Их тайный гость
Шрифт:
Он хотел деликатно удалиться и даже сделал несколько шагов к своей калитке. Но тут затуманенный до этого взгляд Арины прояснился, сосредоточился на нём, а потом заледенел и стал опасно острым:
– Вы? Вы?! – выдохнула она, отстранив от себя дочь, и встала так, чтобы закрыть девочку собой.
– Я, - подтвердил Соколан, не понимая, чему она так удивляется, - здравствуйте, Арина.
– Вы-ы-ы?! – в голосе её послышалась явная угроза.
– Я, - снова кивнул он, недоумевая. На миг ему показалось, что она сейчас кинется на него. И снова он подумал
Но тут из-за матери выскочила Мира и встала между ними.
– Мама! Ты что! Константин Дмитриевич здесь ни при чём! Он не с ними. Он, наоборот, меня спас! И сюда привёз!
– Спас? Привёз? – эхом отозвалась Арина, будто приходя в себя. – Это правда?
– Ну, таких громких слов как «спас» я бы не употреблял, конечно, - почему-то застеснялся он.
– Спас, спас! – не стала слушать его Мира. – Без него бы я пропала!
– Это просто случайность, что мы оказались в одном и том же месте, - попытался приуменьшить свои заслуги некичливый Константин. А Мира фыркнула насмешливо:
– Это не случайность! Правда, мамуль? Ты какие молитвы вечером читала? Наверное, свою любимую, «Не имамы иныя помощи?»
– Конечно, - смущённо улыбнулась её мать.
– Вот видите? Теперь догадываетесь, почему мы с вами встретились? – в упор посмотрела на Константина Мира, будто её совершенно непонятные ему, человеку, далёкому от церкви, слова могли хоть что-то объяснить.
На всякий случай он малодушно решил кивнуть, чтобы не ввязываться в ночи в неуместный богословский спор. Его осторожный, не слишком определённый кивок вполне устроил Миру, и та отстала от него, шагнула в сторону и широко зевнула, прикрыв узкой ладошкой розовый рот.
– Константин Дмитриевич, - позвала Арина. Голос её теперь звучал вполне вменяемо, и он несколько успокоился, а то ведь, признаться, опасался оставлять девочек с матерью, адекватность которой ему казалась сомнительной.
– Я пока ещё никак не могу поверить в то, что Мира дома, и совсем не понимаю, как вам удалось найти её и спасти, но я хочу, чтобы вы знали: мы вам очень благодарны. Очень.
Константин никогда не умел принимать благодарности. И теперь ему стало неловко, так неловко, что он жарко покраснел, радуясь в душе тому, что в тусклом голубоватом фонарном свете Арина вряд ли это заметит. Не зная, как ответить на её слова, он вдруг начал зачем-то рассказывать о делах и о том, что через два дня снова улетает в Сибирь.
– Надолго? – поинтересовалась Арина. И в её голосе Константину послышалась грусть. Сам не понимая, отчего это обстоятельство вдруг ему так приятно, он заверил, что скоро вернётся.
– Как хорошо, а то мы с девочками хотели бы пригласить вас к нам в гости на пироги… Хотя, может быть, вы сможете к нам завтра прийти? – оживилась соседка.
– Простите, но завтра я не могу, никак.
– Он обещал бывшей жене, что заедет к ней на «Семёновскую», чтобы помочь её нынешнему мужу холодильник старый вывезти на помойку, - жизнерадостно
Константин опешил от такой непосредственности, а Арина явно смутилась и с мягким укором протянула:
– Мира-а.
– Что Мира? А что, собственно, Мира? Константин Дмитриевич, я что, какие-то ваши тайны раскрыла?
– Да, в общем-то, нет, - с трудом подавил нервный смех Соколан, - я имею привычку чуть ли не в первые полчаса знакомства с человеком рассказывать ему о своей бывшей жене, её нынешнем муже и их старом холодильнике, который нам необходимо всем маловразумительным коллективом выкинуть на свалку…
– Упс, - глухо пробормотало непосредственное дитя и, прикинувшись хорошо воспитанным чадом интеллигентных родителей, добавило светским тоном:
– Кажется, я переборщила и рассказала неуместно много. Прошу меня извинить.
– Извинения принимаются, - улыбнулся Константин.
– Милые дамы, я тоже прошу меня простить, но сейчас ваш покорный слуга вынужден откланяться. Завтра меня ждут великие дела, и следует хорошенько выспаться, чтобы не уронить холодильник на какую-нибудь из конечностей нового мужа моей прежней жены или даже на все конечности скопом.
С этими словами он удалился в свою бытовку, думая, что заснёт быстрее, чем коснётся головой подушки. Но вместо этого он проворочался ещё часа полтора, вспоминая свою соседку с косой невероятной длины и обеих её дочерей, таких разных и таких похожих.
О том, кто подпер ломиком дверь его дома-гибрида, и о человеке, чью фотографии он увидел в красноярской газете, он за эти сумасшедшие сутки и думать забыл. Инстинкт самосохранения у него почему-то притупился.
Январь 1994 года – июль 2008 года
Арина
Её заявлению о том, что обе девочки, и Мира, и Марта, были дочерьми Венцеслава, не произвело на ночных гостей ровным счётом никакого впечатления.
– Мы забираем Миронию, - поднялся с диванчика Светломир, - принеси ей одежду и собери немного вещей с собой.
– Что? – ахнула Арина. Она предполагала, что им может понадобиться её старшая дочь, но всё же надеялась, что обойдётся. Но нет, не обошлось. Не обошлось…
– Собери ей немного вещей с собой. Смену белья, резиновые сапоги…
– Что-о?! – снова повторила Арина. Её голос был так страшен, что Святополк и Благояр, в один миг вскочили и закрыли собой не слишком габаритного Светломира. Как двое из ларца одинаковы с лица – не к месту подумалось Арине.
– Как это вы забираете Миронию? Она ещё ребёнок и без меня не может никуда ехать.
– Думаю, что не открою тебе Америки своими словами, Арина, - нехорошо усмехнулся Светломир, - ты и без этого прекрасно знаешь, что не нужна нам. И твоя вторая дочь тоже.