Игры сильнейших

Jane F.

Вновь зайдя в туалет, гриффиндорка быстро достала пузырёк и сделала глоток лекарства. Спрятав его назад в карман, девушка подошла к зеркалу и, уперевшись руками в раковину, посмотрела на себя. Она по-прежнему была бледна, на лбу даже выступили капельки пота. Сейчас Гермиона всё ещё ощущала подкатывающие к горлу рвотные позывы, но с каждой секундой неприятные ощущения становились всё слабее.

– Не может этого быть, - произнесла девушка, опустив голову и посмотрев на свой живот. Плоский, как и всегда. Грейнджер даже не в голову прежде не приходил вариант, что она могла оказаться беременной,

несмотря на уже третье по счёту по её мнению отравление. Для неё это было слишком необычно, слишком нереально. Конечно же, она понимала, что однажды станет матерью, но сейчас, да ещё и родить ребёнка от Малфоя! Медленно положив руку на живот, гриффиндорка перевела взгляд на зеркало и посмотрела на себя. Неужели она действительно ждёт ребёнка от Драко?!

***

– Ты где была так долго? – спросила вошедшую в гостиную и приблизившуюся к дивану подругу Джиневра.

– Ходила к мадам Помфри. У меня разболелась голова, - соврала гриффиндорка, обойдя привычно сидевшего в проходе Малфоя, болтавшего сейчас с Блейзом, и сев на своё место. Рыжеволосая красавица на это только хмыкнула.

– Нет, ну ты это видел?! У жёлтой прессы совсем нет совести! – воскликнула Кассандра, войдя в гостиную и бросив на стол перед братом газету. На первой страничке была колдография Драко Малфоя и самой девушки, выходивших из здания Министерства магии.

– Сама-то поняла, что сказала? – усмехнулся Блейз.
– У них разве была когда-то совесть?

– И что пишут? – не притронувшись к газете, спросил Драко, достав из пиджака пачку сигарет.

– Ты лучше прочти!
– ответила девушка, скрестив руки на груди и поморщив носик, смотря на сигарету в руках брата.

– А я вам скажу, что пишут, - произнёс вдруг Симус Финиганн, отчего многие перевели на него взгляды.
– Пишут, что все беды в школе чародейства и волшебства Хогвартс происходят из-за студента-Пожирателя Смерти в лице Драко Малфоя и его не так давно появившейся в школе сестры Кассандры Лестрейндж, которые затеяли какие-то игры с Пожирателями Смерти, из-за которых, собственно, последние всё время совершают нападения на школу или её отдельных обитателей; и что не выпусти Визенгамот Драко Малфоя из Азкабана в своё время, быть может, как минимум четыре студента были бы живы!

– Финиганн, а ты чего это выступаешь? – прищурив глаза, спросила дочь Пожирательницы.

– То, что из-за вас одни проблемы, - сквозь зубы ответил парень.
– Все проблемы от вас с вашими играми, и неизвестно, кто окажется в могиле следующим.

После этих его слов в гостиной начались перешёптывания. Многие стали шептаться с друзьями или просто однокурсниками, обсуждая случившееся, комментируя речь Симуса, кто-то задумался над словами однокурсника, а кто-то и вовсе не придал им значения, но не она. Подняв голову, Гермиона посмотрела на Малфоя. Парень вновь с безразличием смотрел на огонь в камине, словно не слышал того, что говорят о нём, словно ничего и не происходило вокруг.

– А нам так легко живётся, - в тон ему ответила Лестрейндж.

– Вот жили бы вы в другом месте! Все вы, слизеринцы! – вновь высказался семикурсник, с вызовом посмотрев на девушку, после чего окинул взглядом и всех остальных представителей змеиного

факультета, вместе с которыми ему теперь приходилось жить и учиться.

– Знаешь что?.. – сквозь зубы процедила в ответ на это Кассандра, вконец потеряв терпение, что случалось с ней крайне редко, на что брат, приподняв голову, удивлённо посмотрел на родственницу.
– Да ты понятия не имеешь, как мы живём, чем мы живём, и что нам приходится переживать! Думаешь, мы всего этого хотели?! Как бы не так!

– И что же вы такого пережили? Разве что Малфой мать потерял за этот год. Пережили они, - зло бросил Финиганн.

С пару секунд дочь Пожирательницы молча стояла, сверля парня взглядом, после чего, взмахнув волшебной палочкой, выпустила в центр комнаты огромный огненный шар, приковавший к себе взгляды всех присутствующих, некоторые из которых уже приготовились тушить огонь. Вмиг, словно хрустальный шар на прорицаниях, огонь стал показывать внутри себя образы и фрагменты из воспоминаний:

«Малфой стоит за деревом и наблюдает за Гермионой и Гарри, раскинувшими палатку в лесу. Девушка в этот момент накладывает на территорию защитные заклинания. Наблюдая за её стараниями, парень криво усмехается…

***

Весёлый, года на три помладше слизеринец убегает из одной комнаты до боли знакомого дома Нимфадоры и Ремуса Люпинов в другую.

– Ах ты зараза такой! – смеётся сама Тонкс, хватая брата сзади за ремень брюк, отчего тот резко останавливается, но не из-за её действий, а из-за из недоумённо уставившихся на них сестёр Нарциссы и Андромеды, в кухню к которым они забежали.

– Да вы с ума сошли! Ремус же услышит, - покачав головой, отругала их Андромеда. Нарцисса же лишь, посмотрев на детей, приложила указательный палец к носу, призывая их не шуметь и вести себя тише.

Прикусив губу, Драко пошёл на выход вслед за двоюродной сестрой.

– Как дети малые! – послышался голос Андромеды и её смешок.

– Ты нас вспомни в молодости, - ответила на это мать Малфоя.

***

– Итак, где они? – открыв дверь в кабинет зельеварения, с ходу спросил у парня Северус Снейп.

– В лесу возле деревни Логос, - ответил Драко, потирая руки, пытаясь их согреть.

– Что-то ещё удалось выяснить? – сдержано и холодно поинтересовался мужчина, посмотрев в глаза студенту.

– Немного, но да, - кивнул слизеринец, после чего зельевар также кивнул, шире раскрывая дверь и пропуская парня в кабинет…»

В этот момент Малфой резко встал, подойдя к шару, пытаясь сделать что-либо, дабы он исчез, но ничего не вышло, все его попытки избавиться от творения сестры были напрасными.

– Не пытайся. Ты не сумеешь его убрать, - спокойно ответила Кассандра.

– Убери его и не смей больше копаться в моей голове! – прошипел разозлённый её выходкой Драко.

– Просто смотри, - переведя взгляд на огонь, сказала дочь Пожирательницы.

Повернувшись к сестре и разозлённо посмотрев на неё, под поражённые взгляды многих однокурсников, ошарашенных увиденным, особенно гриффиндорской троицы друзей, Малфой вновь повернулся к шару, и в этот момент в нём отразилось новое воспоминание: