Их [колючая] роза

Эвис Инея

А может грусть сковала грудную клетку, потому что вспомнилось то время беззаботное?

Как бы там ни было, а не могла не улыбаться.

— Значит, что-то случилось? — чуть настороженно спрашивает и я утвердительно «агакаю». — Что ж, слушаю тебя.

Оглядываюсь на машину и зависаю на несколько секунд. Двое уже покинули салон. Сложили руки на груди и прислонились к капоту. Оскар остался сидеть, только ноги высунул наружу. При этом все сканируют меня тяжёлыми взглядами.

Цыкаю

и снова отворачиваюсь. Всё ещё не доверяют?

— По правде сказать, не знаю, к кому ещё обратиться. Я хотела бы узнать, не осведомлён ли ты случаем об одной редкой фотографии?

— Так… — настороженности в голосе прибавляется. — Дайка угадаю… Ты про «озеро»?

— Да, откуда знаешь?

— У нас здесь о ней знают уже все. Это ты оторвана от цивилизации. Но, похоже, слухами земля полнится.

— Что-то вроде того…. — Осведомлённость Славика не может не напрячь. — Почему же о ней все говорят? Столько версий выдвигают, какая из них верная?

Несу бред, конечно. Ни о каких версиях я не слышала, все возможные крутятся только в моей голове.

— Тебе больше подумать не о чем? — смеётся парень. — У тебя же у самой выставка на носу. Глядишь, и твоё имя прогремит на весь мир в скором будущем.

Да уж, разве что, в сводке криминальных новостей.

— И всё-таки, — пытаюсь вывести его на интересующую меня тему. — Что же произошло? Эта фотка затмевает собой весь мой приближающийся триумф.

Он хохочет, но как-то натянуто. Прокашливается и чуть понижает голос.

— Да рассказывать особо то и нечего. Уж не знаю, какие слухи там до вас долетают, но у нас тут на каждом углу обсуждают, что известный в узких кругах коллекционер был убит в собственном доме, а все ценности украдены и теперь, хрен знает, где их искать?

— А убил кто? — спрашиваю, потому что не хочется верить, что эти двое настолько конченные.

— Так если бы знали, уже бы и ценности нашли.

— Ну да…. — После секунды раздумий, решаюсь уточнить. — А у него только «озеро» было?

— Нет, конечно, — фыркает Славик. — Там целый склад.

— Так если об этом все говорят, значит воры не смогут перепродать ценности?

— Шутишь? Да за ними такая гонка началась. Фотки столько лет принадлежали какому-то дяде, спрятанные от глаз всего мира. А тут, наконец, появился реальный шанс ими завладеть. У меня даже знакомый есть, не менее фанатичный. Он тут ляпнул на днях, что готов выложить за одно только «озеро» двадцатку.

— Двадцать лямов?

— Прикинь? — поражается Славик людскому безрассудству. — Я понимаю, фотке больше века, но блин, это же просто фотка!

Я задумываюсь над услышанным, и Славик пользуется моим молчанием.

— Так к чему ты об этом спрашиваешь?

Сглатываю

образовавшийся волнительный ком в горле.

— Славик, а твой знакомый, он вообще кто?

— Ри-ита-а! — протягивает моё имя, словно жилы из меня вынимает.

— Славик! — вторю в ответ, но не так протяжно и уверено.

— Ты хочешь мне что-то рассказать? — сердито задаёт вопрос, но в нём больше утверждения.

— Нет. — Не поддаюсь его грозному тону. — Хочу выклянчить контакт твоего знакомого для связи.

— Зачем? Ты ещё не знаменита, чтобы предлагать ему свои.

— Ну, это дело времени… — пинаю камушек носком ботинка, чувствуя, как в носу засвербило.

Всё-таки горько от мысли, что не получилось.

— Мне тебя разрекламировать как-нибудь перед ним?

— Да, скажи, что у меня есть предложение, от которого он не сможет отказаться. — Я даже слышу, как он набирает в грудь воздух, чтобы начать лезть с неуместными вопросами, поэтому лишь поспешно тараторю в трубку. — Блин, Славик, я в роуминге, в конце концов! Пришли контакт, я тоже богатой быть хочу, а знаменитой скоро стану! Всё, жду! Целую, обнимаю.

Сбрасываю вызов, оборачиваюсь и почти утыкаюсь носом в грудь Артура.

Смотрю ему в глаза, и мне совершенно не нравится то, что читаю в них.

— Хм, — щуриться и затягивается очередной сигаретой. — Целуешь… Обнимаешь…

Кажется, я попала.

Глава 33

— Кто такой? — максимально близко придвинув своё лицо к моему, спрашивает Артур.

— Какая тебе…

Но не успеваю договорить, как меня вновь закидывают на плечо и несут к машине.

— Ну и долго это будет продолжаться? — возмущаюсь, упираясь в его поясницу ладонями.

— Пока ты не поймёшь, что принадлежишь нам. — Отвечает без тени улыбки.

Под моими пальцами перекатываются упругие мышцы и меня кидает в жар. Они ведь всё ещё без верхней одежды.

— Я не вещь, чтобы принадлежать кому-то!

— Ага, — легко соглашается. — Ты цветок.

На лицо выползает глупая улыбка, которую я поспешно стираю, как некое недоразумение.

— Цветы вянут, если их срывают.

— Не волнуйся, у нас есть первоклассное удобрение.

— Чего? — негодую, но мы уже около машины, и он не отвечает.

— Славик, блядь… — высказывается ещё и Оскар. — Это что за имя такое?

— Что вы докопались до меня? — я переворачиваюсь в воздухе и оказываюсь на своём, будто родном уже, заднем сиденье. — Этот Славик, к вашему сведению, может помочь!

— И что ему нужно взамен? — холодно интересуется Спартак.

— Это безвозмездно. — Бросаю уверено.

— Так не бывает.