Икс
Шрифт:
Мэг и Питер бегали босиком из фойе на кухню и обратно. Они придумали игру, в которой нужно было пронестись по коридору и стукнуть руками в преднюю дверь. Потом они разворачивались в сторону кухни, топая босыми ножками, и врезались в заднюю дверь.
В углу я заметила Чейза, их золотистого ретривера, который, похоже, был в замешательстве от неослабевающей детской энергии и шума.
Когда я впервые встретила пса на пляже, рядом с Верой и Нилом, Питеру было года полтора, и Вера была массивно беременна Мэг. Теперь Чейзу было четыре и он заметно повзрослел. Он лежал, вытянувшись на полу, положив голову на лапы.
Конечно, у Веры и Нила была живущая в доме няня. Не знаю, как бы она справилась без помощи, хотя, зная Веру, можно предположить, что все было бы в порядке. Она была крупной женщиной, и носила себя с уверенностью. Ее темные волосы были коротко подстрижены. В своих огромных очках с голубоватыми стеклами, она умудрялась выглядеть стильно, даже с животом, раздутым как дирижабль.
После обмена приветствиями, Вера сказала:
— Это Бонни.
Она указала на полную женщину средних лет у кухонной стойки. Я приветственно подняла руку, она улыбнулась в ответ.
Она сварила дюжину яиц всмятку, три из которых сейчас стояли в желтых подставках в форме цыплят. Она убрала кончики, оставив половину скорлупы, куда дети могли макать тосты, вырезанные в форме солдатиков. Она достала три разрисованные пластмассовые тарелки, разделенные на секции. В одну она положила нарезанные бананы и ананас, в другую — цветы из редиса и спирали из морковки.
Вера позвала через плечо:
— Эй, ребята? Успокойтесь. Время пикника. Питер? Вы с Мэг садитесь сюда, в облака, вместе со мной.
Пит примчался из коридора и бросился на одеяла. За ним последовала Мэг, повторяя его движения. Весь дом, по крайней мере та часть, которую я видела, был безопасным для детей. Большинство поверхностей были голыми, и все розетки заткнуты специальными пластмассовыми затычками, чтобы дети не совали туда вилки.
Там не было книжных полок с тяжелыми томами в опасной близости к краю и никаких безделушек в пределах досягаемости маленьких ручонок. Лампы были прикреплены к стенам или к потолку, без свисающих шнуров. Нижние шкафчики были заперты. Между столовой и кухней установлены втягивающиеся воротца. Дети могли свободно бегать по коридору. Точка.
Что меня поразило — сверхъестественное сходство между Верой и ее маленьким выводком.
Ее черты лица были переданы нетронутыми. Они были красивы, как маленькие лисята, дубликаты ее и друг друга. Никакого сходства с Нилом вообще.
Питер и Мэг уселись на полу, скрестив ноги. Бонни поставила перед каждым яйцо с маленькой ложкой, вместе с аккуратно разделенными на тарелках овощами и фруктами.
Дети явно были голодны и с энтузиазмом приступили к работе.
Вера кормила Абигайль, кладя кусочки ей в рот, раскрытый, как у птенчика.
— Я не знаю, как ты это делаешь, — сказала я.
Она улыбнулась.
— Открыть тебе секрет? Ты не делаешь ничего другого. Вот почему большинство дедушек и бабушек так наслаждаются общением с внуками. Они не думают ни о чем, более важном. Попробуй почитать или поговорить по телефону, или делать любую вещь, которая требует сосредоточенности, и они не дадут тебе покоя. Сиди с ними, как делаю я, и они не смогут дождаться, чтобы сбежать.
Другой секрет — это скоординированный
— У тебя будет пятеро детей, младше пяти лет?
— О. Да, наверное, — ответила она, как будто эта мысль только что пришла ей в голову.
— Если честно, я бы не возражала добавить еще одного, для ровного счета. Нил не в восторге от этой идеи, но может передумать. Садись. Хочешь яйцо всмятку?
— Может, попозже. Ты чудесно выглядишь.
— Спасибо. Я едва могу ходить, чтобы не обмочиться, но приму комплимент в том духе, каком он был сделан. Это для детей? — спросила она, показывая на пакет с моими находками в магазине игрушек.
— Конечно.
Я протянула ей пакет, и она заглянула внутрь.
— Идеально.
Когда дети закончили обед, я вручила Питеру и Мэг по бутылочке с пузырями, предварительно выудив палочки и проведя демонстрацию. Оба были заворожены потоком пузырей над их головами. Абигайль засмеялась и шлепнулась на попу. Вскоре после этого она расплакалась, и Вера объявила, что время спать. Бонни увела троицу наверх.
Даже учитывая хорошее поведение детей, наступившая тишина была чудесной.
— Ах, время для взрослых, — сказала Вера. — Расскажи, что происходит.
Я рассказала о своем посещении имения Клипперов, встрече с матерью Чини Филлипса в “Роскошной недвижимости Монтебелло” и разговоре с детективом Нэшем об украденной картине, возвращенной владельцу за двадцать пять тысяч помеченных долларов.
Мой рассказ включал также путешествие в Беверли Хилллс, где я видела “Хелли Бетанкур”, теперь известную мне под ее настоящим именем — Тедди Ксанакис.
— Тедди Ксанакис? Ты шутишь!
— Я думала, ты можешь ее знать.
— Не могу сказать, что я ее “знаю”, но я, конечно, знаю, кто она такая. С ней и Ари носилось все Монтебелло, с той минуты, когда они там поселились. Он жертвовал кучу денег на все благотворительные мероприятия, а она состояла во всех комитетах и комиссиях. Идеальная комбинация. Он был щедрым, а она — умницей и хорошим организатором.
Они купили большой дом, где развлекались часто и на широкую ногу. Матроны Монтебелло лебезили перед ними. Никому не говори, что я это сказала. Матроны Монтебелло думают, что они слишком крутые и опытные, чтобы лебезить перед кем-то.
Они все заявляли, что искренне любили эту пару. “Такие открытые, честные, добрые и искренние”.
— Я чувствовала, что ты знаешь всю подноготную.
— Как всегда. Когда они в конце концов разошлись, матроны не могли разбежаться быстрее. Если дело шло в суд, никто не хотел идти в свидетели. Это заведомо проигрышная ситуация, как ни посмотри. Ты будешь свидетельствовать против нее или против него, и не знаешь, кто выиграет. Я думаю, что они в конце концов пришли к соглашению, после ужасных двух лет, когда каждый пытался победить другого.