Их позвал горизонт
Шрифт:
Президент Географического общества Союза ССР академик А. Ф. Трешников пишет: "Его "ошибки" в описаниях природы Центральной Арктики, за которые его жестоко критиковали противники, объявляя лжецом и обманщиком, с точки зрения современных знаний говорят о том, что Фредерик Кук был где-то в районе Северного полюса… Невозможно представить, чтобы человек мог выдумать многие явления природы Центральной Арктики".
Правда, одна ошибка в его описаниях все же есть: Кук "открыл" Землю Брэдли, существование которой впоследствии не подтвердилось. Но это не дает оснований обвинять Кука в лживости: сам он на обратном пути хотел пройти по Земле Брэдли, но уже не
Анализируя записи Фредерика Кука, приходишь к однозначному выводу: в апреле 1908 года он был если не на самом полюсе, то в непосредственной близости от него.
А вот записи Роберта Пири вызывали и вызывают множество вопросов. Во-первых, было установлено, что "полюсные" фотографии, представленные Пири как доказательство его победы, сделаны не на полюсе. Во-вторых, не может не вызвать удивление скорость его передвижения по дрейфующим льдам.
Многие полярные путешественники — и до Пири, и после Пири — шли к полюсу на собачьих упряжках. Фритьоф Нансен в среднем проходил за сутки около 10 километров, Умберто Каньи — 12. В наше время: Бьерн Стайб — 10 километров, Уолли Херберт — от 16 до 19, Наоми Уэмура — 14 километров.
Конечно, величина суточного перехода зависит от множества различных обстоятельств, в первую очередь от продолжительности самих переходов и от состояния льда.
Роберт Пири в 1906 году смог достичь скорости 25,9 километра в сутки, Фредерик Кук на своем пути к полюсу проходил в среднем за сутки 27,6 километра, капитан Бартлетт, налегке возвращаясь к мысу Колумбия, — 28,9 километра.
Несложный расчет показывает — чтобы успеть за восемнадцать дней достичь полюса и вернуться к мысу Колумбия, Пири после расставания со вспомогательным отрядом должен был проходить в 1909 году по 50 (!) километров в сутки. Такая скорость кажется совершенно невероятной.
Сам Пири объяснял свою феноменальную скорость тем, что на обратном пути его отряд шел по тому же самому следу, по которому двигался к полюсу. Однако подобное "объяснение" сразу же вызывает новые вопросы.
Льды, теперь мы знаем это совершенно определенно, постоянно дрейфовали поперек пути Пири. Скорость их дрейфа обычно составляет 7 — 10, а иногда и более километров в сутки. Если Пири возвращался по своему следу, то он должен был прийти не к мысу Колумбия, с которого вышел, а совсем в другую точку — на многие десятки миль восточнее. Собственно говоря, сама сохранность следа даже в течение нескольких суток представляется достаточно невероятной. Вы помните, взаимное расположение дрейфующих льдин меняется как в калейдоскопе.
Пири поясняет это удивительное обстоятельство весьма кратко: "На этот раз не было бокового смещения льда — ни восточного, ни западного. Это необычайное природное явление было счастливой отличительной особенностью обратного пути, оно избавило нас от многих трудностей".
Во времена Пири знания о природе и законах дрейфа льда были довольно скудными, и поэтому тогда его "пояснение" могло казаться и казалось правдоподобным. Однако теперь мы можем говорить вполне определенно: "необычайное природное явление" представляется просто невозможным.
В наши дни американец
Объективности ради надо добавить, что далеко не все принимают точку зрения Райта. Споры между сторонниками Пири и Кука не утихают и до сих пор. И решить этот спор окончательно могут, наверное, только американские исследователи — они имеют доступ к материалам и документам своих соотечественников.
На наш взгляд, выводы Теона Райта вполне обоснованны. Итогом драматической борьбы за полюс стала подлинная человеческая трагедия. Проявив несомненное мужество, величайшую настойчивость в достижении цели, Пири не захотел, не смог признать свое поражение. Показательно, что, вернувшись на судно, он даже не оповестил участников экспедиции о достижении полюса. Видимо, план фальсификации записей возник лишь тогда, когда Пири узнал от эскимосов об успехе Кука. До этого он еще мог надеяться честно повторить попытку — например, на следующий год. Но весть о достижении соперника стала для Пири крушением всего, чему он посвятил жизнь. И тогда в нем победило честолюбие…
В 1911 году после долгих дебатов нижняя палата конгресса США приняла резолюцию, которую вскоре подписал президент. Пири присваивалось звание контр-адмирала и от имени конгресса объявлялась благодарность "за его арктические исследования, завершившиеся достижением Северного полюса".
Характерно, что Кук, узнав о дебатах, направил в конгресс специальное письмо:
"Из различных источников мне стало известно, что мое заявление об открытии полюса, сделанное раньше, чем аналогичное заявление Пири, каким-то образом мешает последнему получить признание. Цель моего письма к вам — расчистить дорогу для г-на Пири. Мои притязания на открытие Северного полюса — это мое личное дело. Я не был на государственной службе, и ни правительство, ни какое-либо частное общество никоим образом не помогали мне добиться цели…"
Роберту Пири еще при жизни были оказаны многие почести. Фредерик Кук умер в 1940 году униженным и ошельмованным. Ему довелось пройти и через тюрьму, и через сумасшедший дом. Только в 1965 году портрет Кука вновь повесили в американском Клубе исследователей, почетным президентом которого он когда-то был. Но и до сих пор по традиции первооткрывателем Северного полюса неизменно считают Роберта Пири.
А имя Фредерика Кука до сих пор остается в тени.
Глава 10
Южный полюс, начало века
Стефан Цвейг пишет о нем несколько иронически: "Некто Скотт — капитан английского флота…"
Писатель словно подчеркивает заурядность своего героя: "некто Скотт" — один из многих…
"…Его биография совпадает с послужным списком… Его лицо, судя по фотографиям, ничем не отличается от тысячи, от десятка тысяч английских лиц… Серые глаза, плотно сжатые губы. Ни одной романтической черты, ни проблеска юмора в этом лице, только железная воля и практический здравый смысл. Почерк — обыкновенный английский почерк, без оттенков и без завитушек, быстрый, уверенный. Его слог ясный и точный, выразительный в описании фактов и все же сухой и деловитый, словно язык рапорта…"