Игры сильнейших

Jane F.

– Малфой, ты охренел?! – всплеснув руками, воскликнул возмущённый гриффиндорец.

– Финниган, помолчи пару секунд! – рассматривая отметины, сделанные парнями, ответил ему однокурсник, но через пару секунд привстал.
– Дай карандаш.

– Больше тебе ничего не дать?! – скептически произнёс Симус.

– Гейскими забавами не увлекаюсь. Карандаш дай, - повторил слизеринец, на что Дин Томас прыснул со смеху, а Финниган, зло посмотрев на аристократа, всё же протянул ему карандаш. Рассматривая карту, встав и уперевшись рукой об стол, Малфой

сделал ещё одну пометку, после чего нарисовал круг вокруг точек, которые были местами совершения массовых терактов.

– Пентаграмма подходит, - сказала Кассандра, взяв у брата карандаш и начертив на карте перевёрнутую пятиконечную звезду.

– И я о ней подумал, - произнёс слизеринец, подняв голову и увидев, что все присутствующие сейчас наблюдали за ним, стараясь заглянуть в карту.

– Пожиратели что, сатанисты? – усмехнулся МакЛагген, разглядев отметины, однако смех парня был совсем не весёлым, а даже слегка напуганным.

– Нет. Они специально фальшивят, чтобы запугать людей, - задумчиво произнёс Малфой, рассматривая карту.
– Сколько здесь будет градусов? – вновь протянув карту сестре, спросил парень.

– А они тебе зачем?! – удивилась Лестрейндж, взяв карту.

– Просто измерь, - попросил слизеринец. Взмахнув волшебной палочкой, сестра превратила карандаш в транспортир, после чего стала измерять, проверяя в разных углах.

– Семьдесят пять, но какое это имеет значение?
– вновь начала Кассандра, однако парень ничего ей не ответил, отняв у той карту и став что-то задумчиво бормотать себе под нос.

– Малфой, как насчёт всем объяснить своё гениальное открытие?! – послышался голос Симуса, слегка расстроенного, что именно слизеринец догадался нарисовать на карте пентаграмму.

– Четыре убийства в разных местах, - водя пальцам по карте, только спустя пару минут заговорил, наконец, Драко.
– Я заметил лишь одну закономерность: каждые последующие массовые убийства были раньше, чем предыдущие приблизительно на две недели. И выходит, что я не ошибся - действительно на две; а если брать в расчёт пятиконечную звезду и принять на веру, что Пожиратели решили действовать, прибегнув к символизму, то всё так и выходит!

– Да что выходит-то?! – воскликнула нетерпеливая Парвати.

– То, что интервал между убийствами разбросан по времени: пятнадцать дней, тридцать, сорок пять, шестьдесят и семьдесят пять. Итого на всё это уходит почти целый год, как и вышло, но между первым и вторым массовым убийством был меньший промежуток времени в пятнадцать дней. Итого они взяли за основу число пятнадцать, - бегая глазами по столу, говорил слизеринец.

– И что бы это могло значить?! – пожав плечами, спросила Джинни.

– То, что теперь известно место, где произойдут следующие убийства… и день, - сменившись в лице, задумчиво произнёс Малфой, посмотрев на представительницу рода Уизли, после чего резко перевёл взгляд.
– Вот что они планировали на сегодня. Ведь прошло как раз пятнадцать дней со дня бойни у Хогсмида.

– Что?! Сегодня?!
–

послышались голоса и перешёптывания присутствующих, поражённо смотревших на однокурсника.

– И где произойдут убийства? – спросил Нотт, наблюдая за Малфоем, сидя сбоку от того.

– На театральной площади имени братьев Перевеллов, либо даже в самом театре, - кинув взгляд на карту, рассказал Драко, после чего переглянулся с другом.

– Как в театре?! У меня же там мать директором работает, - ошарашенно смотря на слизеринца, воскликнул, вмиг побледнев, МакЛагген.

– Они нападают обычно около полудня, не раньше. Пара часов у них уходит на подготовку, окончательную проработку плана, - сказал другу Теодор, после чего кинул взгляд на часы.
– Через полчаса их стоит ожидать на месте.

– Малфой, ты же тоже Пожиратель! Как спасти мою мать? Что можно сделать?! – выйдя вперёд, спросил Кормак. Его дыхание было тяжёлым, сбивчивым, в голосе слышалась паника.

– Никак, - холодно бросил слизеринец, свернув карту.

– Ты же… Ты же принимаешь участия в этих битвах, я знаю это. Все знают!
– от волнения начиная путаться в словах, быстро говорил гриффиндорец.
– Ты же лучше знаешь, как действовать и что делать. Что можно сделать?! Что?

– С чего мне помогать тебе, когда ты первый на очереди среди тех, кто жаждет упечь меня в Азкабан? – вновь холодно ответил вопросом на вопрос Драко, бросив взгляд на однокурсника.

– Пожалуйста, там же моя мать! – тяжело дыша, выкрикнул Кормак, после чего взгляды присутствующих устремились на Малфоя. Все понимали, что время шло на минуты, и его практически не оставалось.

– А мне в очередной раз убивать ради тебя и твоей матери?! Я же столько жизней загублю, - издевался парень.

– Малфой, мы… - но договорить Теодору так и не удалось. Подняв руку, Драко остановил его речь.

– Чего ты хочешь?! – прямо спросил МакЛагген, бегая взглядом по лицу своего бывшего врага.

– Однажды, если я доживу до этого момента, а я постараюсь до него дожить, меня, вероятно, будет судить Визенгамот. Так вот мне нужна свобода, а не тюремный срок, и ты первым выступишь в мою защиту. Делай что хочешь, говори что хочешь, но после твоей пламенной речи о моей невиновности и непричастности к убийствам, мой срок должны будут либо максимально скостить, либо и вовсе отпустить меня на свободу, - начал слизеринец.

– Я всё сделаю, всё скажу, только…

– Только прекрати меня перебивать, я этого не люблю! – прошипел Малфой, на что парень замолчал.
– Ты дашь мне Непреложный Обет здесь и сейчас, и тогда я отправлюсь на место и, если я оказался прав и нападение состоится сегодня, сделаю всё, чтобы живой и невредимой вернуть тебе мать, - поставил свои условия аристократ, отчего лица многих вытянулись от услышанного.

– Я согласен! – кинув взгляд на часы и увидев, что до полудня осталось всего двадцать минут, уверенно произнёс Кормак, быстро подойдя к Малфою и протянув ему руку.