Иисус Христос

Каспер Вальтер

Высказывания о послушании Иисуса предполагают, что он был одарен разумом и свободной волей; они предполагают то, что на языке метафизической традиции называется духовной душой. Итак, если поздняя история догматов и богословие защищали духовную душу Иисуса — а тем самым и его полное и целостное человеческое бытие, — то за метафизической проблемой стояла сотериологическая. В вопросе о совершенном человечестве Иисуса, обнимающем тело и душу, речь идет о добровольности его послушания, и тем самым о человечности спасения. Поэтому речь идет о том, что Бог и в своем собственном деле не действует помимо человека или над ним, но через человека и посредством его свободы. Таким образом, Иисус является в руках Бога не простым средством спасения, а персональным посредником спасения.

Этот вопрос обострился лишь вследствие борьбы отцов церкви против докетов. Вопрос о воплощении Логоса должен был быть выдвинут в ней с особой настойчивостью. Вскоре сформировались устойчивые формулы, в которых была сделана попытка зафиксировать тайну личности Христа. Это следующие формулы: дух/душа — тело/плоть ( — ), Логос — тело/плоть ( — ) [468] . Этими формулами было зафиксировано, что Логос действительно воплотился. Разумеется, отцы исходили из того, что Иисус имел духовную душу. Игнатий Антиохийский называет Христа совершенным человеком [469] . Климент [470] и Ириней [471]

согласны в том, что Христос «предал свое тело за наше тело, свою душу за нашу душу». Также Тертуллиан [472] и Ориген [473] заявляли, что у Христа была человеческая душа. Однако христология духа/души — тела/ плоти и Логоса — тела/плоти начала вызывать ложные толкования, когда в эллинистическом мире перестали понимать первоначальное библейское значение слова . Под «плотью» в Библии понимается человек во всей его целостности. Напротив, в греческом мире под этим легко можно было понимать плоть или тело, в отличие от души или духа. Таким образом, недалеко было до того ложного толкования, что Логос принял только человеческую плоть или человеческое тело, но не человеческую душу.

468

Barn V, 11 (= Patrum apostolicorum opera, Fase. I, ed. О. de Gebhardt — A.Harnack–Th.Zahn. Leipzig, 1875, p. 20); 2 Clem 9:5 (= The Apostolic Fathers I/'II, ed. J.B.Lightfoot. London, 1890, p. 230); Ignatius von Antiochien Eph VII, 2 (= The Apostolic Fathers II/II/l, p. 47 сл.); Polykarp VII, 1 (= The Apostolic Fathers II/II/2, p. 918).

469

Ignatius von Antiochien Smyrn IV, 2 (= The Apostolic Fathers U/H/1, c. 298 сл.).

470

1 Clem 49, 6 (= The Apostolic Fathers I/II, c. 149).

471

Irenaus Adversus haereses V, 1, 2 (= ed. W.W. Harvey II, c. 325).

472

Tertullian De carne Christi X (= PL 2, c. 817 сл.).

473

Origenes Deprincipiis II, 6, 5 (= GCS 22, c. 144).

Запад в значительной степени избежал этого недоразумения, поскольку уже Тертуллиан заменил старую схему духа/души — тела/плоти и Логоса — тела/плоти на схему двух природ [474] . На Востоке уяснение понятий потребовало больше времени. Арий развил крайнюю христологию Логоса — тела/плоти. Критика Ария отцами церкви, особенно Афанасием, едва ли касается этого пункта, но почти исключительно — отрицания истинного божества Иисуса. Особенно это затруднение выражается у друга Афанасия, Аполлинария Лаодикийского [475] . В отличие от Ария, он придерживался точки зрения о божестве Иисуса Христа, и хотел (как Афанасий) выразить тесную связь между божеством и человечеством. Однако он считал возможным действительно сохранить это единство только так, чтобы представлять себе человечество Христа незавершенным и поставить Логос на место человеческой души. Правда, в своих поздних творениях Аполлинарий признал, что Логос принял не только человеческую плоть, но и человеческую душу. Поэтому он искал тогда разрешения проблемы единства с помощью платоновской трихотомии, различая тело , чувственную душу и духовную душу ( или ). Теперь Аполлинарий учил, что в действительности Логос принял чувственную , а не духовную душу .

474

Tertullian Adversus Paxeam XXVII (= PL 2, c. 213–216); id. De carne Christi XIII (= PL 2, с. 821 сл.).

475

. de Riedmatten, статья «Apollinarius der J"ungere», в LThK I, S. 714; id., статья «Apollinarismus», в LThK, S. 716 сл.; .Grillmeier «Die theologische und sprachliche Vorbereitung der christologischen Formel von Chalkedon», Op. cit., особ. S. 102–120.

Аполлинарий приводил два аргумента. Прежде всего — аргумент философский: две совершенные субстанции не могут составлять единства. Таким образом, человечество Иисуса не может быть совершенной субстанцией. Вторым был аргумент богословский: если Логос обладает человеческой душой, то тогда его безгрешность не гарантирована, а тем самым поставлено под угрозу наше искупление. Ради безгрешности Иисуса Логос должен быть в нем истинно подвижным началом . Таким образом, Аполлинарий представляет последовательную христологию «сверху»; искупление совершается только через Логос, который использует человеческое лишь как инструмент. Из единого Посредника Иисуса Христа, стоящего полностью на стороне Бога и полностью на стороне людей, Иисус теперь превращается в простое средство в руках Бога. Как друг Афанасия Аполлинарий пользовался высоким авторитетом. Многие его писания распространялись под чужим именем и анонимно оказывали большое влияние. Подобное влияние особенно можно установить у Кирилла Александрийского, а через него — во всей александрийской богословской школе. Кирилл был одним из немногих отцов церкви, известных в средневековье. Он оказал значительное влияние на Фому Аквинского.

Для развития важным было еще одно обстоятельство. Германцы познакомились с христианством сначала в форме арианства. Когда они позднее присоединились к великой Церкви, сформировалась типично антиарианская христология, то есть христология, которая так подчеркивала истинное божество Иисуса, что его истинное человечество исчезло из поля зрения и образ Иисуса часто приобретал чисто божественные черты; Иисус Христос понимался как странствующий по земле Бог. И.А. Юнгман показал эту эволюцию на материале литургических молитвенных формул. Если раньше молитва была направлена к «Иисусу Христу, нашему Господу», то теперь обращение звучало как «Иисус Христос, наш Бог» [476] .

476

J. А. Jungmann Die Stellung Christi im liturgischen Gebet, 1962 (2–е изд.), особ. S. 151 сл.

По мере того как забывалось посредническое значение Иисуса для спасения человечества, на передний план выступило посредническое заступничество святых, особенно Марии. Кроме того, последствия обнаруживаются в экклезиологии, в которой одностороннее выделение божества Христа привело к преувеличению авторитета духовной власти. Чем больше забывалось, что Христос — наш брат, забывался аспект братских отношений и исключительно подчеркивался авторитарный момент. Правда, для христологии ярче всего последствия проявились в среднем христианском народном сознании. Здесь аполлинаризм и поныне продолжает жить как подспудная ересь, однако не как богословское отклонение, а как искушение благочестивых, но невежественных христиан. Они в высшей степени поражаются, когда им говорят, что Христос был человеком, как и мы. Искупление они представляют себе лишь в связи с физическими страданиями Иисуса, но едва ли связывают с его личным послушанием и полной преданностью Отцу. Здесь налицо отсутствие катехизаторского и гомилетического наставления [477] .

477

F.X.Arnold Seeborge aus der Mitte der Heilsgeschichte. Pastoraltheologische Durchblicke. Freiburg, 1956, S. 28–51.

В

сущности, аполлинаризм является эллинизацией христианской веры. Бог и человек составляют для него в Иисусе Христе симбиоз. Человек сводится к минимуму; Бог становится частью мира и внутримировым принципом. Тем самым отрицается и искажается до противоположности основная мысль библейской христологии, согласно которой пришествие Царства Божьего в лице Иисуса Христа одновременно означает свободу и спасение человека: Бог и человек друг друга ограничивают и, в сущности, друг друга исключают. Так аполлинаризм, оперировавший языком античной философии, предвосхищает проблематику современного атеистического гуманизма.

В древности аполлинаризм был отвергнут различными соборами: собором в Александрии, проходившем под председательством Афанасия (362), Константинопольским (381) и Римским — под председательством папы Дамаса (см. DS 159). Халкидонский собор (451) подчеркнуто добавил к Никейскому символу, согласно которому Иисус Христос единосущен Отцу, слова («единосущен нам», людям), и провозгласил: «совершенный по божеству и совершенный по человечеству, истинный Бог и истинный человек, состоящий из разумной души и тела (ёк ). Один и тот же, единосущен Отцу по божеству и также единосущен нам по человечеству, "он стал нам подобен во всем, кроме греха" (Евр 4:15)» (DS301; NR 178). Это высказывание было повторено в Symbolum Quicumque (DS 76) и на II Константинопольском соборе (533) (DS 425). Вьеннский собор (1311–1312), критикуя Петра Оливи, интерпретировал церковное учение в духе схоластического аристотелизма и подчеркнул, что духовная душа была единственной сущностной формой человека Иисуса (DS900).

Аргументация отцов церкви была ориентирована главным образом сотериологически. Та точка зрения, что искупительное послушание Иисуса предполагает духовную душу со свободной волей, встречается, правда, довольно редко [478] . Собственно богословский отпор аполлинаризму отцы осуществляют с помощью принципа, который первоначально восходил к гностицизму, но был использован в антигностической критике уже Иринеем [479] . Согласно этому принципу, подобное может произойти только через подобное. Следовательно, делает вывод Ириней, искупление тела может совершиться только через тело Иисуса Христа. Позднее вывод развивается: искупление души может произойти только через душу Иисуса Христа. Поэтому Ориген формулирует так: «Целостный человек не был бы спасен, если бы Он не воспринял целостного человека» [480] . В борьбе против Аполлинария Григорий Назианзин дал этому принципу классическую формулировку, встречающуюся в той же или близкой форме у многих отцов: «Что не воспринято, не спасено; что едино с Богом, будет и спасено» [481] . По–латински эта важная аксиома звучит так: «Quod поп est assumptum, поп est sanatum» [482] . Таким образом, если в Иисусе Христе Логос не принял реальной человеческой духовной души, то он и не может искупить нас в нашей человеческой духовности.

478

Gregor von Nyssa Adversus Apollinarem XXI, XLI (= PG 45, с. 1163 сл., 1217 сл.).

479

Irenaus Adversus haereses V, 14, 1 сл. (= ed. W.W.Harvey II, с. 360); Tertullian De carne Christi X (указ. изд.); id. Adversus Marcionem II, 27 (= PL 2, c. 343 сл.).

480

Origenes Разговор с Гераклидом VII, 5 (= Sources chretiennes, Bd. 67, 70).

481

Gregor von Nazianz Epistola CI (= PG 37, c. 181 сл.).

482

. Grillmeier, статья «Quod non assumptum — non sanatum», в LThK VIII, S. 954–956.

К сотериологической аргументации добавилась философская. Она направлена против первого возражения Аполлинария, согласно которому две совершенных субстанции не могут еще раз составлять высшего единства. В противовес этому отцы — особенно Ориген [483] , Августин [484] и их последователь Фома Аквинский [485] — пытались показать, что основная ошибка Аполлинария состояла в том, что он понимал природу человека как закрытую в себе величину. Разумеется, при таком условии объединение Бога со всей полнотой человека немыслимо. Однако если исходить из того, что человеческий дух означает именно открытость, преодолевающую все конечное, тогда он не только способен к объединению с Богом, но и является даже единственно возможным условием вочеловечения Бога. Поскольку только дух действительно открыт для Бога, то объединение Бога с неодушевленным телом в итоге невозможно. Если Бог хочет телесно присутствовать в мире, то он может это сделать не иначе как если он станет полноценным, наделенным человеческой свободой человеком. Человеческая свобода является установленным самим Богом условием вочеловечения. Это привело к знаменитой формуле: verbum assumpsit corpus mediante anima [486] [487] .

483

Origenes De principiis II, 6, 3 (GCS 22, с. 141–143).

484

Augustinus Epistola CXXXVII, 3, 11 (= PL 11, 520); id. Epistola CXL, 4, 12 (= PL 11, 543); id. De fide et symbolo IV, 10 (= CSEL 41, 13 сл.).

485

Thomas von Aquin Summa theol III, q. 4, а. 1; id. Summa c. Gent. IV, 32 сл.

486

Verbum assumpsit corpus mediante anima — «слово приняло плоть через душу» (лат.). — Прим. ред.

487

Johannes Damascenus De fide orthodoxa III, 6 (= PG 94, 1001–1008); Augustinus Epistola CXXXVII, 8 (= PL 33, c. 519); id. De agone Christiano XVIII (= CSEL 41, c. 120 сл.); Thomas von Aquin Super IV lib. Sententiarum, d. 2, q. 2, a. 1; id. Summa theol. Ill, q. 6, a. 1. Особенно разработано богословие человеческой души Христа Оригеном: А. Grillmeier «Die theologische und sprachliche Vorbereitung der christologischen Formel von Chalkedon», Op. cit., S. 63–66; P. Smulders «Dogmengeschichtliche und lehramtliche Entfaltung der Christologie», Op. cit._t особ. S. 418–422; ср. также главу III, раздел 1 нашей книги 299 сл.