Их заложница
Шрифт:
— Вам нельзя вставать. Доктор запретила.
— Я хочу воды, — едва произношу пересушенными губами.
Слышу какое-то шевеление, а затем к моим губам прикладывают трубочку, и я жадно пью. Напившись, выплевываю трубочку и спрашиваю:
— Что с моим сыном? Он… в порядке?
— Да, все хорошо, — произносит девушка. — Он здоровый мальчик, сейчас лежит в детском отделении, за ним присматривают наши медсестры и его папа.
По моим щекам стекают слезы, я искренне радуюсь тому, что у нас с Кириллом появился Виктор. Вряд ли бы Руслан или Марк, хоть кто-нибудь из них так же заботливо
— Мальчик у вас большой, три сто, рост пятьдесят пять сантиметров, закричал сразу, пора бы вам приложить его к груди.
— Я готова, — произношу, пытаясь встать. — Принесете его мне?
— Конечно.
Медсестра удаляется, а я остаюсь в палате затем, чтобы дождаться своего сына. Пытаюсь принять наиболее удобное положение, чтобы покормить его потом и сгораю от предвкушения. Мне принесут моего малыша, я смогу его кормить, обнять, прижать к себе и вдохнуть его запах.
Дверь открывается, я поднимаю голову и натыкаюсь на Виктора, который держит на руках маленький сверток. Мой сын. У него на руках мой сын. За ним с ноги на ногу переминается медсестра, она же и помогает мне правильно уложить сына и приложить его к груди. Первое время я испытываю дискомфорт, покалывание и мне неприятно, но я быстро привыкаю и с радостью прижимаю сыночка ближе. Он так пахнет. Молоком и чем-то особенным, чем пахнут дети.
Я мама.
Осознаю это только тогда, когда кормлю сына, да и то, кажется, не до конца.
Медсестра покидает палату, пообещав прийти, как только понадобится. Я в любое время могу ее вызвать, просто нажав на кнопку рядом с кроватью. Сейчас я вовсе не против, чтобы она ушла. Пусть оставит мне сына на подольше, чтобы я могла насладиться его обществом.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Виктор, присаживаясь на стул рядом с кроватью.
— Неплохо, — стараюсь улыбнуться, но не получается. Под его пристальным взглядом я чувствую себя не очень уютно и сильно неловко.
— Голова не кружится, может, ты хочешь есть?
— Нет, пока нет. Покормлю Кирюшу и потом.
— Ладно, — соглашается он. — Сообщишь мне, когда захочешь.
— Ты все время находился здесь?
— Да, конечно, — кивает. — Вначале рядом с тобой, потом с Киром в детском, носил его ночью. Мальчик с характером, — он улыбается. — Не хотел спать, представляешь? Ему не понравился бокс с идеальными белыми простынями.
— Скука, — смеюсь сквозь слезы.
— Ага, смертная. Ты отдохнула?
— Выспалась впервые за последние месяцы, — сквозь улыбку. — Тебе было слишком тяжело?
Он мотает головой и смотрит на меня как-то странно. А потом начинает говорить.
— Если бы мне было сложно, я заплатил бы медсестре и она носила Кирилла сутками. Просто я хотел сам побыть с ним. Привыкнуть к ребенку, ведь нам в ближайшие месяцы придется ухаживать за ним вместе.
Я не знаю, что сказать, потому что в самых смелых представлениях даже подумать не могла, что Виктор захочет не просто видеть меня рядом и иметь ребенка, но и начнет за ним ухаживать вместе со мной. Носить на руках, переодевать, возможно даже купать. Он готов пойти на это? Не нанять няню, а делать всё самостоятельно?
—
— Я не знаю, что сказать.
— Ничего и не нужно. Я просто хочу быть рядом. С тобой и Кириллом.
— Я не стану тебя отталкивать, но… — не знаю, как произнести, что не смогу его полюбить и, может быть, никогда не пересилю себя и не лягу с ним в постель.
— Я знаю, что ты любишь его, — спокойно говорит Виктор. — И не стану тебя торопить. Просто… будьте рядом. Отношения мы узаконим, как только тебя выпишут. Кирилл тут же будет внесет в список наследников, как и ты. У меня никого нет, чтобы оставить то, что имею.
— Я не знаю, как благодарить тебя за то, что ты для меня и сына сделал. Это ведь всё… непросто. Принять проблемную женщину, приютить у себя, носиться с малышом, который только родился всю ночь…
Я поверить не могу, что Виктор с легкостью все это делал. Не обещал, а просто брал и делал, носил сына, готов дать ему свою фамилию и оставить нам все. Меня затапливает благодарность к нему, которая распространяется по всему телу. Никогда и никто не был готов защищать меня так, как он. Вопреки всему, он находился рядом и помогал, просто делал то, что должен. Я буду делать все, что в моих силах, лишь бы проникнуться к нему чувствами, но с ужасом понимаю, что не смогу себя заставить.
Поймет ли он, если у меня не получится? И будет ли так же внимателен к нам, как и сейчас.
Глава 38
Ева
Я верчу в руках свидетельство о браке и не могу поверить, что теперь являюсь законной женой Виктора. Он качает сына на руках и что-то бормочет, впрочем, я совсем не слышу, что именно, погруженная в свои мысли. Мы муж и жена. Он укачивает сына, и тот даже засыпает, а я все еще не могу в это поверить.
— Это всего лишь формальность. Бумажка, — Виктор пожимает плечами и укладывает сына в кроватку. — Я по-прежнему не собираюсь тебя торопить.
Он уходит, забирая с собой листок, а я остаюсь в комнате одна. Через полчаса, когда спать еще рано, а сидеть просто так в четырех стенах становится невыносимо, я выхожу в коридор. Сегодня мы официально стали мужем и женой, а я практически ничего не знаю о человеке, с которым живу. Те крохи, что он мне рассказал, совсем не делают о нем представления, и я не на шутку волнуюсь.
Я иду в кабинет Виктора, медленно ступаю и замираю у самих дверей, потому что оттуда доносится:
— Привези мне бабу, Раим, все, как я люблю.
Я мечусь, не зная, как лучше поступить. Молча сбежать и не выдавать своего присутствия или…
Я все же ступаю внутрь. Приоткрываю двери и спрашиваю:
— Можно?
— Заходи.
Я выдыхаю. Если бы я ему помешала или он ожидал девушку прямо сейчас, наверняка бы не впустил меня в кабинет.
— Извини, я… решила поговорить, если ты не занят.
— Как раз закончил работу, — Виктор указывает на диван и встает из-за стола, твердой походкой направляясь ко мне. Размещается рядом и выжидающе смотрит.