Их было семеро (Солдаты удачи - 1)
Шрифт:
Появление Голубкова в Управлении было воспринято с нескрываемой настороженностью. Но когда выяснили, что никакой руки у него нет и никому он не сможет составить конкуренции, отношения выровнялись. А главное, разобрался что к чему генерал-майор Нифонтов, непосредственный начальник Голубкова, получивший лампасы и передвинутый на генеральскую должность после гибели Жеребцова. Едва Нифонтов понял, что никакого подвоха со стороны Голубкова можно не опасаться, он приоткрылся и оказался нормальным мужиком, с которым можно было говорить напрямую. Они даже перешли на "ты", хоть и обращались друг к
– - Я одного до сих пор понять не могу, -- однажды признался ему Голубков.
– - Как я оказался среди этой публики?
– - Да, публика та еще, -- согласился Нифонтов.
– - Но кому-то нужно и пахать. Так ты здесь и оказался.
– - А ты?
– - поинтересовался Голубков.
– - И я так же. Только раньше тебя.
– - После Афгана?
– - Нет. Пять лет назад, когда Управление только создавалось. После Южного Йемена и Анголы. Но ты меня об этом не спрашивал, а я тебе ничего не говорил. И вообще, Константин Дмитриевич, поаккуратней с вопросами. Здесь этого не любят.
– - Это я уже понял, -- кивнул Голубков.
Из слов Нифонтова он уяснил еще одно. Управление создано пять лет назад. В девяносто первом. А что было в девяносто первом? Когда-нибудь на экзаменах по истории школьники будут ковырять в носу, раздумывая, как ответить на этот вопрос. Но сейчас, в девяносто шестом, это еще не было историей. В девяносто первом был первый путч, ГКЧП-1. И громоздкая машина КГБ промедлила с выбором. Это и было началом ее конца. И Управление, в которое отбирались самые надежные кадры, было призвано стать важным мозговым центром новой структуры государственной безопасности, стопроцентно лояльной к новой власти.
Нифонтов и сообщил Голубкову, что тот включен в группу, которой будет поручено срочное и важное дело.
– - Какое?
– - полюбопытствовал Голубков, рассудив, что этот вопрос он вполне имеет право задать.
– - Понятия не имею, -- ответил Нифонтов.
– - А почему решил, что оно срочное и важное?
– - Очень просто. Следи. Полчаса назад шеф приехал в Управление. Мрачнее тучи. В форме. Значит, был наверху. Сразу приказал сформировать группу. Значит -- горит. Включили троих из аналитического отдела, трех международников, а от нас меня, тебя и майора Васильева. Обычно берут по двое. Значит, дело важное. И сдается мне -- какое-то необычное. Больно уж шеф вздрючен. Пошли, через пять минут он будет давать установку. Вопросов не задавай, -- предупредил Нифонтов уже возле кабинета Волкова.
– - Он этого очень не любит. Считает: сначала разберитесь, а потом приходите с вопросами, если они возникнут...
На таком совещании у начальника Управления Голубков присутствовал впервые, и его крайне озадачила манера, в которой Волков изъяснялся. Через слово мелькало: "объект внимания", "фактор угрозы", "директриса поиска", "рычаг воздействия". Эту профессиональную терминологию Голубков сдавал когда-то в училище, но с тех пор не было ни одного случая, чтобы возникла нужда ею воспользоваться. Да и не поняли бы его офицеры. Вздумай он таким образом ставить им боевую задачу, кто-нибудь обязательно бы сказал:
– - А теперь, товарищ полковник, своими словами, пожалуйста...
Оперативка длилась минут
– - Таково задание в общей форме. Все материалы вам будут розданы. Изучайте. Начальником группы назначается Александр Николаевич Нифонтов. Курировать вашу работу буду лично я. Дело сверхсрочное. Если вопросов нет, все свободны.
Вопросов ни у кого не было. Как ни странно. Ну и дела!
Вернувшись к себе, Голубков минут пятнадцать простоял у окна, анализируя услышанное и по привычке пытаясь выделить главное, но не почувствовал ничего, кроме усилившегося раздражения. "Объект особой социальной значимости". "Треугольник интересов". "Нестандартно сложившаяся ситуация заставляет нас искать нетрадиционные подходы к разрешению проблемы". Тушите свет!
Голубков пересек коридор и без стука вошел в кабинет Нифонтова. Тот сидел за столом и листал какое-то пухлое досье.
– - Послушай, Александр Николаевич, у меня такое ощущение, что я все это время газетную бумагу жевал. Он всегда так ставит задачи? "Несанкционированное перемещение объекта"!
– - А как, по-твоему, он должен был сказать?
– - Да так и сказать, как есть.
– - Ну-ну, сформулируй.
– - Пожалуйста. Задача: выкрасть с территории некоего ближневосточного государства объект особой социальной значимости и доставить в Россию. И все понятно.
– - Ты по-солдатски рассуждаешь.
– - Я и есть солдат.
– - А тут нужно быть и дипломатом. Скажи тебе "выкрасть", ты и отдашь такой приказ. А если не выкрасть, а выманить? Или угрозой заставить вернуться в Россию? Или создать условия, при которых он сам захочет вернуться? Или еще как? "Выкрасть" -- это как раз последний вариант, крайний. Твоя задача -- переместить объект. А как ты это сделаешь -- решать тебе. Верней, всем нам.
– - Что это за ближневосточное государство?
– - спросил Голубков.
– - Кипр.
– - А кто этот объект?
– - Аркадий Назаров.
– - Какой Назаров?.. Погоди. Тот самый?
– - Тот самый.
– - Который во время первого путча вытащил с биржевиками российский флаг в сто метров и нес его к белому дому?
– - Он.
– - И который...
– - Да.
– - Но он же погиб! Вместе с сыном. При взрыве его яхты где-то в Германии.
– - В Гамбурге.
– - Правильно, в Гамбурге. Еще перед первым туром выборов. Об этом во всех газетах было, и по телевизору передавали, сам видел.
– - А заметки, что он уцелел, не видел?
– - А были?
– - Были. В наших газетах -- мельком. На Западе, конечно, побольше.
– - Как же я мог их пропустить?
– - озадачился Голубков.
– - Потому что тебя это не очень интересовало, -- объяснил Нифонтов.
– А кого интересовало -- не пропустил.
– - Каким образом ему удалось уцелеть? Яхту же вдребезги разнесло!
– - Его выбросило через фонарь капитанской рубки на соседний сухогруз. Рано утром сухогруз снялся с якоря и ушел в Испанию с грузом удобрений. Матрос обнаружил Назарова среди мешков. Отправили вертолетом в госпиталь в Бельгии. Там он назвался чужим именем. Поэтому не сразу нашли.