Их пленница

Устинова Мария

Кстати, Леонард работал на мальчиков, адрес должны знать в клубе.

— Заедем в «Авалон», — решила я и сестра скривилась. — Могу тебя высадить по пути.

— На остановке, — пожала она плечами. — Вызову такси. Извини, я в твой клуб ни ногой.

— Понимаю.

Судить я ее за это не стала.

На стоянке клуба я бросила машину напротив поста охраны, рассчитывая, что за ней присмотрят. В самом «Авалоне» я замешкалась и свернула к незаметной двери под лестницей. Там, в коротком светлом коридоре, напоминающем офисный, прятались кабинеты

сотрудников, комната отдыха и даже кулер с фикусом. Все, как у людей.

Когда я заглянула в бухгалтерию, сотрудницы испугались. Только старший бухгалтер сохранила непробиваемое спокойствие.

— Мне бы адрес сотрудника, — нежно сказала я. — Руслан попросил узнать.

— Отдел кадров.

Мне давно казалось, что бухгалтер меня недолюбливает.

Я заглянула за следующую дверь. Там сидела кадровик с юной практиканткой.

— Леонарда знаете? — спросила я. — Мне нужен адрес, сможете найти?

Кадровичка меня помнила. С постно-недоверчивым лицом она потянулась к компьютеру, всем видом показывая, что мне не верит. Ну да, меня же год здесь не было.

Но безропотно записала адрес и выдала на фирменном бланке.

Отсюда недалеко.

— Спасибо!

Я шла обратно к машине, когда пришла смска. Взглянув на нее мельком, я заметила «ждем» и «Золотая лилия», и перечитала внимательнее.

«Дорогая Оливия, с нетерпением ждем встречи с вами. «Золотая лилия», вас заберут в девять. Марк».

Я подняла брови. Ресторан? Как банально!

«Золотая лилия» — достаточно престижное место, оборотни там не водятся.

Львы хотели получить ответ, согласна ли я «поменять» семью. Они обещали помощь. Если я останусь с ними, мне помогут найти дочь. Вопрос в том, не лгут ли. Я вздохнула и сунула телефон в карман — до девяти уйма времени, так что подумаю об этом позже.

А по плану — поездка к Леонарду.

Он жил в недорогом микрорайоне, которые понастроили в свое время вокруг города. Разруха и после шести лучше не появляться на улице, зато дешево. Подходящее место для одинокого волка.

Хорошо до темноты приехала. Не уверена, что подвыпившие хулиганы испугаются, начни я орать, что я «та самая» Оливия и чтобы они отвалили. Возможно, тут про «Авалон» не слыхали.

К моему удивлению, дом оказался более-менее приличным, а двор пустынным. На скамейке сидела мамочка, уставившись в телефон, и ногой покачивала коляску.

На всякий случай я уточнила у нее номер дома, а потом добавила:

— А вы не знаете, кто живет в двадцать седьмой квартире?

— Сдается, — коротко бросила она и опять уставилась в экран.

Значит, сдается… Я медленно пошла к подъезду. Если сдается — там никого нет. Хотя кто знает, квартиру могли пересдать.

Когда я позвонила, дверь распахнулась почти сразу. На пороге стояла крепкая высокая старуха, она бдительно осмотрела меня с ног до головы.

— По поводу съема? — уточнила она.

Я ей не понравилась.

— По поводу бывшего жильца, — сказала я. — Леонарда.

— Ничего

не знаю, — она так уверено отрезала, что стало ясно, знает она много чего, только не хочет делиться.

Я не дала захлопнуть дверь перед носом. Старуха была сильнее меня, но я настойчивей. Подставив кроссовок между косяком и дверью, я выпалила:

— Мне нужно увидеть квартиру! Я Оливия, — добавила я. — Из «Авалона», он там работал.

Лицо старухи вытянулось, и она приоткрыла дверь. Молча пропустила, и я вошла в прихожую.

Я ощутила вкус к тому, чтобы ссылаться на мальчиков — удобно. Мне гадости только за спиной говорят — в глаза не смеют.

— Я осмотрюсь?

Старуха кивнула, и я нерешительно прошлась по полупустым комнатам.

Квартира была самой обычной.

Двухкомнатная, просторная для одного. На кухне дешевые шкафы «под дерево», недорогой линолеум, деревянная вешалка «с рогами» в прихожей. Я таких сто лет не видела. Но все чистое и приятно пахло, словно здесь регулярно проветривали.

Я прошла в комнату и порадовалась: мебели мало. Письменный стол, кровать, шкаф для белья. Хозяйка терпеливо ждала, пока я все изучу.

Я выдвинула верхний ящик стола. Чехол от телефона, старый бумажник — пустой. Зарядное устройство, но телефона нет, несколько папок для бумаг. Старый ежедневник в толстой обложке. Его я выложила на стол и продолжила осмотр.

В среднем ящике обнаружилась бутылка-фляжка из-под коньяка и записная книжка. Последнюю я забрала тоже. В нижнем ящике лежал ворох грязных носков. Какая гадость.

Я задвинула ящик ногой и полезла в шкаф. Полотенца, одежда, постельное белье. Ничего интересного. Под кроватью было пыльно, в углу сидел паук. На подоконнике за шторкой горшок с алоэ. Наверняка хозяйкин.

Под бдительным взглядом старухи я прошла во вторую комнату.

Эта комната была меньше. Серо-коричневые бархатные шторы с узором выглядели, как из прошлого века. Обстановка из восьмидесятых. Здесь стоял старый диван, скрипучий даже на вид, на нем стопка одеял. Даже цветка на подоконнике нет. Выходит, записная книжка и ежедневник — весь мой улов.

У Леонарда даже вещей толком не было.

Ах да, еще ванная!

Там я без интереса оглядела несколько флаконов на бортике ванной. Сама она была в плохом состоянии: со сколами, эмаль пожелтела. Кафель был холодным и старым, словно в морге или больнице. Стыки между плитками черные от грязи.

Мельком глянула в мутное зеркало и опустилась на колени, заглядывая под ванну. Там, широким монтажным скотчем к дну ванны был приделан объемный пакет. Вот так находка!

Я улыбнулась. Привет, клад!

Глава 37

Осторожно, словно это бомба, я отлепила скотч и выпрямилась с пакетом в руках.

Жесткий хрустящий целлофан оказался старым пакетом из супермаркета. Внутри не только бумажки, а и что-то тяжелое. Наощупь казалось, там что-то большое.

Заметив у меня неопознанный пакет, старуха забеспокоилась.