Игры судьбы
Шрифт:
— Черт, о чем я вообще думаю? — Агрест подскочил на кровати и чуть не подавился очередной конфетой.
— Цвет твоего лица подсказывает мне ответ на этот вопрос, но так как это точно не сыр, то я промолчу, — изрек Плагг, заглотив последний кусочек ужина.
— Умолкни, — привычно буркнул Адриан, немного успокоившись. Мнение квами в данном вопросе его уже давно не интересовало.
Наконец-то он мог признаться себе, чего именно хочет на самом деле. Поцеловать Маринетт! Но не потому, что просто хочется. Он должен понять, были ли все прошлые эмоции настоящими. Тогда она застала его врасплох, и он вполне мог испытать все эти странные чувства от неожиданности. Кот Нуар должен поцеловать Маринетт сам, сравнить ощущения и понять, что именно он на
Отличный план! Осталось только придумать, как все это провернуть и при этом не потерять парочку жизненно важных частей тела.
Комментарий к Глава 1
Отбечено - Грустный Юлий -
========== Глава 2 ==========
Примечание Автора: да здравствуют штампы, гы-ы-ы :)
Да, план был отличным, вот только, как же воплотить его в жизнь, Адриан так и не придумал. Почему-то оказалось чертовски сложно снова прийти к Маринетт и просто поцеловать ее. С первым пунктом — набраться решимости — он справлялся довольно быстро, нужно было всего лишь провести трансформацию. В маске Агрест чувствовал себя куда увереннее и был готов к любым подвигам. Дальше все было куда проще и сложнее одновременно. Нужно было выбрать правильный момент, чтобы никто не помешал проведению эксперимента, а его завершение обошлось без последствий в виде подвешивания вниз головой на йо-йо или более близкого знакомства со знаменитой скалкой месье Дюпена.
Прошло уже несколько дней, а Кот так и не смог воплотить план в жизнь. Точнее, один раз он все же сунулся на балкон, но в последний момент передумал и каким-то немыслимым образом сумел исчезнуть прямо из-за спины ничего не подозревающей Дюпен-Чен. Почему-то лезть с поцелуями к ЛедиБаг было куда проще. Интуитивно он знал, что каждая новая попытка будет провальной, но это не мешало ему надеяться и пробовать снова и снова. С Маринетт делать то же самое оказалось чертовски сложно. Скорее всего потому, что раньше ему и в голову бы не пришло попытаться ее поцеловать. Она же друг! Как он ей потом в коллеже в глаза смотреть будет? Да, она не знает, кто скрывается под маской Кота Нуара, и в обычной жизни сталкивалась с его геройской половиной крайне редко, но это отнюдь не помешает Адриану каждый раз чувствовать себя неловко при встрече. Впервые за последнее время ему было жаль, что Рождество уже прошло и нельзя просто развесить вокруг пучки омелы.
Постепенно идея начинала казаться все более бредовой, но воспоминания о первом поцелуе не давали избавиться от нее окончательно. Адриан разрывался от противоречий и сомнений. Он настолько погрузился в себя, что даже новое сражение со злодеем провел как-то на автомате. ЛедиБаг тогда вела себя несколько скованнее обычного, но он почти не обратил внимания, практически решившись снова отправиться к Маринетт. Помешал маячивший внизу Горилла, вновь потерявший своего подопечного. Вечером пробраться к Маринетт не вышло, так как к отцу пришел какой-то важный гость, и пришлось изображать из себя примерного сына. А со следующего дня начался ад.
Отец нанял нового фотографа для презентации весенней коллекции, и теперь каждая фотосъемка занимала по несколько часов. Месье Дюваль оказался чрезвычайно дотошным, капризным, нетерпимым к любому неповиновению типом, которого уже к концу первого дня работы возненавидела вся команда, включая самого Габриэля Агреста. Но отказаться от контракта было нельзя, это могло сильно ударить по имиджу фирмы. Работать приходилось на износ, так что Адриану даже пришлось пару раз пропустить занятия, чтобы капризный месье оказался доволен результатами. Агрест искренне удивлялся, как при таком темпе и условиях не появилось еще ни одного нового злодея, мечтавшего оторвать голову мэтру фотографии. Пожалуй, ради такого зрелища он бы даже разрешил акуманизированному минут десять беспрепятственно
Возвращаясь домой после очередного дня утомительных съемок, Адриан ничком падал на кровать и почти тут же отрубался, хотя каждый раз обещал себе, что полежит только пять минут, а потом отправится к Маринетт. Он и сам не заметил, как желание встретиться с ней переросло в какую-то навязчивую идею. Ему казалось, что только Маринетт способна помочь ему расслабиться и не дать прибить ненароком ненавистного фотографа.
И вот сегодня милый, вежливый и воспитанный мальчик по имени Адриан Агрест впервые на памяти членов съемочной группы от души психанул, выслушивая очередное бредовое требование месье Дюваля. Капризный любитель диетического капучино и эпатажных меховых жилетов был вежливо, но твердо послан к Бражнику кормить моль этими самыми жилетами, после чего Адриан практически вылетел из студии, громко хлопнув дверью, под аплодисменты гримеров и партнеров по съемке.
Не слушая ворчание квами и не обращая внимание на разыгравшуюся мигрень, Агрест трансформировался и помчался куда глаза глядят. Как оказалось, глядели глаза в сторону все того же балкона над пекарней, на который Кот Нуар нагло запрыгнул через пару минут бешеной скачки по крышам. Выглянувшая на шум Маринетт была немало обескуражена, когда неизвестно зачем появившийся герой схватил ее за руку, вытянул наружу и нагло забросил к себе на плечо, намереваясь, судя по всему, утащить в далекие дали.
— Кот Нуар, ты с ума сошел? Отпусти сейчас же! — очнулась Маринетт, колотя напарника по спине.
— Прошу прощения, мурцесса, дело чрезвычайной важности! — изрек Кот, аккуратно перебираясь на другую часть крыши, скрытую от посторонних глаз. — У меня к тебе дело. Сугубо конфиденциальное.
— Поставь меня, наглая ты морда! — продолжала бушевать Маринетт, свисая вниз головой с геройского плеча и беззастенчиво лупя кулаками самую знаменитую попу Парижа. — У меня родители дома, и Алья внизу стоит, если увидит, то… *
Сверлившая мозг мигрень выбрала именно этот момент, чтобы напомнить о себе и вынудить Кота остановиться и остаться на той же крыше. Маринетт продолжала ругаться и пинаться, голова продолжала болеть, нервы окончательно сдали. В данный момент Адриан мечтал только об одном — чтобы стало тихо и спокойно. И для этого нужно было либо сбросить шумную ношу с крыши, либо…
Маринетт успела лишь испуганно ойкнуть, когда ее резко вернули в стоячее положение, прижали к стене и поцеловали, на корню пресекая все попытки к сопротивлению. Она удивленно распахнула глаза и попыталась что-то возмущенно промычать, но Кот не дал отстраниться, с каким-то отчаянием прижавшись еще ближе. Первой мыслью было, что это он так глупо решил отомстить за ее выходку в театре, второй, что надо как-то его отвлечь и вырваться, третьей… третья как-то так и не сформировалась, вытесненная волной эмоций. Вновь вернулись все те чувства, которые она пыталась забыть с того самого дня, а переживания последней недели отошли на второй план. Кажется, Кот попробовал отстраниться, но на этот раз уже она не дала этого сделать, тут же притянув его обратно и запустив руки в мягкие пряди на затылке. Все начинало казаться чертовски правильным.
Адриан в этот момент впервые в жизни абсолютно искренне жалел, что его кошачья ипостась не умеет мурчать. Мысль о том, что это все неправильно, испарилась уже через секунду. Все было именно так, как он себе представлял и даже круче. Нежные поглаживания по затылку прогнали надоевшую мигрень, позволив сосредоточиться на остальных ощущениях. Терзавшие ранее страхи о том, что Маринетт его оттолкнет и вообще — неприлично зажимать подруг по углам, бесследно испарились, сметенные волной новых ощущений. Маринетт не отталкивала и, даже наоборот, старалась прижаться еще крепче, хотя это казалось невозможным. Наклоняться стало немного неудобно, и Кот подхватил девушку под бедра, чуть приподнимая. Дюпен-Чен охотно отозвалась на эту молчаливую просьбу и обвила его еще и ногами, мало понимая, что вообще творит.