Икс
Шрифт:
Я делаю это автоматически, потому что этому меня научила мама. Выходишь из комнаты — гаси свет. Я продолжала отмахиваться от своих ощущений.
— Он этого у меня волосы дыбом встают.
— Ну, меня это тоже пугало.
Вдруг зазвонил телефон, и мы обе подпрыгнули.
Рути взяла трубку, и вскоре стало понятно, что она разговаривает со слесарем. Я отключила внимание, пока она объясняла, что случилось и что нужно сделать. Слесарь был свободен, и они договорились, что он приедет в течение часа. Положив трубку, она села, и я видела, что она почувствовала
— Зачем кому-то делать это? — спросила я.
— Что, передвигать вещи? Наверное, чтобы напугать меня. Он не собирался меня обокрасть. Для этого было много возможностей. Это что-то другое. Коварство — подходящее слово.
— Это должен быть мужик. Не могу себе представить женщину, которая делает такое.
— Женщина точно на такое способна, но соглашусь. Ты знаешь, что странно? Любой, кто может так проскользнуть в дом, может выскользнуть обратно, не оставив следов. Это делалось нарочно. До сегодняшнего дня я не чувствовала, что происходящее реально.
Даже сейчас, если ты скажешь, что мне все почудилось, я тебе поверю.
— У тебя нет сигнализации?
— Нет. Когда был жив Пит, она была не нужна. После его смерти я могла бы установить, но я не привыкла думать о таких вещах. Район тихий и всегда казался безопасным. У нас нет вандалов и грабителей. Я проверила все окна и двери, и все в порядке. Замки, задвижки на окнах, все закрыто, так как же он попадал в дом?
— Мы приедем утром и хорошенько все осмотрим. Лучше делать это в дневное время, чтобы видеть, что делаешь.
— Я ведь не выдумываю это все, правда? Серьезно, я чувствую себя ненормальной.
— Не волнуйся из-за этого. Я только что познакомилась с хорошим психологом и договорюсь, чтобы тебе сделали скидку.
Рути потребовалось три секунды, чтобы понять, что я пошутила, и даже тогда я знала, что шутка была неудачной.
Приехал слесарь и сменил замки на передней и задней дверях, вместе с редко используемой боковой. Пока Рути складывала в сумку необходимые для ночевки вещи, я позвонила Генри, рассказала, что Рути будет ночевать, и попросила разрешения поставить ее машину на его дорожке. Я знала, что сама найду, где припарковаться, но мне не хотелось, чтобы Рути колесила в темноте в незнакомом районе. Конечно, Генри согласился. Я не стала рассказыватть, что происходит, и он не спрашивал. Для этого будет много времени потом, когда я пойму, с чем мы имеем дело.
Когда слесарь закончил свою работу, Рути выписала ему чек, и мы проводили его до двери.
После этого мы обошли дом, чтобы убедиться, что двери и окна заперты. Я поднялась за Рути на второй этаж и ходила за ней из комнаты в комнату, глядя, как она по одной выключает лампочки. Я смутно чувствовала, что меня что-то беспокоит, но каждый момент требовал моего полного внимания. Ощущение было похоже на чей-то стук в дальнюю дверь. Дважды я останавливалась и поворачивала голову, как будто могла определить источник.
Я прошла за Рути в гараж в задней части участка и подождала, пока она вывела свою машину на дорожку. Закрыла гаражную
За это время Рути выехала со двора и пристроилась за моей “хондой”.
Мы медленно проследовали процессией из двух машин. Я следила за ней в зеркало, отмечая, с каким страхом она оглядывает темные улицы.
У Генри я оставила мотор включенным, пока Рути парковалась на его дорожке. Впустила ее в студию, а сама вернулась, чтобы найти парковку.
После этого не потребовалось много времени, чтобы устроить Рути. Я держу на диване свежие простыни, так что нужно было добавить только подушки и одеяло. В десять часов мы пожелали друг другу спокойной ночи, я поднялась по винтовой лесенке и приготовилась ко сну. Было приятно иметь в доме кого-то еще. Это напоминало ночи, когда Диц спал на той же самой выдвижной кровати. Проснувшись поздно ночью или рано утром, если я выглядывала из спальни вниз, то видела, как он читал или смотрел телевизор, с настолько приглушенным звуком, что я могла поклясться, что он выключен.
Я скользнула под одеяло и уже собиралась выключить свет, когда до меня дошла идея, к которой подсознание пыталось привлечь мое внимание. Я выбралась из кровати и подошла к перилам, откуда была видна гостиная внизу. Рути сидела в постели, с книгой на коленях.
— У меня не было шанса сказать тебе. Генри расшифровал таблицу Пита. Это оказался список женских имен. Шесть.
Она подняла голову.
— Ты хочешь спуститься, или будешь разговаривать через перила?
Я спустилась по лесенке босиком, в футболке большого размера, доходившей до колен.
Рути подвинула ноги, так что я смогла сесть на край ее выдвижной кровати. Я чувствовала металлическую раму сквозь матрас и удивлялась, как она может это выносить. Никто никогда не жаловался, но металический каркас ощущался, как прутья на канализационнгой решетке.
Рути отложила книгу.
— Итак, шесть имен. Мое тоже там было?
— Нет. Пока что я не думаю, что это имеет отношение к тебе.
— Ты знаешь, кто они такие?
— Первые две — Ширли Энн Кэсл и Ленор Редферн, обе из Бернинг Оукс. Третья — Филлис Джоплин, которая или из Пердидо, или сейчас живет здесь. Четвертая — психолог, по имени Тарин Сиземор. Я с ней говорила. Номер пять — Сьюзен Телфорд из Хендерсона, Невада.
Последнее имя — Джанет Мэйси из Тусона, Аризона. Четыре точно связаны с Недом Лоувом, и я подозреваю, что остальные две — тоже.
— Нед Лоув, это парень, у которого дочка вышла замуж? О чем все это?
— Я не уверена. Я поговорила сегодня с Тарин. Это она указала на связь.
— Имя знакомое. Освежи мою память.
— Ой, извини. Это девушка, которая подала в суд на Неда в 1978 году.
— Точно. Я теперь вспомнила.
— Ленор Редферн была первой женой Неда. Филлис Джоплин — второй. Тарин сказала, что слышала о Ширли Энн Кэсл, но больше ничего не стала говорить. Я не знаю, кто такие еще две, и Тарин о них не слышала. Интересно, зачем Пит составил этот список и почему зашифровал?