Иисус. Человек, ставший богом
Шрифт:
• Следуя общим принципам современного исследования, которое не ограничивается критическим анализом относящихся к Иисусу литературных источников, а использует все возможные методы и области науки, я также старался внимательно отнестись к наиболее значимым сведениям из археологии, культурной антропологии, социологии аграрных обществ средиземноморского бассейна, экономики [13] . Подобного рода исследование жизни Иисуса, проводимое в междисциплинарной форме, помогает более полно представить контекст его жизни в Галилее 30-х годов I века. Оно проливает новый свет на учение и служение Иисуса (целительство, разделение трапезы с «мытарями и грешниками», пребывание с самыми обездоленными, обозначение условий для наступления Царства Божьего, конкретный призыв к обращению). В этом исследовании я был особенно внимателен, терпеливо подбирая оттенки и разрозненные детали, благодаря чему стало возможным увидеть в Иисусе, описанном в евангелиях, эту «живость» и «глубину», о которых говорит Бенедикт XVI. Верующие, привыкшие воспринимать Иисуса только в определенном, иногда слишком обыденном, контексте литургической службы и поучительной проповеди, вполне вероятно, смогут увидеть того же самого Иисуса в новом свете, в конкретной обстановке
13
Я особым образом учитывал критерии и ориентированность Папской библейской комиссии на необходимость социологического приближения, важность рассмотрения вопроса в свете культурной антропологии, либерализма и феминизма. См. Приложение 2, с. 418–420.
• Наконец, хочется добавить, что я приложил немало усилий, чтобы изучить возможно более полно самые выдающиеся современные труды, посвященные теме Иисуса. По мере своих возможностей я исследовал, оценивал, синтезировал работы наиболее признанных авторов, уважаемых за их строгий исторический подход и основательность излагаемых идей [14] .
Я не обходился без критики, хотя при этом писал книгу не с целью поставить оценку проделанной другими работе. Я дистанцируюсь от определенного круга исследователей, которые своей методологией, использованием апокрифических источников или радикальностью взглядов слишком далеко отстоят от более взвешенных и признанных подходов [15] . Я также избегаю прослеживающейся у некоторых авторов тенденции воспринимать исследование как попытку полностью отбросить предположительно более поздние правки и добавления в евангелия в результате редактирования христианами с целью дойти до «чистого Иисуса», который заменил бы «Христа веры». Скорее, я руководствовался тем же критерием, что Джеймс Данн и другие, обращая внимание на впечатление, производимое Иисусом, в первую очередь на ближайший круг его последователей. Мы приближаемся к Иисусу, исследуя прежде всего воспоминания о нем, оставшиеся у его близких [16] .
14
Мою работу Jes'us de Nazaret. El hombre у su mensaje, 1981, я основывал на трудах крупнейших на тот момент исследователей (Иоахим Иеремиас, Эрнст Кеземан, Гюнтер Борнкам, Эрнст Фукс, Хайнц Шюрман, Рудольф Шнакенбург, Генрих Шлир, Ксавье Леон-Дюфур, Пьер Грело, Винсент Тейлор, Норман Перрин, Чарлз Додд). В эту книгу я включил из их трудов то, что точно подтвердилось, в том числе результаты исследований по конкретным вопросам (Шюрман, Иеремиас, Перрин, Леон-Дюфур), но моя работа базируется в основном на исследованиях, проводимых с 1980-х годов по настоящее время.
15
В первую очередь я имею в виду Джона Доминика Кроссана, участников Семинара по Иисусу и тех, кто вращается в их орбите. Это дистанцирование из критических соображений не мешает, в некоторых случаях, заимствовать отдельные элементы и замечания, укрепляющие и обогащающие прочную и устойчивую позицию настоящего исследования.
16
J.D.G.Dunn, Redescubrir а Jes'us de Nazaret. Lo que la investigaci"on sobre el Jes'us hist'orico ha olvidado (Заново открыть Иисуса их Назарета. То, о чем забыли, изучая исторического Иисуса. — Прим. пер.). Salamanca, S'igueme, 2006; ID., Jes'us remembered. Grand Rapids, MI–Cambridge, Eerdmans, 2003, pp. 96-136.
Также я постарался не заниматься персональным «воспроизведением» того или иного автора, пусть и очень выдающегося. В исследованиях последних лет появились разнообразные реконструкции исторического Иисуса: Иисус «социальный реформатор», Иисус «киник», Иисус «эсхатологический пророк», Иисус «учитель мудрости», Иисус «харизматичный праведник»… Крупные ученые рискуют сфокусировать свое исследование на том, что лучше всего соответствовало бы их «модели» Иисуса, игнорируя другие важные аспекты, занимающие традиционно прочные позиции. Со своей стороны среди различных «моделей» я постарался рассмотреть наиболее серьезные из них, выделяя не противоречащие друг другу сведения [17] .
17
Я знаю, какие трудности это влечет за собой, но одной из главных моих задач было синтезирование и разумное использование современных исследований в моей книге.
Какую роль сыграла моя вера
Должен сказать, я не почувствовал, что проведение исторического исследования вступает в противоречие с моей верой в Иисуса Христа. Естественно, я не использовал свою веру как инструмент познания. Я прибегал к научным методам. Однако непринятие во внимание веры при проведении исторического исследования жизни Иисуса не означает отказ от нее или чего-то еще в этом роде.
Вера с самого начала послужила основным стимулом в моей работе. Эта книга родилась из моей веры и моей любви к Иисусу Христу. Я никогда не стану исследовать историю императора Тиберия или жизнь Аристотеля. Нам, христианам, очень интересно узнать все, насколько это возможно, о личности и жизни Иисуса именно потому, что мы верим, что через этого человека и его конкретную жизнь Бог открыл нам Себя в уникальной, исключительной и неповторимой форме. Если в Иисусе я встречаюсь с тайной воплощенного Бога, так как же мне не захотеть узнать во всех доступных нам подробностях, что он защищает, к кому идет, каково его отношение к страдающим, каким образом он ищет справедливости, как относится к женщине, как он понимает религию и как ей следует? [18]
18
В уже цитированной речи Иоанна Павла II, произнесенной им на презентации документа «Толкование Библии в Церкви», он торжественно заявляет, что «Католическая церковь со всей серьезностью воспринимает реальность Воплощения, поэтому историко-критическое изучение Библии имеет очень большое значение», La interpretation de la Biblia en la Iglesia, P —
В процессе разработки содержания книги я сделал то, чего прежде никогда не делал. После изучения какой-то определенной темы, подвергнув критической оценке факты, взятые из трудов исследователей, я долгое время проводил в молчании, пытаясь настроиться на одну волну с главным героем. Иногда я делал это с позиции историка (в третьем лице): «Кто такой этот Иисус, оставивший после себя столько вопросов и споров»? «Что мы можем сказать о его служении и послании сегодня»? В других случаях я поступал как верующий (во втором лице): «Кто ты такой»? «Что ты чувствовал в первую очередь при виде страдающих людей»? «Как я могу правдиво поведать твою историю моим современникам»? Поймите меня правильно. Все это я делал не из намерения как-то завуалировать критически установленные факты, я всего лишь хотел глубже проникнуть в смысл этих событий и живо ощутить личность Иисуса и его послание.
Я также хочу сказать, что движимый верой, я старался исходить из двух положений «экзистенциального» порядка, которые идут гораздо дальше любой конфессиональной или агностической позиции. Во-первых — это близость к пониманию миссии Христа. Вполне ясно, что если исследователь искренне заинтересован в своей работе, ему легче четко уловить смысл изучаемого материала и выразить его [19] . Несомненно, верное восприятие проповеди Иисуса, открытое и позитивное отношение к его призывам, к его основному служению увеличивают возможности экзегета понять его правду. Я старался настроиться на одну с Иисусом волну, но сколько же важных моментов я упустил, потому что не всегда следовал за ним с необходимым доверием.
19
Согласно Папской библейской комиссии, важно помнить, что «верное понимание библейского текста невозможно без живого и сочувственного восприятия того, о чем в нем говорится» (o.e., р. 74). См. Приложение 2, с. 418–420.
Во-вторых, вера помогла мне рассказать историю Иисуса в форме, характерной для современного восприятия. Эта озабоченность значимостью Иисуса в жизни современных людей присутствует у любого исследователя и служит стимулом для исторических поисков [20] . Я хотел поставить моих современников перед Иисусом. Поэтому, работая над книгой, я избегал наукообразного стиля изложения, характерного для исследователей. Я не стремился холодно излагать выводы, приводя наиболее достоверные факты. Я не использовал научные термины. Много времени я провел, выбирая простые, ясные, доступные слова, чтобы история получилась живой. Я хотел в простой форме изложить историю жизни Иисуса для современников, не искажая при этом результатов исследования [21] .
20
Несколько лет назад Альберт Нолан написал книгу с очень знаменательным названием: Jes'us antes del cristianismo. ?Qui'en es este hombre? («Иисус до христианства. Кто этот человек?» — Прим. пер.) Santander, Sal Terrae, 1981. Вот как он излагает свою цель: «Мы будем искать историческую правду об Иисусе; но это даже не главная наша задача. Метод — действительно исторический, но этим дело не заканчивается… Мы не движимы одержимостью ученого: история ради истории. У этой книги практическая и насущно необходимая цель. Меня очень волнуют люди, страдания стольких миллионов и перспектива гораздо больших страданий в ближайшем будущем. Меня заботит то, что можно сделать в данном отношении» (с. 9-10).
21
Есть, если можно так выразиться, два способа чтения этой книги. Можно читать как рассказ, основную часть повествования; другой вариант — прочитывать еще и текст сносок, чтобы лучше знать состояние исследований по каждому конкретному вопросу или причины, на которых основывается повествование.
Выбор подобного стиля повествования продиктован желанием познакомить сегодняшнего читателя, верующего или неверующего, с опытом тех, кто видел Иисуса, и помочь каждому глубоко прочувствовать пришедшую с Иисусом Благую весть, которая открылась через него. Если Иисус был воспринят и запомнился как выразитель чего-то «нового» и «хорошего» тем, кто с ним встречался, не могут ли сегодня эти свидетельства подарить нам нечто обновляющее, освобождающее, обнадеживающее? Разве точное и живое восстановление человеческого масштаба Иисуса не может стать «Благой вестью» для верующих или неверующих? [22]
22
Согласно экспертам в области нарратологии (Поль Рикёр, Жерар Женетт, Дэвид Роадс, Джек Дин Кингсбери), «рассказ — самая простая форма передачи фундаментального опыта человечества». В частности, «история» опыта, положившего начало христианской вере, — это один из способов восстановить присутствие Иисуса в сегодняшней жизни, помогая нехрис-тианам приблизиться к нему, а христианам — обогатить их преданное отношение к Иисусу по вере. (D.Marguerat, Le Dieu des premiures chretiens. Ginebra, Labor et Fides, 1997, pp. 147–163).
Трудно приблизиться к нему и не почувствовать его притягательность. Иисус открывает новые горизонты жизни, дает ей более глубокое измерение, наделяет наиболее полной истиной. Его история становится призывом жить, произрастая из корня жизни, которым является Бог, жаждущий более достойной и прекрасной жизни для своих сыновей и дочерей. Общение с ним побуждает распрощаться с привычными взглядами и фальшью; освобождает от обмана, страха и эгоизма, парализующего нашу жизнь; оно сеет в нас нечто столь важное, как, например, радость жизни, сострадание к обездоленным, призывает трудиться без устали ради воцарения большей справедливости в мире. Иисус учит нас жить просто и с достоинством, осмысленно и с надеждой.
И еще кое-что. Иисус может привести к вере в Бога, не превращая свою тайну в идола или угрозу; наоборот, он делает свое присутствие дружеским и близким, бесконечным источником жизни и сочувствия по отношению ко всем. К сожалению, иногда у нас встречаются нездоровые представления о Боге, которые мы передаем из поколения в поколение, не замечая их ужасающего воздействия. Иисус предлагает нам свой опыт переживания Бога Отца, гораздо более человечного и великого, чем во всех наших теориях: Бога-Спасителя и Друга.