Их [колючая] роза
Шрифт:
Глава 28
«Ленивца» вырубило.
Поняв, что больше не в состоянии ровно сидеть, улёгся и положил голову на мои колени.
— Охраняй мой стон, бутончик. — Тихо проговорил и, кажется, мгновенно отрубился.
Сопротивляться не стала. Уж лучше так, чем быть зажатой его лапищами всю дорогу.
А ехали мы, пусть и быстро, но относительно долго.
Проезжая через гнетущую и мрачную промзону, даже мысли не возникло, схватить фотик и начать отщёлкивать жуткие окрестности,
Внутренние перемены не давали покоя, но я решила отложить самокопание на более подходящее время. Что бы не происходило дальше — о камере в руках думать нужно в последнюю очередь.
Машина тормозит возле похожего двухэтажного амбара, где нас сцепили с Кешей, только обжитого и выглядящего, как элитная автомастерская.
Первым выходит 'извращенец, открывает большие ворота гаража и через мгновение, двор и всё внутреннее убранство озаряется ярким жёлтым светом. Всюду лампочки, светильники и гирлянды. Стены первого этажа почти полностью состоят из толстого стекла, а вот уже второй скрыт под сайдингом, имитирующим металлические пластины.
Ступени на второй этаж и снаружи, и внутри. Внешние служат чем-то вроде пожарной лестницы, которая ведёт к ещё одним закрытым ставням. Периметр первого этажа широкий, свободный и максимально светлый. Здесь находятся отделы, в которых стоят машины, нуждающиеся в ремонте или уже отремонтированные. Посреди зала куча необходимой атрибутики для починки транспортных средств. Стеллажи для инструментов, несколько автовышек вдоль площадки. Полноценная автомастерская, с дополнительным отсеком для мойки. В одну из таких ниш заезжает машин, и я отодвигаюсь. Голова блондина падает на сиденье, и он медленно открывает глаза.
— Так себе, охранник, — поднимается, хрипло выговаривая.
— Ты доехал в спящем состоянии до пункта назначения, — огрызаюсь в ответ. — Грех жаловаться.
— Хм, знаешь, — подтягивается и хрустит суставами. — Я тот ещё грешник.
Подмигивает и вываливается из машины.
Я вылезаю следом, озираюсь по сторонам и теряюсь в пространстве.
Но не успеваю подумать: «А что дальше?», как передо мной вырастает «извращенец».
— Пошли, цветочек, — протягивает мне ладонь, на которую я смотрю, как на феномен какой-то. — Что? Хочешь по старинке?
Хлопает себя по плечу, и я тут же очухиваюсь. Вкладываю в его огромную пятерню свою ладонь.
Он ведёт меня почти через всё помещение к лестнице. Мы поднимаемся, идём по узкому проходу. С одной стороны перила, и виден почти весь первый этаж, а с другой — отделения, смахивающие на обшитые чёрным деревом контейнеры. Их около десятка по периметру второго этажа и каждый служит отдельной комнатой. Во всяком случае, с виду.
Меня заводят в один из них. Внутри и впрямь полноценная спальня, только
— На ближайшие полчаса это твоё пристанище, — проговаривает блондин, подталкивая меня внутрь.
Небольшой шкаф, стол, стул. Телек даже на стене и двухметровая кровать. Две стены замещали окна, от пола до потолка. Одно выходило на улицу, а другое на площадку второго этажа.
В самом дальнем углу расположена дверь. Близнец подводит меня к ней и распахивает раздвижные створки. Нам открывается вид на небольшую, но чистую ванную со всем необходимым.
— Скромно, но функционально, — оповещает «извращенец».
Заходит, внутрь, поворачивает на трубе пару вентилей.
— Вуа ля. Подана горячая вода.
Широким жестом приглашает войти следом.
Смотрю на душевую кабину и начинаю зудеть кожей, так сильно хочется помыться. После, перевожу немного растерянный взгляд на мужчину, который как будто не собирается выходить.
— Мне стриптизом оплатить приток горячей воды? — выдаю с вызовом, на что он ухмыляется и складывается руки на груди.
— Не откажусь.
Устало выдыхаю, разворачиваюсь и направляюсь к выходу.
Да я лучше год мыться не буду, чем заниматься подобной хернёй.
Он догоняет меня у самых дверей. Хватает за плечи, разворачивает, но при этом сам остаётся у меня за спиной. Толкает обратно в сторону ванной, удручённо проговаривая:
— Если бы не эта сраная ваза…
— То, что? — отважно спрашиваю, хотя и догадаться не трудно.
Мы заходим внутрь. Он склоняется к волосам и обнимает упругим кольцом сильных рук.
— Хочу тебя, розочка… — глубоко вдыхает и аккуратно кладёт ладонь на живот.
Ведёт ею вверх, к груди, к шее. Берётся за первую пуговицу, расстёгивает. Потом вторую, третью.
— Мы все хотим, цветочек.
Пытаюсь скинуть его руки, но он не поддаётся. Его натиск увеличивается и в конечном счёте он обхватывает грудь, полностью перекрывая каждый холмик своими ладонями.
— И ты будешь нашей. — Продолжает жарко шептать. — Совсем скоро….
Ущипнув за напрягшиеся соски, кусает кожу шеи и толкается в меня бёдрами, давая ощутить всю степень своего желания.
— Блядь, ты даже представить себе не можешь, чего мне стоит сейчас уйти. — Стискивает грудь сильнее, благо, не стягивая чашечки. — Яйца всё ещё гудят.
После чего резко отстраняется, шумно закрывает створки, а я обхватываю себя руками из-за дрожи, прошедшей по телу. Он был тёплым, даже горячим, но стоило ему отстраниться, как кожа покрылась мурашками озноба. Поворачиваю голову и натыкаюсь на своё отражение в зеркале.
Господи, в кого я превращаюсь?
В голодную, похотливую извращенку? Или всё дело в ситуации, в которой я оказалась?