Икона. Монета. Два меча. Вывозу из России не подлежат
Шрифт:
«… применение неизвестного газа (по всей видимости из газового баллончика) в помещении церковной сторожки. В результате чего пострадал сторож церкви». Такой-то, такой-то. Он пробежал глазами ещё раз эту строчку. " По всей видимости хулиганские действия каких-то подростков. Проверяли действия баллончика. Этот вывод сделан на основании осмотра места происшествия, – он опять пропустил фамилию и читал дальше, – не было замечено никаких повреждений замков, из помещения не пропало никаких ценностей.
«О случившемся сообщила служка церкви Осипова О. И., пришедшая
Степан задумался. Он не знал, почему его взгляд остановился именно на этом сообщении, но почему-то интуиция подсказывала ему, что это именно то, что ему нужно.
" Крок был убит из-за какого-то дипломата. А что в нем лежало? Деньги? Вряд ли. Ограбление не могло произойти так не заметно. Да, Крок в последнее время вел себя очень тихо. Никуда не выезжал, нигде не светился. А если из церкви что-то все же пропало, то это значит что всё очень хорошо прикрыто. Видно, что к этому хорошо готовились. Но Крок ведь специалист по рэкету? Может переквалифицировался? И почему из церкви не было замечено пропажи? Много вопросов, а где ответы?
Раздался телефонный звонок. Грозный сорвал трубку и недовольно буркнул:
– Слушаю!
Говорил дежурный:
– Степан Андреевич! Туг к вам двое просятся: девушка и парень. Говорят, что у них что-то важное по поводу дела Крока. Что делать?
Грозный посмотрел на часы. Уже полтретьего.
– Пусти их !
Положил трубку. Отхлебнул кофе. Достал сигарету. Прикурил. В коридоре послышались торопливые шаги, а затем стук в дверь.
– Можно?
– Да, войдите.
На пороге появились двое. Степан узнал в них спутников Стрельцова. Первым стоял парень. Из-за его спины выглядывала девушка.
– Проходите, садитесь.
Он указал им на стулья перед столом. Девушка вышла вперед. Степан с удовольствием окинул взглядом её ладную фигуру и затормозился на руке. В ней она держала серебристую куртку*
– Что это?
Он кивком головы указал на куртку. Лена остановилась.
– Насколько я понимаю, это именно то, из-за чего был арестован Свят. Посмотрите, он действительно порвал её и закинул в кусты.
Серебристая куртка легла на стол. Степан покрутил её в руках. Действительно на спине зияла огромная дыра и болтался лоскут от неё. Он достал свой кусочек материи. Примерил, хотя и так было ясно, что он никуда не подходит, Степан откинул всё о сторону.
– Да! А откуда я знаю, что это именно его куртка?
Лена вывернула её на изнанку. На внутреннем кармане было вышито желтыми нитками "Стрельцов". Наступило длительное молчание. Свет от настольной лампы выхватывал из темноты лишь небольшое пространство. Хорошо был виден напряженный лоб Степана, покрытый глубокими морщинами, и застывшее восковое лицо Лена. Она покорно ждала своей участи. Лишь из темноты весело поблескивали глаза Славки. Наконец Степан спросил. Вся его прекрасно сложенная версия трещала по швам, но ему не хотелось сдаваться.
– Но тогда почему он повел себя так странно. Почему не рассказал, при каких обстоятельствах
У Лены подогнулись ноги .Она села на стул.
– Он ни в чем не виноват! Это я все придумала. Понимаете! Свят – отличный боец, просто фанат, но у него был комплекс. Он не выдерживал прямого наглого взгляда. Его просто парализовало от этого. И виноват в этом был Крок. В детстве он его жестоко избил.
Славка подал голос из темноты.
– Да и в больницу он из-за этого попал. Боб его ножом пырнул.
Лена утвердительно кивнула головой:
– Да! Вот я сделала так, чтобы они встретились в тихом месте. Решила, что клин клином вышибают. Они дрались, но бой был честный.
Степан уже не слушал слов Лены. Облокотившись о стол, он схватился за лоб.
" Кажется на этот раз мой конек, моя интуиция дали сбой. Если эта девушка говорит правду, то тогда все мои выводы не стоят и выеденного яйца. – Он внимательно посмотрел на неё. Её глаза были полны слез. Лицо сунулось, потемнело. – Нет, не похоже. Да, и куртка говорит красноречивее всяких слов. Бедный парень! По моей вине угодил за решётку. Да ещё куда. В самую грязь. Эх я, старый дурак! Старый? Может и впрямь пора на пенсию".
Он почувствовал как от этих мыслей у него защемило сердце. Подавив режущую боль, он поднялся из-за стола:
– Пойдем! – Куда? – девушка испуганно отшатнулась. Повинуясь многолетней привычке. Степан инстинктивно отодвинул ящик стола, вынул оттуда свой ТТ и переложил его в плечевую кобуру.
– Надо срочно выпустить вашего чемпиона. Он ещё успеет отдохнуть перед завтрашним. Нет… – посмотрел на часы, – уже сегодняшним боем.
До этого почти все время молчавший Славка буркнул:
–Да, и не мешало бы извиниться…
Когда за Святом со страшным металлическим скрипом захлопнулась .дверь камеры, он вдруг почувствовал себя ужасно одиноко. Неприятный комок застрял в горле и никак не хотел исчезать. Глаза с трудом привыкали к свету единственной, светящейся в пол накала, лампочке, которая к тому же, наверное, никогда не протиралась. Свят оглядел помещение. Плесень в углах, серые, колючие стены. Вдоль них длинные деревянные нары в два этажа. Не зря видимо эту камеру №2 называли "общак". В ней содержался весь сброд, который только попадался в руки фараонов. От бомжей до наперсточников. Даже подследственные, ожидавшие своей участи отравляли здесь воздух своим присутствием…
Несмотря на позднее время, в камере почти никто не спал. На самых дальних нарах кипели страсти. Играли в "очко".
Игра лишь на секунду стихла, когда открылась дверь и охранник втолкнул в неё Свята, и возобновилась с новой силой, когда заскрежетали закрывающиеся замки. На вновь прибывшего, казалось, никто не обратил внимания. Он стоял у дверей и свет от лампочки отбрасывал на неё тень от его внушительной фигуры.
Свят оглянулся на закрытую дверь, сжал кулаки и решил принимать все как есть. Направился к ближайшей койке. Сел на неё и, облокотившись на колени, вновь уставился на дверь.