Иисус. Жизнеописание
Шрифт:
Иисус-Учитель красноречив, однако лаконичен. От Него не услышишь двух слов, если возможно обойтись одним. В Его поучениях и притчах поразительна емкость мысли, высказанной немногими словами. И все же Иисусовы речи не звучат ни отрывисто, ни скупо. Спаситель всегда молвит неспешно. Где надобно, Его рассказы и притчи изобилуют подробностями. Но безмолвие остается неотъемлемой особенностью Его поучений. Слова Его были серебром, а Его безмолвие – золотом.
Глава 6
Встречи: мужчины и женщины, дети и старики
Хотя Иисус постоянно обращался к толпам в синагогах, под открытым небом, или в переполненных домах своих последователей, говорил Он при этом с каждым в отдельности. В этом и особый дар Его, и Его философия. Каждый отдельный человек неповторим, бесценен и бесконечно любим Господом – настолько, что, как говорил Иисус, «у вас и волосы на голове все сочтены» (Лк. 12: 7). Любовь Иисуса к любому отдельному человеку – одна из самых поразительных черт Христовых. Спаситель не уставал беседовать с людьми, Он вникал в их тайны. Люди тянулись к Иисусу и готовы были сами поверять ему все свои секреты. Жизнь Иисуса предстает как череда проповедей перед огромными людскими толпами, перемежающаяся случайными встречами. Встречи эти становились весьма значительными событиями. Иисус не только воодушевлял и направлял людей, коих встречал, но и дорожил такими встречами. Он помнил каждое обращенное к Нему слово и живо пересказывал случайные беседы Своим ученикам – так и дошли Господни
Первой по порядку была встреча Иисуса с Андреем, сразу после Крещения. Андрей сам подошел к Иисусу (вместе с безвестным своим товарищем). Было нечто особенное в облике Иисуса – Его осанка, Его сосредоточенный взгляд, – привлекавшее людей. Окружающие чувствовали: пред ними Человек всецело искренний, предельно дружелюбный и готовый беседовать. И впрямь: искренность и дружелюбие Иисуса изначально поражали всех знавших Его. Он распространял дружеское тепло на всех до единого, давая каждому почувствовать себя избранным и драгоценным. В поведении Спасителя не было ничего привычного или преднамеренного. Сомнений не было: само сердце Его лучилось добротой. По словам Иоанна (Ин. 1: 37–42), когда Андрей и его друг последовали за Иисусом, Тот обернулся и спросил: «…что вам надобно?» Андрей ответил: «…учитель, где живешь?», на что Иисус пригласил: «…пойдите и увидите». Они «пробыли у Него день тот: было около десятого часа». Точное время встречи Андрея со Спасителем, казалось бы, и не имеет особого значения, да отчего-то кажется важным. Дружба их окрепла очень скоро, на следующий день Андрей приводит к Иисусу брата своего Симона. Взаимное понимание возникло немедля; Иисус тотчас дал Симону новое имя: Кифа, или Петр, что означает «камень». А Иоанна и Иакова, двух братьев, Иисус прозвал «сынами громовыми» (Мк. 3: 17). Иисусу были по душе подобные прозвища – знак тесных дружеских отношений. Прозвища помогали ученикам ощутить себя сплоченным кружком, стоящим перед исполинской общей задачей: перевернуть существующий мир, превознести духовные ценности над житейскими. Удивительно: случайная встреча с Андреем положила начало долгой истории, в конце которой и Андрею, и его брату предстояло погибнуть, подобно Иисусу, на кресте, при этом Петру – быть распятым вниз головой: по его же собственной просьбе, поскольку Петр считал себя недостойным умереть так же, как его Божественный Учитель. Андрей принял мученическую смерть в Патрах, в Ахайе, будучи привязан, а не прибит гвоздями к кресту – чтобы продлить мучения. Косой Андреевский крест сделался национальным символом Шотландии.
Иисус призвал Матфея, бывшего сборщиком податей на границе с Сирией, – их встреча тоже была поразительна. Матфей, крупный чиновник, облеченный большой властью и ненавидимый окружающими, сразу же последовал за Иисусом. Это было мгновенно возникшее, безмолвное взаимное понимание – нигде не говорится, что Спаситель и мытарь обменялись хоть одним словом. Но их, несомненно, связала крепкая дружба, благодаря которой Иисус на время оказался средоточием совсем другого мира. Матфей – наверняка по предложению Иисуса, привел множество своих друзей-мытарей на пир, нежданно затеянный в доме, где пребывал тогда Иисус. Пир выдался роскошным и вызвал неодобрение правоверных иудеев и фарисеев. Те спросили учеников: «…для чего Учитель ваш ест и пьет с мытарями и грешниками?» (Мф. 9: 11). Услышав это, Иисус ответил: «…пойдите, научитесь, что значит: милости хочу, а не жертвы? Ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию» (9: 13).
За этим призывом последовал пир. Иисус умел вести разговоры по душам, с глазу на глаз, даже находясь в шумном людском собрании. Объяснялось это умение характером Спасителя: отчасти замкнутым, и в то же время общительным. Иисус любил поучать во время общих трапез. В Его историях и притчах часто упоминается хлеб, который преломляют или раздают страждущим, а также чаша. Тайная вечеря стала последним, величайшим и печальнейшим, из этих застолий. Иисус не хотел, чтобы люди знали о сотворенных Им чудесах, а во всем остальном Он был Человеком необыкновенно открытым и общительным. Он любил добрые пиршества, с обильным угощением, щедрым возлиянием, с задушевной застольной беседой. Но Учитель всегда уважал чужое стремление к уединению, к покою. Одной из самых удивительных стала встреча с фарисеем Никодимом, одним из учителей Израилевых, занимавшим очень высокое положение в иудейской иерархии (Ин. 3: 1–21). Тот пришел к Иисусу ночью, дабы не навлечь на себя неудовольствия соплеменников и не лишиться должности, а Иисус не упрекнул Никодима в трусости. Напротив, принял его очень радушно и памятными словами растолковал бульшую часть Своего учения. Человек должен «родиться заново», чтобы увидеть Царствие Небесное. Никодим спросил: «…как может человек родиться, будучи стар? неужели может он в другой раз войти в утробу матери своей и родиться?» В ответ на это Иисус призвал укрепиться в вере: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную». И сказал Никодиму, что послан на землю «не судить мир, но чтобы мир спасен был через Него». При этом Иисус дал гостю понять: рано или поздно тому придется прийти к Нему открыто. Не следует остерегаться света: «…ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы». Никодиму же следует идти к свету, «дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны». Никодим впоследствии поступил согласно совету Иисусову. Именно он снял тело Спасителя с креста, «принес состав из смирны и алоя, литр около ста». Тело Иисуса умастили, обвили «пеленами с благовониями» и похоронили «в гроб новый, в котором еще никто не был положен». Можно полагать, что Никодим прежде готовил этот гроб для себя самого (Ин. 19: 39–42), хотя мог он принадлежать и Иосифу Аримафейскому, помогавшему при погребении и приказавшему прикатить камень, дабы закрыть вход в гробовую пещеру. Иосиф также был иудейским сановником, членом синедриона – совета старейшин, или правителей общины, – но еще и тайным последователем Христа.
Дружба с Никодимом и Иосифом – пример тому, что Иисус не отвергал никого: все, тянувшиеся к Учителю, кем бы ни были они в иудейском обществе, встречали дружелюбный прием. Бесконечное дружелюбие Учителя сказалось и тогда, когда некий царедворец, служивший Ироду Антипе, пришел с просьбой спасти жизнь его больного сына (Ин. 4: 46–53). Сначала сановник просил Иисуса прийти в его дом, но затем уверовал в то, что и одного слова Иисусова довольно, чтобы произошло чудо исцеления. Иисус молвил: достаточно веры твоей, и чудо свершилось. Иоанн пересказывает эту историю с трогательной теплотой. Слова Иисуса передаются апостолом и евангелистом «из первых уст», поскольку никто, кроме Иоанна, этого разговора не слыхал. А вот престарелый калека, лежавший у целебной купальни, Вифезды, был не вельможей, а нагим и нищим беднягой. Тридцать восемь лет мучил его тяжкий недуг (Ин. 5: 1–15). Целебная купальня Вифезда – «Дом милосердия» – с пятью пролетами ступеней, или крытых ходов, спускавшихся к воде, славилась минеральным источником. Изредка возникало «движение воды» – «ибо Ангел Господень по временам сходил в купальню и возмущал воду, и кто первый входил в нее по возмущении воды, тот выздоравливал, какою бы ни был одержим болезнью». У старца не было слуг, которые опустили бы его в купальню, когда возмутится вода, и год за годом суждено ему было наблюдать, как исцеляются другие, а сам он оставался «в болезни», как говорит Иоанн. Иисус увидел его и, похоже, тотчас уведал о нем все – даже то, что старец
Похожую встречу описывает Иоанн и в 9-й главе (1–38), когда Иисус встречает человека, слепого от рождения, и исцеляет его. Человек был беден и незнатен; когда он пытался поведать людям о том, какое чудо с ним произошло, ему не поверили. Разве не в субботу был он исцелен? Каким образом? Кто исцелил его? Разве не грех нарушать субботу? Правоверные иудеи сказали: «…воздай славу Богу; мы знаем, что Человек Тот грешник». Тогда человек раздраженно воскликнул: «…грешник ли Он, не знаю; одно знаю, что я был слеп, а теперь вижу». Но фарисеи спорили с ним, поминая к месту и не к месту Моисея, пока юноша не сказал, помня, что обрел наиважнейшее для себя – зрение: «…если бы Он не был от Бога, не мог бы творить ничего». Тогда на него закричали: «…во грехах ты весь родился, и ты ли нас учишь? И выгнали его вон». Когда Иисус услышал об этом, Он отыскал исцеленного юношу и спросил: «…веруешь ли в Сына Божия?» Молодой человек ответил: «…верую, Господи!» – и поклонился Ему. Еще одна трогательная повесть о краткой встрече, и обретенное зрение служит прекрасной метафорой открытия истины.
Встречи Иисуса с женщинами имеют значение особое. В древности на Ближнем Востоке женщине полагалось держаться тише воды, ниже травы – оставаться почти незаметной. Она была ничем или почти ничем – исключая те случаи, когда выходила замуж за власть имущего. Но и тут ее положение оставалось шатким. Жену можно было бросать (у законников это называлось «давать [ей] разводное письмо» (Мф. 19: 7, Мк. 10: 4) по прихоти мужа. Состарившиеся нищие женщины были вообще ничем, для всех и каждого – только не для Иисуса. Его взгляд всегда отыскивал этих несчастных в окружавшей толпе. Именно так Спаситель заметил старую вдову, опустившую две последние свои монетки в храмовую сокровищницу (так звали ящик для пожертвований). Иисус похвалил вдовицу и поставил в пример: даже у последнего бедняка может быть щедрое сердце. «Истинно говорю вам, что эта бедная вдова положила больше всех, клавших в сокровищницу, ибо все клали от избытка своего, а она от скудости своей положила все, что имела, все пропитание свое» (Мк. 13: 43–44). Щедрость – невеликое достоинство в богатом, не знающем нужды человеке, но в человеке нуждающемся и смиренном – высокая добродетель. Неизвестно, оставалась ли вдова, пожертвовавшая на храм последние две лепты, голодной до следующего дня. Но со своей жертвой она вошла во всемирную литературу как пример чистой добродетели – и наверняка попала в Царствие Небесное. Иисус чувствовал праведность даже тогда, когда не видел самого праведника. Так, Он тотчас ощутил, что недужная старушка прикоснулась к Его одежде, свято веруя: одного такого прикосновения достаточно, чтобы исцелить ее от изнурительного недуга. Иисус почувствовал ее веру. Безмолвная духовная мольба старушки достигла Спасителя, и сила Его отозвалась на призыв. И Спаситель узнал старую женщину, и похвалил ее, и она пала к Его стопам и признала Его Божественную сущность. Больная исцелилась – и, что еще более важно, присоединилась к смиренным верующим, чья светлая вера в добро высоко возносит их над их же собственной мирской незначительностью.
Некоторые встречи с женщинами сложнее упомянутых случаев. Одна из самых удивительных произошла у колодца Иакова в Сихаре, что в Самарии, с местной жительницей, пришедшей набрать воды (Ин. 4: 4–42). Колодец находился за городом, вырыл его еще патриарх Иаков. Иисус и ученики Его проходили по Самарии всякий раз, когда направлялись из Галилеи в Иудею или наоборот. Иудеям запрещалось общение с самарянами, коих считали пруклятыми: хотя по крови самаряне были евреями, они чтили другие святыни и блюли иные религиозные обряды. Но именно такие религиозные догмы и звал Иисус жестокими и безрассудными. Устав («утрудившись от пути»), Иисус присел отдохнуть у колодца, а ученики пошли в город, купить пищи. Приблизилась женщина «почерпнуть воды». Спаситель увидел ее как бы насквозь, Он заглянул ей в душу, как умел только Он, Иисус. Попросив самарянку: «…дай Мне пить», Он завел с нею беседу. Видя, что перед нею иудей, женщина удивилась: неужто Он заговорил со мною? Но с радостью ответила Ему. Самарянка была поражена сравнением воды из колодца, после которой любой человек вскоре снова будет испытывать жажду, с «живой водой» истины, испивший которой «не будет жаждать вовек». Женщина сказала: «…господин! дай мне этой воды, чтобы мне не иметь жажды и не приходить сюда черпать». Он сказал, вероятно невесело усмехнувшись своим мыслям, ибо знал о ней все: «…пойди, позови мужа твоего и приди сюда». Она ответила: «…у меня нет мужа». Иисус ждал такого ответа. «Правду ты сказала, что у тебя нет мужа, ибо у тебя было пять мужей, и тот, которого ныне имеешь, не муж тебе; это справедливо ты сказала». Женщина онемела от изумления. И все же она оказалась не робкого десятка – Иисус почувствовал это сразу же, – ей достало самообладания ответить: «Господи! вижу, что Ты – пророк». Иисус пояснил: хотя правоверные иудеи и самаряне отличаются друг от друга, ни те ни другие не имеют ничего общего с «истинными поклонниками», что «будут поклоняться Отцу в духе и истине». Он добавил: «Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине» (Ин. 4: 24). Вопрос о различных святынях отношения к этому не имел. Женщина отвечала весьма охотно, поскольку издавна верила: «Мессия, то есть Христос» придет. И сказала: «…когда Он придет, то возвестит нам все». Иисус начал ей объяснять: «это Я, Который говорю с тобою». В это время подошли Его ученики с купленной едой и прервали беседу. Они удивились, видя Учителя беседующим с местной женщиной, однако никто не сказал ни слова. Вместо этого апостолы предложили Иисусу поесть, а Он отказался: «…у Меня есть пища, которой вы не знаете». Безусловно, Христос подразумевал, что встреча с женщиной-самарянкой дала Ему пищу для размышления. Он решает, что, исполняя, по Его выражению, «волю Пославшего Меня», станет проповедовать и людям иной веры, например самарянам, готовым и желающим внимать Ему.
«Тогда женщина оставила водонос свой и пошла в город, и говорит людям: пойдите, посмотрите Человека, Который сказал мне все, что я сделала: не Он ли Христос?» Люди, конечно, пришли, и были поражены речами Иисуса, они уверовали в Него, и просили Его остаться и провести с ними два дня. А на женщину довольно резко цыкнули: «…уже не по твоим речам веруем, ибо сами слышали и узнали, что Он истинно Спаситель мира, Христос». Вероятно, среди местных женушек бедная самарянка пользовалась дурной славой… Как и во многих других эпизодах Нового Завета, хотелось бы узнать побольше. Как объяснить ее необычное семейное положение – или отсутствие настоящего семейного положения? Что еще услыхала она от Иисуса, если воскликнула: Он «сказал мне все, что я сделала»? Впрочем, удивления достойно, что мы знаем об этой встрече даже то, что знаем. Ведь женщина эта не говорила с евангелистом Иоанном. Должно быть, Иисус пересказал ему содержание Своей беседы с женщиной позднее. И возможно, сам Иисус многое выпустил в Своем рассказе. А теперь вся история, к нашему сожалению, канула во тьму прошлого, и остается лишь надеяться: удивительная женщина спаслась и вошла в Царствие Небесное, как того заслуживала.