей нашей семьи.
Отдыхай с удовольствием, чтобы
Алекс.»
Лена ошарашено читала письмо и не верила собственным глазам. Во-первых, она уже смирилась с тем, что от Алекса ожидать можно всего, чего угодно, только не ответа, а во-вторых…
– Ничего не понимаю. Большую часть письма занимает рассказ о Викторе. С каких это пор он так беспокоится о брате? – Девушка подтянула ноги и уперлась в них подбородком, одновременно кусая ноготь на большом пальце. Не то чтобы ее обеспокоил текст письма, он просто показался каким-то странным. Она даже не обратила внимания на то, что Алекс не сказал, как сильно соскучился и как ему ее не хватает. – Хм…
Сейчас голова девушки была забита совершенно другими мыслями. Она же ведь никогда не интересовалась Виктором. Не вдавалась в подробности его жизни, не знала, чем он дышит и ради чего вообще живет. Рассказ любимого заставил ее открыть глаза, сдернуть с них пелену. Находясь одна в номере, Лена размышляла вслух, одновременно готовясь к написанию нового письма.
– А я же и в самом деле никогда не видела, чтобы он отдыхал или развлекался. Не замечала в его компании женщин. Неужели работа может перевесить абсолютно все: семью, личную жизнь, интересы, в конце концов? Наверное, мне этого пока не понять, а вот Алекс переживает. Мой Алекс… Он такой впечатлительный и брата любит. Надо его поддержать. Если уж я не могу быть рядом, то хотя бы благодаря мировой паутине.
Так началась нескончаемая переписка, со временем переросшая в довольно-таки близкое общение. Ни Лена, ни Виктор уже не представляли ни дня без посещения сайта Маил.ру. Они говорили обо всем и ни о чем одновременно. Тема любви постепенно перешла на второй план, а затем и вовсе затерялась в длинных монологах. И, хотя, девушка в конце всегда писала то самое заветное слово, но это уже было по инерции, чисто автоматически. А Виктор… Виктор где-то на подсознании понимал, что вранье и обман затягивают его с головой, окутывают прочной паутиной, но уже был не в силах, что либо поделать. Беззаботное общение с юной и еще совсем неопытной девушкой казалось ему чем-то святым, неприкасаемым, находящимся под семью замками за бронированной дверью. Приходя каждый день домой после тяжелого трудового дня, он, как мальчишка бежал к ноутбуку, чтобы сказать «Привет», а затем «Сладких снов». А не подозревающая ни о чем Лена, в полной уверенности, что общается с Алексом, витала в облаках и даже не думала о том, чтобы спуститься на землю.
Время летело неумолимо, дни перетекали в недели, недели – в месяцы, месяцы – в годы. Они и оглянуться не успели, как за милыми и невинными беседами девушка стала совершеннолетней, а мужчине стукнуло тридцать пять…
«Привет, Алекс!
Прости, что не смогла вчера ответить на твое письмо, не было сил. Родители устроили такую вечеринку в честь моего совершеннолетия, что я еле стояла на ногах. Знаешь, я, по-моему, еще никогда столько не танцевала. Мы гуляли всю ночь и вернулись домой лишь под утро. Кстати, я вчера пила шампанское, представляешь. Никогда бы не подумала, что оно такое вкусное. Правда, вот голова слегка кружилось, но это, скорее всего от переизбытка эмоций. Меня просто завалили подарками, а пожелания текли рекой. Кстати, спасибо за поздравления, рада, что ты не забыл о таком важном для меня дне. Вернее, об одном из важных и самых счастливых. Наверное, не догадаешься, к чему я клоню. Хочешь подсказку? Ладно, не буду тебя томить. Всего месяц! Всего один месяц, и я вернусь назад в Москву. Господи, ты даже не представляешь, как я соскучилась по Родине, по всем вам, по тебе. Ни в одной стране мира мне не было так тепло и уютно, как в России. Объехав полмира, я с точностью могу сказать, что мое место там, где я появилась на свет. Ничто не сможет заменить мне московской зимы с ворохом снега и сильным морозом, рисующим на стеклах узоры. Никогда и ни за что, не променяю я нашу столичную осень с ковром из желтых листьев на теплый ноябрь заграницы. Весна, лето… Да, у нас они особенные, русские, а, значит - неповторимые. Ты понимаешь, о чем я? А самое главное – ты там. Три года прошло с момента нашего расставания. Для кого-то - это вечность, а для меня – мгновение. Мы стали старше, что-то поняли, что-то переосмыслили, но не забыли друг друга. Не покидали ни на секунду, сохраняя в мыслях образы. Ты, наверное, меня не узнаешь. Да, что тут скрывать, я изменилась. Иногда сама себя не узнаю и подолгу смотрюсь в зеркало, не понимая, что это за девушка улыбается с той стороны. Интересно, как отразилось на тебе это время? Хотя, вряд ли твою красоту можно еще больше украсить. Только не красней и не пытайся меня переубедить. Ты же знаешь, я говорю всегда то, что думаю на самом деле.
Сегодня мой последний день пребывания в Японии.
Подожди меня еще чуть-чуть…
Всегда твоя.
Лена.»
– Восемнадцать? – Виктор с широко распахнутыми глазами смотрел в монитор.
– Господи, как же летит время…
Конечно же, он помнил про ее День рождения. Он вообще знал уже о ней все. Лена была для него раскрытой книгой, а он, не стесняясь, читал ее взахлеб. Но осознание того, что она больше не пятнадцатилетний ребенок, давалось ему с трудом. Читая письма, Виктор отгораживался от реального мира, не задаваясь лишними вопросами. В ее текстах всегда сквозила ранняя зрелость. Для него она уже давно была взрослой. Но все-таки, когда наступали угрызения совести за гадкий, как ему казалось, поступок, вспоминал, ее совсем юной, такой, какая она уезжала: худощавой, несформировавшейся, хрупкой девочкой-подростком, со светлыми волосами и огромными чистыми глазами на пол лица.
– Интересно, какой она стала? – Произнес вслух и сделал большой глоток коньяка. – Узнаю ли я ее, когда увижу? Что скажу? Стоп!
Следующая мысль, которая пришла в голову мужчине, бросила в холодный пот.
– Она же приезжает к Алексу, который и думать то о ней забыл.
Закравшиеся подозрения острыми когтями царапали душу, оставляя рваные раны. Он с шумом втянул воздух и закрыл глаза. Что делать и как выходить из этой ситуации Виктор не знал. Заикнись он сейчас брату о Лене, тот покрутит пальцем у виска. А речи о том, чтобы он был с ней, вообще не шло. Алекс все эти годы продолжал жить для себя, с головой уходя в развлечения и взрослые игры. Он менял любовниц, как машины, как бы смешно это не звучало, но к этому времени семья Валковских обзавелась собственным и, довольно-таки, немаленьким автопарком. Что самое страшное, он никогда, ни разу за три года не поинтересовался о девочке, которой дал слово ждать, которой наобещал золотые горы и которая жила все это время, храня в душе надежду на безоблачное будущее рядом с любимым человеком.
– Доигрался, писатель хренов! – Рявкнул Виктор и с силой сжал бокал с алкогольным напитком.
Послышался треск и на ковер с легким, еле слышным шумом посыпались сотни мелких осколков. Мужчина даже не обратил внимания, что часть стекла осталась в руке, нагло впиваясь в грубоватую кожу ладони. Маленькие капельки крови – рубиновые кристаллики, набирая скорость, падали вниз. А он, все также молча, сидел, уставившись в темное окно, не издавая ни звука. Голова раскалывалась от потока паршивых мыслей. Впереди была только неизвестность и, что самое страшное, безысходность. Решив отправить все на самотек, Виктор встряхнул головой, отгоняя непрошенную грусть, и коснулся пальцами клавиатуры.
«Привет, лягушка-путешественница!
Как хорошо, что ты наконец-таки возвращаешься. И как, все-таки, грустно, расставаться с тем, к чему уже привык. Я про письма. Уже не представляю себе ни одного вечера проведенного вдали от ноутбука, от твоих теплых писем и от желания рассказать все, что случилось за последние двадцать четыре часа. Привычка – страшное дело. Так тяжело потом отвыкать от того, что стало неотъемлемой частью тебя. Но во всем есть свои плюсы. За эти три года, мы многое узнали друг о друге, крепко сдружились. Ты объездила столько стран, что другим это только может сниться. Посмотрела, как живут разные народы. А главное, прочувствовала на себе глобальное значение слова Родина. Многие уезжают, бросают отчий дом, отправляясь на поиски приключений и хорошей жизни, в надежде, что не будут страдать. И это им удается, но до поры до времени. Потом, когда становится совсем невмоготу, они начинают осознавать, как были неправы, но, к сожалению, становится слишком поздно. Они, не такие, как ты. Ты мыслишь совсем по-другому, по-взрослому, не поддаешься минутной слабости – это я ценю в тебе больше всего. Каждое твое письмо было для меня, как глоток живительной воды, как кислород в вакуумном пространстве, как луч солнца, пробивший черные тучи. Мне кажется, что мы не расставались. Каждый день, ты была одновременно на другом конце света и рядом со мной в одной комнате. Тебе эта поездка много дала. Ты смогла осознать то, на что большинство не обращает внимания. Я очень рад, что тебе представился такой шанс, и ты им воспользовалась, пусть даже тебя и заставили, не важно. Теперь, когда ты возвращаешься, все станет на свои места, наверное… Единственное, что я хочу тебе сказать – никогда не сдавайся! Жизнь ведет свою игру, по своим правилам, часто преподнося нам неожиданные сюрпризы, пытается надломить веру и сделать слабыми. Будь готовой ко всему, но никогда, слышишь, никогда не опускай рук. За счастье нужно бороться! Бороться до боли в сердце, до крови. Запомни это, как аксиому и постарайся понять. А главное помни, что все в наших руках. Мы сами строим свое счастье и сами его рушим, тут уже нам никто не помощник…