Ихор. На север

Чайников Михаил

Но Андре продолжал просто молчать и смотреть на Эоса заинтересованным взглядом. Его глаза сверлили титановый череп на сквозь, оценивая его.

Немое и статичное молчание прервалось тем, что Андре наконец зашевелился. Сунув руку в карман, он достал оттуда бледную куклу и положил ее на стол.

С начало Безликий не понял, что это было, но когда эта самая кукла встала на ноги и показала свою маску, он не поверил своим глазам. Чертенышь, только завидев своего спутника, тут же побежал через весь стол к Безликому.

Эос мягко подхватил Чертеныша

на руки и начал разглядывать его на предмет ранений. Все кукольное тело было целым, без единого намека на раны или шрамы. Увидев эту картину, Андре широко заулыбался, явно догадываясь о чем-то, но Эос был в замешательстве и не мог понять, о чем думает командир.

Словно гром среди ясного неба, послышался голос прервавший тишину.

— Свободен. — Скомандовал Андре, не переставая улыбаться при этом.

В сопровождении охраны, Безликий в полном недоумении покинул шатер.

…

— Ну ты как? — Поинтересовалась Софи, попутно садясь за соседнюю койку.

— Умирать пока не собираюсь. — Ответил он, приподнимаясь с места.

— Ну и отлично. Я спросить хотела. — Застенчиво заговорила бестия.

— И о чем же?

Софи несколько секунд просто промолчала, потирая вспотевшие руки о колени, она все же собралась с силами и решилась задать волнующий ее вопрос.

— Ты ведь не собираешься идти в атаку? — С надеждой в голосе произнесла бестия, всем своим сердцем, надеясь, что этот больной старик не отправится в бой.

— Что? — Пьер вопросительно захлопал глазами. — Ты надеешься, что я останусь здесь?

— Да. — Голос Софи дрогнул. — У меня, почти никого не осталось, только ты и сестра. Я и так уже многих потеряла, не хочу чтобы и ты умер. Прошу… останься здесь. — Молясь говорила Софи.

Всем своим видом она напоминала молящуюся девушку, стремящаяся защитить то, что дорого ее сердцу. Сама того не замечая, она сжала вздрагивающие колени и положила на них руки в молитвенной форме. Склонив голову, она видом умоляла Пьера остаться здесь, дабы тот не рисковал своей жизнью, иначе Софи вновь почувствует боль, которую испытала десять лет назад.

Сев на свою койку, Пьер положил руку на плечо Софи, от чего та дрогнула, но поднимать голову не стала.

— Тебе страшно? — Мягким голосом спросил Пьер.

— Да. — Тихим голосом ответила Софи.

— Мне жаль, что тебе пришлось пережить это в одиночку, что меня не было рядом в эти моменты. Прости, что не смог помочь тебе. Прости… но отступать я не собираюсь. — Казалось, после этих слов, Софи сжалась еще сильнее, чувствуя боль внутри себя. — Я отправлюсь в бой, я должен сделать это, не только ради Сомерсета. Я не могу просто сидеть сложа руки, пока ты рискуешь своей жизнью. Сражаешься ты, сражаюсь и я.

— Ясно… — Бросила она.

— За меня можешь не беспокоиться, старому скваеру еще рано умирать. Вот увидишь, мы еще встретимся и больше я от тебя ни на шаг не отойду.

— Обещай мне… обещай, что так все и будет.

— Обещаю. — Ответил Пьер, на требование.

Подняв голову, бестия

посмотрела на скваера глазами наполненные печалью и в тоже время надеждой. Софи сразу же накинулась на шею Пьера, заключая его в крепкие объятья. Пьер ответил взаимностью и обнял ее, тихо приговаривая.

— Все будет хорошо, обещаю.

Тень 23

Солнце клонилось к закату, войска, что успели выспаться лишь от части, с сонными лицами постепенно выстраивались на берегу идеальными рядами. Мушкеты и пики полнили песчаные земли, постоянно увеличиваясь и занимая большую площадь. Ряды пополнялись армиями рыцарей, красные и голубые цвета заполонили фланги королевских войск.

Некоторые палатки были разобраны за не надобностью, возвращаться в этот лагерь, основные силы не намерены. Не тронутым осталась лишь лазаретная зона, где разместили всех раненых солдат и пару сотен выживших в кораблекрушении кнехтов. По сути эти кнехты оставались единственными защитниками лазаретной зоны.

Время близилось к отправке войск на марш бросок на прямую к вражескому лагерю. Но перед этим нужно было сделать несколько вещей, а именно сопроводить сенешаля Эриксона с его флотом.

Граф-магистр, Фридрих, Андре, Флюгер и гвардия охранявшая их, собралась у берега, провожая Форсетского сенешаля в путь.

— Что ж, мне остается пожелать вам удачи, сенешаль Эриксон. — С фальшивой улыбкой говорил Андре.

— Если это спасет мой родной Форсет, я готов отправится хоть в ад. Но не думайте, что я не вернусь. Постараюсь возвратиться как можно скорее, и принести всему северному берегу весть о нашей всеобщей победе. — Воодушевленно заявлял Эриксон.

Сейчас, когда битва уже у порога, он совершенно позабыл об обидах, связанные с угробленными танкерами. Думал он совершенно о другом и старался настроить себя на грядущую битву.

— Мы будем ждать вас во вражеском лагере, со всеми возможными почестями. Ведь главная угроза, будет уничтожена именно вашими руками.

— Вы мне льстите, господин Андре. — Засмущался Эриксон, но в голове уже представлял, как его будут встречать шумной компанией и пирующим столом.

— Эта битва войдет в историю как славная битва северных рыцарей. Я не сомневаюсь, что о нас сложат не одну легенду. Наши потомки запомнят эту победу на долгие века. — С упоением заговорил Фридрих.

Но граф-магистр, одна из наиболее влиятельных личностей, просто молчал. Такой жест с легкостью мог оскорбить знатного человека, но из-за его высокого статуса, никто не посмеет сказать ему что-то наперекор. Эриксон, в попытке развязать Филипу язык, правильно выверяя свои слова, шутливо произнес.

— Граф-магистр Филип, не ужели вы ничего не сказав отпустите меня на бой?

Фридрих и Андре заулыбались, ожидая ответ от Филипа. Тот молчать не стал и сказал.

— Желаю вам удачи на вашем пути и скорейшего возвращения. Как господин Андре правильно выразился, мы будем ждать вас в лагере варваров.