Игры судьбы
Шрифт:
лесам, по оврагам, дорог нет… Сейчас-то щемит душу оторванность тамошних деревень от всего мира, а что было в пору моего далёкого детства!
Мой отец – Ефим Кириллович Морозов, в своё время стал участником событий революции 1905 года и у Советской власти был в авторитете, будучи сельским активистом. Но когда в 1931 году в тех местах началась насильная
коллективизация, не согласился подвергнуть этому свою семью! Отдав дом в деревне своей старшей, уже замужней дочери, переехал он в убогую железнодорожную сторожку в четырёх километрах от города Мценска. Стал работать путевым обходчиком на железной
Сидеть сложа руки в нашей семье не было заведено, да и скудного отцовского заработка семье не хватало. Надо было чем-то кормиться. На новом месте понемногу завели скотину, распахали землю вокруг сторожки – соток двадцать, поставили сарай. Копать землю лопатой отец не разрешал —
считал, что это вредно для земли и урожая. Одалживал он у своего свата лошадь и сам вспахивал землю, как положено, плугом. Дальше уже – сажать, содержать землю в порядке, было обязанностью матери. Она успешно с этим справлялась, и мы, дети, помогали ей чем могли. Весной 1941 года по какой-то причине получилась задержка с посадкой картошки. В середине мая неподалёку от нас в живописной выемке железнодорожного полотна,
поросшего елями и сиренью, остановился большой табор цыган. Цыганки – известно – карты в руки и пошли по деревням. Мужики тоже не прочь были заработать. И нанял мой отец старого цыгана с лошадью.
Помогал им и кто-то из его товарищей – железнодорожников. И вот наши двадцать соток были вспаханы, картошка посажена под плуг, и все облегчённо вздохнули. Мать собрала нехитрое угощение на стол, появилась
и припасённая для такого случая бутылка водки. Многое память не сохранила, а этот вечер помню хорошо. Уставшие и довольные, отец с цыганом, опрокидывая рюмку за рюмкой, задушевно беседовали за столом, мать возилась у печки, а я, сидя на пороге, готовился ке зачёту по немецкому языку.
К тому времени я заканчивал восьмой класс в школе при железной дороге города Мценска. Хорошо помню и свою учительницу по немецкому языку – Галину Фёдоровну. Она очень любила свой предмет, к нам была очень строгой и требовательной, прийти на её урок неготовым было немыслимо. Все объяснения на уроке давались только по-немецки. Может, этим и объяснялись наши успехи? Тогда я и предположить не мог, что знание немецкого языка спасёт мне жизнь во время оккупации! А пока я громко выкрикивал склонения имён существительных, пытаясь их лучше запомнить. В какой-то момент цыган, сидя за столом, стал внимательно вслушиваться.
– Хлопче, на каком языке ты балакаешь? – наконец обратился он ко мне. Я сказал, что на немецком и что завтра будет зачёт.
– Учи хорошо, хлопче, учи, скоро он тебе понадобится! – сказал цыган.
– На кой чёрт моему Кольке немецкий язык? – возразил отец. – Я его буду готовить в железнодорожные мастера! Цыган помолчал, как бы взвешивая – говорить или нет? Тогда ведь за одно неосторожное слово можно было заплатить жизнью. И всё же ответил:
– Война вот-вот начнётся,
– И с кем же будем воевать, чавэла? – недоверчиво спросил отец.
– С немцами!
– Так у нас же с ними подписан договор о ненападении! Вон мы и Польшу с ними разделили…
– Вот оттуда, из Польши, из-за Буга, мы и бежим! – ответил цыган. – Там – громада немецких войск, танки, артиллерия, пехота… Своими глазами видели! Ну скажи, зачем иметь столько войск у дружественной границы?
– А когда вы оттуда? – задумчиво спросил отец.
– Переправились по льду в начале марта, насмотрелись…
– И чем вам не нравится немец? – цыган аж руками замахал:
– Что ты! Они любят только свою нацию! А поляков, жидов и цыган гонят прямо в огненные печи, живьём сжигают! Вот мы и бежим за Волгу!
– Зачем же так далеко? Вон у нас самих сколько военных появилось – целый гарнизон, а техники сколько нагнали! Да если они только сунутся, мы их!..
– Старуха у нас в таборе одна есть – она всё знает! Сказала, что дойдут немцы до самой Волги, а дальше их зима не пустит! О-о, старуха эта всё знает! – покачал головою цыган. Отец недоверчиво усмехнулся, я же вышел во двор. Мне, мальчишке, этот разговор был совсем не интересен. Занимали меня только мысли о завтрашнем зачёте. Я толмил и толмил склонения имён существительных, хоть бы завтра обошлось!
Когда цыган ушёл, отец подозвал меня и строго предупредил, чтобы о слышанном разговоре я никому не проболтался! Но к тому времени я уже кое-что понимал… А через несколько дней отец принёс свою любимую газету «Гудок». Он громко прочитал нам статью ТАСС о том, что в народе ходят слухи, а также западные издания печатают статьи о якобы происходящем сосредоточении немецких войск на наших границах. Что вымысел этот направлен на создание недоверия между двумя нашими дружественными государствами…
– А цыган-то говорил правду! – задумчиво сказал отец, видно, он умел читать между строк. На следующий день отец неожиданно велел матери
в ближайшее же воскресенье отвести Лысуху на базар и продать! Мы ушам не поверили. Лысуху! Нетель, на которую возлагались нами такие надежды – продать!.. Но мать отцу никогда не перечила, и в воскресенье красавица Лысуха была продана. Покупатель нашёлся быстро – сделка была выгодной. Как сейчас, даже на ощупь, помню свой первый, настоящий, шевиотовый костюм, купленный на эти деньги! Хоть и был он взят «на вырост», радости моей не было конца. Мало кто из моих ровесников в то время мог похвастаться такой обновкой! На оставшиеся деньги стали закупать сахар, соль, крупу…
Между тем жизнь шла своим чередом. Наступило долгожданное лето. Давно взошла посаженная картошка, её даже успели прополоть. Я сдал все зачёты, а мимо нашего города стучали колёсами день и ночь поезда. На запад они везли весёлых военных и технику, на восток шли один за другим
эшелоны двухосных товарных вагонов. В них везли репрессированных немцев, латышей, эстонцев и литовцев, их называли переселенцами.
На нашей станции был так называемый «Продпункт», который пытался снабжать «переселенцев» горячей пищей. И мы, комсомольцы-активисты, помогали в свободное время разносить по вагонам еду. Потом кормили и нас. Тогда нам вся еда казалась вкусной!