II. Бриллиант Зорро
Шрифт:
Неподвижный взгляд в сотый раз за ночь уткнулся в каменную преграду. Острый выступ. И еще один. Небольшая расщелина, в которую сложно поместить даже руку. В нескольких сантиметрах от нее – тонкая ровная трещина. Изабелла проследила всю ее длину. Даже слишком ровная… А от нее вверх под прямым углом еще трещина. Словно вырезанная по линейке.
На спину опустилось холодное одеяло.
А там, где она заканчивается, вновь под таким же углом уходит влево еще одна линия.
Очертив взглядом с мечущимися перед ним серыми точками знакомый до остановки дыхания прямоугольник,
Тонкая рука на мгновение застыла в воздухе, а потом, вздрогнув, легла на каменный блок. Через секунду в недрах неприступной гряды раздался глухой рокот, а через две – в нескольких шагах от застывшей фигурки с характерным железным гулом гигантского механизма медленно сдвинулась в сторону необъятная скалистая глыба.
Вход в Исток был открыт.
***
– Я надену на твою подругу поводок и привяжу ее в главном зале, чтобы она в любую минуту была на виду!
– Моя подруга – твоя сестра!
– Твоей подругой она является последние тринадцать лет, а моей сестрой была неполных четыре года, когда еще ничего не соображала и только пускала пузыри.
– Никаких пузырей она не пускала!
– Как сейчас помню.
– Рикардо!
– Только успевали слюнявчик подносить.
Раздались приглушенные звуки борьбы и вслед за ними предположительное потирание макушки головы.
– Иногда нужно взглянуть правде в лицо.
Снова воинственная возня в затемненном коридоре гасиенды Линарес.
– Королевская дочь не может в четыре года пускать пузыри!
– Во-первых, тогда она еще не была королевской дочерью и, если на то пошло, никогда ею не была. А во-вторых, – молодой человек опасливо покосился на свою крошечную спутницу, – во всех правилах есть исключения.
Еще один хлопок по затылку ознаменовал окончание его речи.
Две фигуры в темных накидках быстро прошли по выложенной отполированными временем камнями тропинке между ухоженными деревьями и остановились перед входом в конюшню.
– Я уверена, что здесь не обошлось без этой змеи!
– А я уверен, что Шарлотта сейчас видит десятые сны и даже не подозревает о том, что происходит.
Керолайн одарила своего трубадура сверкающим взглядом и, еще яростнее подхватив волочащийся по земле подол нежнейшей шелковой юбки, громоподобно вошла в открывшуюся перед ней дверь.
– Сколько до них ехать? – фыркнула она в сторону молодого человека, взгромождаясь в седло немало удивившейся ночному визиту Бусинки.
– Для умеющих ездить – не больше десяти минут.
– Рикардо! – взвизгнула фрейлина.
– Что? – наивно распахнул бесконечные карие глаза ее собеседник. – Ты же наш лучший наездник.
Кери, начав было свирепо дышать, внезапно закашлялась и взяла в руки поводья.
– И все же я бы отложил визит к Веласкесам до утра, – по всей видимости, не в первый раз попытался образумить ненаглядную музу Линарес.
– Чтобы дать Шарлотте время завершить все ее подлые замыслы и вернуться домой никем незамеченной?!
– Что-то мне подсказывает, что ей намного интереснее
– То есть хочешь сказать, ты не слышал, как она настойчиво – повторяю: настойчиво! – советовала Изабелле почаще гулять перед сном и заниматься верховой ездой, потому что это снимает нервное напряжение?
– Это совет медика.
– Может, он был ей навеян какой-нибудь небезызвестной всем личностью, чтобы выманить Изабеллу из дома?
– Шарлотта не будет общаться с Монте, это слишком опасно для нее.
– А если она решила завершить начатое дело Фионы?
– С ее стороны это было бы крайне неосмотрительно, – вздохнул Рикардо.
К этому времени они, никем незамеченные, уже миновали ворота владений Линарес и выехали на главную дорогу. Молодой человек сонно потянулся в седле и лениво встряхнул удила своей лошади.
Керолайн ворвалась в его спальню десять минут назад и сообщила, что, закончив работу над карнавальной маской, решила зайти перед сном в спальню Изабеллы, однако никого там не обнаружила, после чего побежала в конюшню де ла Вега и не увидела там также и Торнадо. Выходит, ее принцесса так и не вернулась с вечерней прогулки. А это, в свою очередь, не исключало варианта ее похищения, о котором вполне могла быть в курсе одна не внушающая доверия особа.
Фрейлина умчалась вперед, словно предводитель индейского племени; Рикардо же не спеша ехал далеко позади. Он был более чем уверен, что Изабелла под предлогом вечерней прогулки с Торнадо снова уехала в Гранит и, судя по тому, что уже царила глубокая ночь, давно должна была быть на месте и спать в отведенной ей кровати. Конечно, на правах брата потом он предъявит ей все, что думает по этому поводу, но в целом он был спокоен. На Торнадо ее никто и никогда не догнал бы, к тому же их сопровождал Тито, возвращение которого с соответствующей запиской Линарес, изо всех сил оттягивая время отъезда в гасиенду Веласкес, ожидал с минуты на минуту. Но пререкания с Керолайн, заведенной сверх меры из-за предстоящего бала, до которого оставалось два дня и к которому, по ее словам, у них еще совершенно ничего не было готово, грозили сейчас обернуться форменной катастрофой. Позволить же Кери поехать к дону Антонио одной он не мог хотя бы потому, что она плохо помнила дорогу и не преминула бы за время своих поисков поставить на уши половину поселения. А дом губернатора и так за последние месяцы делал это слишком часто…
До места назначения они действительно добрались за пятнадцать минут и немало озадачили своим визитом открывшего им дверь заспанного слугу. Впрочем, удивлен был не только он, но и дон Рафаэль, которого Керолайн попросила позвать первым, чтобы ввести в курс дела.
Молодой человек немало встревожился, когда узнал, что Изабелла уехала из дома одна, однако Рикардо за то время, пока Кери вышагивала в главном зале в ожидании Шарлотты, успел шепнуть младшему Веласкесу, что Изабелла, должно быть, снова сбежала в укрытие Зорро.