Игры с призраком. Кон первый.
Шрифт:
— Нет друзей, дед, были да вышли, — горько усмехнулся король.
— Даже так…Значит в тебе дело.
— В смысле?
— Не Аштар им нужен и не финансы, а твоя боль. Землю у тебя под ногами жгут, раздавить хотят. Сначала Анжина, потом друзья — сколько вас вместе? И вот один, положиться не на кого, глядишь, за детей примутся — тут ты прав. Думай: кто на тебя до такой степени зол? С кем, что не поделил? Кому дорогу перешел? Вверху ищи. Круто заварено, пешкам такое не по силам и не по средствам.
— Не знаю, дед. Верная
— Соберись! И один в поле воин! Волю эмоциям дашь — считай, проиграл! Не бывать тому, чтоб Эштер сломать! Думай! Анжина… как считаешь — жива?
— Не надо, дед!! — выкрикнул король и прикрыл глаза рукой. — Не надо, прошу…
— Возьми себя в руки, ну?! Думай: кто, за что, зачем? Неужели ничего?
— Нет.
— Паул?
— Паул?!.. Он мертв! — нахмурился Ричард, не понимая — почему именно братик вспомнился Вирджилу?
— Ты уверен, что он мертв? Почерк-то его…
— Нет, — забилось тревожно сердце. Мысль о том, что Анжина вновь могла попасть в лапы Паула, на минуту парализовала короля. — Нет! Он мертв! Коста констатировал смерть, его кремировали. Пепел не возрождается!
— Я бы поспорил с тобой, да не то настроение. Ладно, думай! И держись! Я тут своих ребяток озабочу, может, что выяснят. Они у меня не хуже твоего господина Войстера работают. Давай!
— До свидания, — тихо прошептал король в стихшую трубку и посмотрел на стену напротив: золотистые рыбки, играя, сбивались в стайку и вновь разбегались. Ричард нахмурился и вдруг со всей ясностью осознал чреватость положения: он словно в вакууме, Анжина неизвестно, где, неизвестно, как, и никто не может сказать, сколько она проживет, и жива ли сейчас.
Ричарда охватило отчаянье, и он, поддавшись слепой ярости, со всей силы бросил трубку в стену. Она, пискнув, разлетелась на осколки.
`Ну, нет, я еще жив! Я не проиграю! — сжал кулаки король, набираясь веры и решимости. Он сможет, он все сделает, он вычислит врага и свернет ему шею! Он сломает его игру и заставит вести ее по своим правилам. Тылы прикрыты, дети в безопасности, дорога к горлу противника открыта, и он дотянется до него, вытащит жену и заставит заплатить за каждый день разлуки и опасности.
Ричард медленно развернулся и покинул кабинет. Пора готовиться к бою!
В его голове зрел план.
Г Л А В А 2 0
Король с надменно-холодным видом развалился в кресле и, потягивая шоколадный коктейль, выбирал костюм на вечер. Он должен выглядеть безукоризненно.
Камердинеры наперебой предлагали ему брюки, костюмы, рубашки: из разной ткани, разной расцветки, с вышивкой и без, яркие и однотонные, с рисунком и без, с длинным рукавом и коротким, вычурные и простенькие, шелковые и хлопковые, прозрачные и плотные, с напыщенной отделкой
Ричард придирчиво оглядывал каждую деталь своего туалета и либо брезгливо морщился, либо неопределенно кривил губы.
В дверь скромно вломился Пит.
— Привет! — бросил он и, окинув взором груды одежды, присвистнул. — Это что-то новенькое! Господин Ланкранц тоже фанат Шевриз?
— Почему тоже? — насмешливо выгнул бровь король.
— Ну-у… говорят, особо продвинутый имиджмейкер на Сириусе, а еще сказали, что ты в печали. Врут, злодеи! — Пит прошествовал в зал и хлопнулся в свободное кресло, стоящее наискосок от друга.
Ричард хохотнул:
— Уволь от печали и от Шевриз, я на Илжи насмотрелся и как-нибудь сам со своим имиджем разберусь, целее буду.
— Ты мудр не по годам! А я уж думал, ты по стопам Криса пошел — за парфюмом и костюмчиком-с!
— Я по твоим пойти собираюсь.
— Это как?
— По кабакам-с и по бабам-с! — король отсалютовал другу высоким стаканом и ткнул пальцем в ярко-голубую, полупрозрачную рубашку со складками на рукавах, с сапфировой отделкой и воротом до диафрагмы.
— О-о-о, какие перемены! Молодец! И куда направишь свои стопы?
— А что у нас с увеселительными заведениями в Кефесе? Что посоветует знаток и ценитель?
— Ну, это зависит от цели, — развел руками Пит, лукаво улыбаясь. — Могу посоветовать `Верону', `Монтрей', `Цепиль-гейс': уютные кабинеты, скромная публика, веселые девочки и простота нравов, интерьер чуть хуже кухни.
— Нет уж! Я люблю свой желудок, и, потом, господин граф, я все-таки король, а не наместник. В вашей памяти есть более фешенебельные заведения для элитной публики?
— Налицо тяга к свободе. Ностальгия по холостяцкой жизни, порыв души или…? — Пит хитро прищурился, глядя на короля. — Анжину желаешь задеть?
— Плевать я хотел на Анжину! — дернулся король и про себя добавил: на эту! — Хочешь? Забирай, отдам без боя.
Пит мгновенно посерьезнел:
— Это дурная шутка, Рич.
— А я и не шучу! — отрезал король, недобро сверкнув глазами, и, повернувшись к камердинеру, ткнул пальцем в темно — синие брюки.
— Что происходит? Идешь по дороге Криса? Мне одному вас двоих не вытянуть.
Ричард скрипнул зубами и заставил себя бодро улыбнуться, получилось нечто среднее между хищным оскалом и кислой миной:
— Не стоит утруждаться, друг мой! Я, слава богам, не Войстер, и на юбку друзей не меняю!
— Понятно, — насторожился Пит. — Надеюсь, ты меня в один ряд с ним не поставил?
— А ты не встал?
Этот вопрос, как и тон короля, парню не понравился. Он напрягся и процедил:
— Ты не мог бы закончить копаться в тряпках, как девчонка, и поговорить со мной серьезно и без посторонних ушей?
— А здесь есть посторонние? — выгнул бровь Ричард и, встав, начал не спеша примеривать отобранные вещи.