Икона для Бешеного 2
Шрифт:
Бродя от стенда к стенду, Рокотов завистливо посматривал на вороненые стволы чудо–пистолетов, сверкающие чистой медью рукоятки ножей и внешне неуклюжие, но такие надежные бронежилеты. Он был просто потрясен простотой и эффективностью действия лазер–оружия — электронного пистолета, с расстояния полутора десятков метров всаживающего две иголки в противника. От иголок к пистолету тянулись два пружинчатых провода, по которым передавался заряд электричества, способный парализовать даже самого крутого «быка».
Неподалеку, под стеклом, рядами выстроились гранаты со «стинк–вепон» —
Девушка на стенде, мило улыбаясь и покачивая бедрами, сообщила Рокотову, что одежду после такой атаки можно выкинуть в мусоропровод, потому что от нее всегда будет разить, как из деревенского сортира. Что, кстати, облегчает поиск нарушителей порядка, пояснила она, склонившись над своими мерзкими экспонатами так, что в разрезе блузки ее пышная грудь просматривалась во всей своей красе.
Рокотов с удовольствием поболтал бы с такой замечательной девушкой, но, бросив взгляд на часы, торопливо отошел в сторону. Было уже без четверти два, и ему следовало находиться где-то поблизости от условленного места встречи.
Но территория выставочного павильона была столь огромна и в выставке участвовало такое громадное количество фирм и предприятий, что Константину пришлось вернуться ко входу и искать информационный центр. Все это заняло какое-то время, и у стенда фирмы «Элиовенд» он оказался ровно в два.
Богатое оформление экспозиции и немалая величина стенда свидетельствовали о том, что контора под названием «Элиовенд» процветает и дела у нее идут очень даже неплохо.
Присмотревшись к экспонатам, Константин понял причины процветания «Элиовенда»: эта фирма делала хорошие деньги на самых передовых технологиях, используя то немногое, что еще осталось от советских времен и не было вывезено за гроши в другие страны.
Особенно потрясло Константина личное оружие класса «смарт». У нас его назвали просто «умное оружие», но это не давало полного представления о характере его «ума». Разложенное в красивом беспорядке, оружие манило к себе и словно просило взять его в руки.
Константин не удержался и покрутил в руках экспонат–другой, Особенно его впечатлил пистолет, из которого мог выстрелить только его «настоящий» хозяин: тот, чьи биометрические данные — отпечатки пальцев, группа крови, строение кисти — были занесены в микробазу данных, скрытую в рукоятке пистолета. Если же чужой попытался бы произвести выстрел, то пистолет просто взрывался, снося напрочь верхнюю половину туловища.
К действительности Константина вернула девочка лет двенадцати в черных джинсиках и со спортивной сумкой через плечо. Из сумки торчала теннисная ракетка. Девчонка стояла рядом и осторожно подергивала его за рукав куртки. Константин повернулся к ней, но она предостерегающе поднесла пальчик к губам и кивнула куда-то в сторону.
Они отошли на несколько шагов и остановились, скрытые от любопытных глаз манекенами, наряженными в камуфляжную форму.
Я вас сразу узнала, — без предисловий
Но я-то о вас ничего не знаю… — начал было Константин.
Здесь не место и не время для разговоров, — сурово прервала его маленькая незнакомка. — Возьмите вот это.
С этими словами она полезла в сумку и извлекла с самого ее дна объемистую папку с бумагами.
Прочтите эти бумаги. — Девчонка сохраняла серьезность.
Константин понял, что это не игра. У нее дрожали губы, и она нервно переступала с ноги на ногу. Она чего-то или кого-то страшно боялась.
Я собрала сюда все, что нашла у отца в шкафу. Насчет денег — обратитесь к тете Кларе, — быстро проговорила девочка. — Адрес и телефон тети Клары вы здесь найдете. А мне не звоните. — Девчонка испуганно обернулась. — Кажется, дядя Филипп идет, мой опекун.
И с этими словами она исчезла между манекенов. Константин обернулся и увидел, что около стенда «Элиовенда» стоит очень полный и вальяжный субъект лет пятидесяти и распекает трех крепких молодых людей — вероятно, охрану.
Константин увидел, как к нему медленно, с опаской приблизилась девчонка.
«Дядя Филипп» заорал на нее так, что со стенда свалился один из чудо–пистолетов, а охрана испуганно отпрянула в сторону. Продолжая что-то кричать, «дядя Филипп» крепко схватил девчонку за руку и потащил за собой.
Последнее, что увидел Константин, это был умоляющий взгляд Жанны, который она успела бросить на него.
Он не стал возвращаться к себе в офис. Если бы в этом была нужда, преданная Вероника давным–давно отзвонила бы ему по мобильному. Звонков не было — следовательно, можно держать путь домой.
Очутившись в стенах родного жилища, Константин с удовольствием сбросил официальный деловой костюм. Набросив на плечи халат. Рокотов приготовил кофе и лишь после этого расположился за своим столом. Он маленькими глотками пил кофе и смотрел на папку с торчавшими из нее бумагами. Чем чаще Константин вспоминал выражение лица девчонки и злобный крик ее опекуна, тем меньше ему нравилось дело, в которое он ввязался.
Впрочем, всегда оставался шанс отказаться. К тому же он не давал еще никаких обещают этой напуганной девочке. Но беспомощное выражение лица юной теннисистки не давало ему покоя. С детьми Рокотов общаться не умел и не хотел, считая, что в деловом отношении от них мало толку и лишь одни неприятности. Обзаводиться же собственной семьей в его планы пока не входило.
Константин вздохнул и пододвинул папку к себе. Потянув за шнурки, он раскрыл ее. На самом верху лежала аудиокассета с надписью розовым фломастером: «Для вас». Пожав плечами, Константин повернулся к стереосистеме и втолкнул кассету в магнитофон. Нажав кнопку «Воспроизведение», он откинулся в кресле, слушал, перебирал бумаги и размышлял.
Я не могла оставить вам записи на бумаге, — говорил нежный девичий голосок. — Я боялась, что дядя Филипп найдет бумаги и тогда уж точно отправит меня в интернат, в Швейцарию. А там, боюсь, меня просто сбросят с горы в ущелье и скажут, что это — несчастный случай.