Игры с отчимом
Шрифт:
Вначале я услышала только мамины тяжелые вздохи и решила уже пойти посидеть в комнате, но затем послышался голос дяди Леши. Приглушенный, заметно пониженный, чтобы его не было слышно с другой комнаты. Даже тут, за шторкой, я только прислушавшись разбирала слова.
– Ну потерпи ты хоть пять минут, – просил он.
– Леш, я устала, - вымученно выдавила из себя мама.
– Но я же не доски прошу тебя подавать…
– Леш…
– Ну, пять минут… когда мы последний раз этим занимались?
– Я устаю на работе, пойми.
– Я понимаю и хочу помочь тебе расслабиться. Снять напряжение.
Судя по звукам дядя Леша полез к маме с поцелуями. У меня засосало под ложечкой от услышанного. Фантазия живо нарисовала в голове картину, как они оба лежат на кровати и отчим тянется к ней, чтобы оставить обжигающий и колючий поцелуй на маминой шее. Мне самой закаляло и обожгло кожу над правой ключицей и я закусила губу, борясь с желанием поменяться с мамой местами.
– Леш…
– Ну потерпи ты хоть пять минут! – прорычал отчим голосом голодного зверя.
– Леша! Я сейчас Кристину позову! – уже повысив голос, сказала мама и после стука, напоминающего удар кулаком об стену, кровать заскрипела и кто-то с нее поднялся.
Я догадывалась кто это был.
Сердце в моей груди пропустило удар. На секунду я забыла, как дышать и двигаться. Сейчас отчим выйдет и увидит, что я подслушивала. Дерьмо!
К счастью каким-то чудом мне удалось совладать с собой и я на цыпочках очень быстро выскользнула из дома. На улице было в разы прохладнее. Я тут же набрала полную грудь бодрящего вечернего воздуха, спустилась с крыльца и направилась в душ.
Мне казалось, что меня знобит. Все, к чему я прикасалась, казалось ужасно холодным. Как будто у меня поднялась температура.
Во дворе было темно. Дорогу до душа мне освещало горевшее в кухне окно, но лишь на половину. Я торопливо зашагала по темноте, потому как слышала, что дядя Леша вышел следом за мной на улицу. Наверное, он усядется покурить на крыльцо, чтобы…ну, привести мысли в порядок. Курил он долго, поэтому чтобы не пресекаться с ним, свое вечернее полоскание я решила также растянуть. Вот только мне хотелось, как можно скорее охладиться, понизить градус своего тела, и добравшись до душа я, не включая свет, стянула с себя футболку, затем проделала тоже самое с трусиками, закинула вещи на полку и жадно схватилась обеими руками за шланг.
Мне это было нужно. Все, о чем я мечтала – это, чтобы он ополоскал меня холодной водой, чтобы она сбегала по моему разгоряченному телу сверху-вниз, забегая в самые укромные уголки и изгибы.
Ни о чем другом думать мне не хотелось. Точнее – я заставляла себя не думать об услышанном разговоре, об вызванных им ощущениях, о вчерашней ночи, когда мы с отчим были одни в моей комнате, о сегодняшнем утре, когда я обнаружила себя раздетой его руками… и о том, что делали мои руки, мысленно представляя руки дяди Леши…
Запрокинув голову и вобрав в грудь еще одну порцию воздуха, я стала нащупывать в темноте кран, подающий воду.
Ночь не была такой уж безмолвной. В траве стрекотали насекомые, в соседнем дворе лаяла собака, издалека слышалось, как по пустующей трасе, пронзая воздух, на большой скорости мчатся машины.
Прислушиваясь к этим звукам, я старательно выкидывала из головы голос дяди Леши, просивший маму потерпеть. Несколько раз
Но мама и правда уставала на работе. Я даже не знаю, кто в этой ситуации был не прав. Голос у дяди Леши был такой нетерпящий… неужели действительно было так сложно «потерпеть»?
Повернув кран, я запрокинула шланг над головой и даже слегка приоткрыла губы, доживаясь поступления воды, но она не полилась, даже не забулькала.
Оказалось, что бак пустой и я понапрасну стою тут голая, сжимая в руке шланг и дожилась хотя бы капли воды. Наверно мама и дядя Леша ходили поласкаться и на них закончилась вся вода. А набирали мы ее туда из помпы, бросив шланг прямо в бочек. Ледяная вода за день нагревалась, но к вечеру все ровно была прохладной – то что надо. А если кто-то хотел мыться горячей водой, то просто нагревал себе кипятильником и приносил в душ ведро. Ничего другого мне сейчас не оставалась. Только вместо горячей воды я планировала зачерпнуть ведро холодно, из бочки, что стояла во дворе.
Я накинула на себя футболку, а до трусиков дотянуться не смогла – закинула их слишком далеко. Палива никакого не было, потому что футболка была мне почти по колено, но выйдя из душа я чувствовала себя наполовину раздетой.
Благо, бочка находилась недалеко от душа и ведро всегда стояло рядом с ней. Я взялась зачерпывать воду, как вдруг услышала за спиной знакомую поступь.
Сердце в моей груди снова пропустило удар.
– Тебе помочь? – под покровом ночи спросил дядя Леша достаточно мягко, но все также приглушенно, как разговаривал с мамой в их спальне, будто не хотел, чтобы его услышали.
Сглотнув собравшуюся во рту слюну, я сказала:
– В бочке закончилась вода.
– Мама с Кристиной полоскались, – сообщил он все также оставаясь за моей спиной, заставляя меня чувствовать себя добычей, загнанной в угол. Если бы он вдруг решил на меня напасть, у меня не было ни единого шанса на победу. Волк и заяц – примерно такие у нас с отчимом были пропорции.
Я и не заметила, что проигнорировала его вопрос. Зачерпнув полное ведро, просто стала вытягивать его нарушу. Дядя Леша приблизился ко мне справа. Плечом я почувствовала его накачанную твердую грудь и снова этот запах…
Он в два счета вынул ведро из бочки, как будто оно было игрушечным и не говоря ни слова понес его к душу.
В темноте его силуэт казался еще более рельефным и могучим. Я тут же вспомнила вчерашнюю ночь, как он стоял надо мной, а я молила его раздеть меня…
– Спасибо, – моя благодарность прозвучала как-то жалобно. Как будто я просила извинения.
– Могу натаскать тебе в бак, если хочешь, – предложил он.
На самом деле идея была очень заманчивой. Одного ведра, чтобы как следует ополоснуться было недостаточно, но я предпочла этому как можно скорее остаться наедине. И поблагодарив отчима еще раз, ответила отказом.