Иисус на Марсе
Шрифт:
Тогда Филемон ему сообщил, что они одного возраста.
— Да, но я не проходил лечения для задержки старения. Физиологически ты на уровне девятнадцати лет самое большее.
— А ты просил об этом лечении? Вопрос застал Орма врасплох.
— Ну, я считал само собой разумеющимся, что мне откажут. Я же чужой, в конце концов.
— А ты спроси Хфатона. Хуже не будет. Тем же вечером Орм переговорил со своими спутниками, и они решили обратиться с просьбой к Хфатону на следующее утро.
Бронски засыпал Орма вопросами насчет тренировочного зала. Наконец Орм заметил:
— Тебя, кажется, очень заинтересовал спорт. Раньше
— Мне интересно, поскольку древние евреи имели предубеждение против гимнастики и вообще к спорту относились без восторга. Спортивные игры у них ассоциировались с греческим или римским язычеством. Однако время все меняет. В конце концов, современные израильтяне очень увлекаются спортом. Евреи-ортодоксы в Израиле в меньшинстве.
На следующее утро после прибытия учителей и обмена приветствиями Орм высказал свою просьбу.
Хфатон минуту помолчал, сложив руки домиком. Наконец он сказал:
— Я знал, что вы об этом попросите. Вчера вечером у нас было по этому поводу совещание, хотя и недолгое. Мы решили, что в настоящий момент не можем предоставить вам такое лечение.
У Хфатона был такой вид, будто вопрос исчерпан. Но Орм все же спросил:
— А почему?
— А почему мы должны?
— Это было бы гуманно.
— В самом деле? Но мы еще мало знаем о вашем народе. Как можно угадать, не склонится ли общий эффект не к добру, а к злу?
— Злу? — переспросила Мадлен. — Вы имеете в виду, что это будет физически травматично для нас, поскольку наш метаболизм отличается от вашего? Или вы хотите сказать, что это разрушительно скажется на нашем общественном устройстве?
— В любом случае, — добавил Надир, — как нечто, предоставленное только нам, может быть злом для жителей Земли?
— Прежде всего отвечу на твой вопрос, Мадлен. Это могло бы вызвать смуту в общественном устройстве Земли, что было бы злом. Я заметил, что вы избегаете таких терминов, как «зло» и «грех». Вы не верите, что они существуют?
Хфатон очень искусно умел уходить от темы, которую не желал обсуждать.
— Я предпочитаю научные термины, — ответила Мадлен.
— Есть не один род науки. И есть знание и вне науки. Но этого мы сейчас обсуждать не будем. Отвечаю на твой вопрос, Надир. Если вы получите лечение и вернетесь на Землю, ваши ученые смогут сделать вам анализ крови и понять наш способ. Кроме того, насколько мне стало известно состояние вашей науки, думаю, что такое лечение может уже быть открыто. Разумеется, не такое действенное, как наше. Но по каким-то причинам оно не стало достоянием широкой публики — может быть, по тем же, которые заставляют нас отказать вам в вашей просьбе. По крайней мере сейчас.
Орм уже знал, что с марсианами не имеют смысла ни споры, ни просьбы. Он сказал:
— Хорошо. Но вы понимаете, почему мы о нем просили?
— Да. — Хфатон улыбнулся. — Кстати, прием таблеток быстрого обучения прекращается. Пробы крови, взятые нами вчера, показывают, что вы в опасной близости от побочных эффектов.
— Каких именно? — спросила Мадлен. — Я ничего не заметила.
— Вы и не заметили бы, пока они не наступили. А это было бы примерно на третий день от сегодняшнего. Сейчас у вас может быть небольшой синдром отмены — ощущение, что в соседней комнате есть люди, хотя там никого нет, или другие слегка параноидальные симптомы. Видите ли, судя по вашим рассказам, многие
— А здесь, — со злостью спросила Мадлен, — ими никто не злоупотребляет?
— Никто.
Она не ответила, но видно было, что внутри у нее все кипит. Орму тоже было обидно, будто ему вдруг сделали несправедливый выговор. Но приходилось признать, что крешиец прав.
В тот же день в гимнастическом зале он попытался исподволь вытянуть из Филемона информацию о туннелях, ведущих на поверхность. Но Филемон ни в одну из словесных ловушек Орма не попался. Не то чтобы он понял, к чему тот клонит, но ему была неинтересна тема, к которой Орм его направлял. Ему хотелось говорить о спорте на Земле. Канадец даже подумал, так ли он простодушен, как кажется. Откуда, кстати, мог Хфатон знать, что Орм собирается заговорить о лечении продления жизни? Не передает ли Филемон вечером то, что Орм говорит днем?
А может быть, у него микрофон с передатчиком? Крешийцы когда-то говорили землянам, что те будут передвигаться свободно, но не без сопровождения. Орм тогда подумал, что ему назначат проводника, но этого не было сделано. И после первой недели он мог свободно направляться куда хочет без спутников. То же самое говорили и остальные трое.
Значит, они как-то следят за ним на расстоянии. Если только марсиане не решили собирать информацию у всех, с кем земляне говорят. А визуальное наблюдение можно вести скрытыми камерами в потолке пещеры. В доме эту функцию мог взять на себя телевизор, даже в те моменты, когда он с виду выключен. А еще следящие мониторы можно было вставить прямо в тела пленников.
Тут Орм подумал: а не сказывается ли это побочный эффект пилюль быстрого обучения? Не паранойя ли у него?
Однажды, где-то примерно в час дня, Орму надоело читать учебник по дифференциальным механизмам с фотонным приводом. Он положил книгу на пол, чтобы она могла сама добраться до соответствующей ниши в библиотеке, и вышел в лингвистический отдел. Там он стал проглядывать каталог популярной литературы, где было много сборников стихов — и половина из них на религиозные темы. Орм решил, что даже знай он язык лучше, все равно с трудом понял бы стихи с их спрессованными идеями, неясностью ссылок и склонностью к иносказаниям. В крешийской поэзии, как в древнеримской или древнегреческой, размер определялся в большей степени числом слогов, чем расстановкой ударений, и большую роль играли аллитерации и параллелизмы. Последнее, как объяснял в предисловии профессор, пришло из поэзии на иврите.
Орм решил, что вернется домой и там продолжит читать «Завет Матфия». Но по дороге домой передумал. Почему не одолжить автомобиль и не поездить вокруг? Если власти будут возражать, ему это быстро дадут понять.
На муниципальных стоянках служителей не было. На двух каменных дорожках стояло около дюжины открытых машин. Орм влез в одну, нажал кнопку, и электродвигатель завелся. Ключей не было, поскольку не было индивидуальных автомобилей. Все они были собственностью либо общины, либо центрального правительства. Кому нужен был автомобиль, просто садился в него и ехал. Грузовиков было очень мало, поскольку фермеры пользовались фургонами на конной тяге, а для снабжения использовались пневматические капсулы, пересылаемые по подземным туннелям.