Или

Кедров Константин Александрович

И поделятся звери своей бессловесной мукой и расскажут рыбы о том как они молчат и расскажут камни обезличенные наукой что никто не слышат как громко они кричат

Сообщение неба сообщение сердца сообщение ТАСС: сейчас вселенная выступит перед вами с краткой пятиминутной речью

И вселенная с нами заговорит и язык у неё окажется человечий

* * *

Ты помнишь красное Измайлово

Деревья желтые и алые

Измайлово мое Измайлово

Куда же ты ушло Измайлово

Ты

говорила - Рерих, Рерих

И тишина шептала - Рерих

Бродили мы в тиши деревьев в рассвете стынущих деревьев

– Мы на метро в последний поезд успеем

Все куда-то плыло

– Успеем я не беспокоюсь

– Тебе не холодно

– Нет милый

Вдруг все затихло обезмолвело

Синела просека как дверь

– Тебе не холодно

– Не холодно

О как мне холодно теперь

Но как бы ни была горька судьба что все переменила доносится издалека

– Тебе не холодно

– Нет милый

Прошло полгода и в снегу померкли образы и лица а я за поездом бегу и не могу остановиться

* * *

Я люблю когда посуда бьется пусть осколки врежутся в ладони мир лишен привычных очертаний преломленный в тысяче осколков я люблю смотреть как я лечу и врезаюсь всей вселенной в сердце

Мельхисадек

"Ты знаешь, что изрек Мельхисадек..."

К.Батюшков

Я знаю, что изрек Мельхисадек

Умнее он уже не скажет

"Рабом родился человек - рабом в могилу ляжет"

Конечно, что ему терять

Мельхисадек был скован страхои

Но я не буду повторять слова, затвеженные прахом

Ex Oriente Lux

Злаченый век во сне метался и бредил веком золотым и под ногами расступался плодом и черепом пустым

Как знать где золото где грязь что значат эти перемены

Недоумевая и смеясь философы вскрывают вены

И правят в мраморном бреду проказой съеденные морды и прирученный какаду кричит: "О чем шумят народы?"

О непокорство иудея восстание и снова кровь и жажда гибнуть за идею испепеляющая кров

Но у толпы свои обеты свой неосознанный порыв

Когда молчат её поэты молчанье предвещает взрыв

толпы голодной и ревущей от униженья и страстей толпы внезапно цепи рвущей всех почестей и должностей

Вот почему из Иудеи спешат гонцы спешат гонцы пока душители идеи плетут терновые венцы

Но мудрецу другой удел - чем медленнее тем вернее

У этой власти есть предел она уходит в мавзолеи

у этой власти есть предел - так океан предел для суши, она властительница тел а мы вооружаем души

Кто произнес такую речь

Кому она принадлежала

Но головы летели с плеч а слово смерти избежало

Молчит

сын плотника и Бога но вскоре он заговорит

Пора! В начале было Слово

Он говорит и Рим горит

О император-лицедей паяц и поджигатель Рима замкнулся круг твоих людей так медленно и так незримо

И как в насмешку как назло история - о как сурова

Нерон тебе не повезло ты будешь переигран снова

О Лже-Нерон лже-жизнь лже-ложь лже-жизнь лже-смерть лже-воскресенье на бис ревущее из лож из луж.

Онет тебе спасенья.

Вдали от марева бела следами странников хранима дорога к вечности текла меж тем для странника незримо

Песня странника

Бог - вечный жид и я не вечный жид скажи о Господи куда мне скрыться и почему от нас с тобой бежит и человек и бабочка и птица

Среди людей я - бледный иудей, влюбленный и поруганный веками отвергнутый во имя всех идей вдруг говорю печальными стихами

И в горле как предчувствие навзрыд признание - к чему теперь стремиться

О почему от нас с тобой бежит и человек и бабочка и птица

* * *

По комнате бродит медведь тишины

Я заброшен сюда из другого светлого века мне смешно когда 4 стены на одного свободного человека

Нет я не строил клетку из кирпичей

Это не я придумал замазывать солнце стеклом

Люди, хотите я позову врачей и они прикажут разрушить каменный дом

А я... я заброшен сюда из другого светлого века для меня ваше здание каменное ничто

Мне смешно, когда на одного свободного человека надевают железное и каменное пальто

Данте

Вы помните ещё ведь у Шекспира или у Данте

Поступь Беатриче

Старик в безмолвии изгнанник без любви непримиримый без неё он плачет

Вдруг поднимает сгорбленные плечи и удаляется

Куда

Что это значит

Но вы прислушайтесь он просто плачет

Я не о смерти речь не о бессмертье

Но боль его попробуйте измерьте когда один он принимает бой

Чтоб быть собой он борется с собой

Тогда на грани новых преломлений достигши вдруг неслыханных высот кладет лицо - к любимой на колени

Нет

Голову кладет на эшафот

Поэма подарка

Подарок поэмы подарок без меры подарок обрушивший грани и сферы

Я открываю дверь срываю суть замка

Да здравствует апрель мой замок из стекла

Граненый бог весны раненный камнями неосторожности он высится сквозь сны сознанием невозможности он высится и звенит венец хрустальных творений он сразу во мне возник из тысячи просветлений из тысячи беспросветностей как в зеркало камнем вмиг из хрупкости надтреснутой хрустальный звонкий гимн