Ильин день. Сборник
Шрифт:
– Вот негодяй-шофер, не пропустил старуху внутрь автобуса и высадил её, безденежную, на тротуар в чужом городе, – вознегодовал Илья Николаевич и направился к старушке, чтобы дать ей денег на проезд, но тут подошел другой автобус, старуха зашла в него и автобус уехал, увозя старую женщину доживать в одиночестве в каком-то городке Подмосковья, а Илья Николаевич направился к своему дому, мысленно похваливая себя за душевный порыв оказать помощь старой женщине.
– Потому я, Галя, и не стал денежным человеком в наше скотское время, что остаюсь добрым к людям и никогда не жил по принципу: «Или всех грызи, или живи в грязи».
Поход в магазин благополучно завершился, других дел по хозяйству сегодня не предполагалось, а потому Илья Николаевич, разобрав покупки, снова прилег на диван, включил телевизор и стал размышлять, как ему провести этот именинный день своей жизни.
– Можно прогуляться до канала и посидеть на берегу, глядя на проплывающие суда и мечтая о дальних путешествиях, в которых никогда не был, – лениво размышлял он под бубнение телевизора – который напомнил Илье Николаевичу, что сегодня не только день Ильи-пророка и его, Ильи, именины, но и день Воздушно-десантных войск, а значит, будет праздничное гуляние бывших десантников, которое частенько заканчивалось крепкой пьянкой отставников в парках и скверах столицы.
– Может и мне, к вечеру, тоже немного выпить водочки? – подумалось имениннику, в то время, как на экране телевизора показывали десантников, которые, оголившись до тельняшек и трусов, с разбега плюхались в фонтаны на улицах столицы демократической России – Москвы.
– А что, выйду с бутылочкой на берег канала имени Москвы, посижу на травке, выпью в честь своих именин и Ильи-пророка, и этих десантников и потом спокойно пойду спать, благо, что впереди ещё целая неделя отпуска, – строил он планы на сегодняшний день, как раздался звонок в дверь.
– Кого это, нелегкая принесла? – удивился Илья Николаевич, – неужто жена прикатила с дачи, по случаю моих именин? Тогда святой день потерян будет! Сначала поздравит, потом пошлет в магазин за чем-нибудь, чего ей не хватает для приготовления обеда, а потом, после обеда, вспомнит какую-то мелочь из нашей прошлой жизни и снова будет корить меня, что я, неудачник, загубил ей жизнь и ничего-то хорошего от меня она не видела.
Лучше бы она вышла замуж за парня, что ухаживал за ней в школе, а она польстилась, дура на Илью и тем сгубила свою жизнь, потому что тот парень – Женя, выбился в люди, владеет несколькими магазинами, имеет особняк и дорогую машину, о чём она несколько лет назад узнала от одноклассников и весьма расстроилась.
На эти воспоминания, Илья Николаевич всегда отвечал жене одинаково: – Тот парень и выбился в богатые, потому что не женился на тебе. А женился бы, и ничего у него не получилось бы тоже, поскольку ты, Галина, и его бы заела поедом. Потому ты, женушка и осталась у разбитого корыта, как старуха из сказки Пушкина, что любого своего мужа: хоть меня, хоть того бы парня, Женю, своей сварливостью лишаешь способности и стремления к совершению полезных дел, из которых и складывается карьера всякого мужчины.
Илья Николаевич встал с дивана и открыл дверь: на пороге стоял сосед Василий, тоже пенсионер, но с больными ногами,
– Я из окна видел, что ты, Николаич, ходил в магазин и решил зайти, чтобы сгонять несколько партий в шашки – если ты, конечно не против, – пояснил Василий свое появление у двери и вопросительно глядя на Илью Николаевича в ожидании ответа.
Настроения играть в шашки в это солнечное утро у Ильи Николаевича не было: этой игрой хорошо коротать время в непогоду и вечером, когда за окнами шумит дождь или воет вьюга, а ты сидишь удобно за шашками, обдумываешь нехитрые ходы и ведешь неспешную беседу с партнером по игре и пенсионной жизни на любые пришедшие в голову темы.
Сейчас, с утра, играть в шашки не хотелось, но он согласился, чтобы не обидеть соседа, который и так сидел в своей квартире, будто узник, приговоренный к пожизненному заключению.
Дом, в котором они проживали по-соседски, был кирпичный, заводской постройки, в хорошем состоянии, но пятиэтажный и без лифта – поэтому Василий, ослабев ногами, и не мог самостоятельно выбраться с четвертого этажа на улицу. Его жена Мария: грузная старуха, тоже еле-еле ходила и не могла оказать помощи Василию, а детей у них не образовалось по неизвестной причине.
Василий всю жизнь свою, простоял за фрезерным станком, дотянул до пенсионного возраста, прекратил работу и года через два спокойной жизни почти обезножил, едва передвигаясь по своей однокомнатной квартире, не в состоянии осилить лестницу, чтобы выйти на улицу, но в состоянии дойти до соседа.
Вспомнив эти обстоятельства, Илья Николаевич не стал обижать Василия своим отказом и пригласил пройти в комнату, чему сосед искренне обрадовался.
– Моя Машка с утра пошла в церковь, чтобы помолиться: сам знаешь, что наши бабы вдруг на старости лет стали набожными. Ты тоже один проживаешь, сегодня у тебя именины, у меня и бутылочка по такому случаю нашлась, вот и подумалось навестить соседа, посидеть рядком и поговорить ладком, – обрадованно пояснил Василий свой визит, проходя в комнату Ильи Николаевича и доставая бутылку водки из кармана брюк.
Выпивать с утра Илье Николаевичу не хотелось, но и обижать соседа отказом тоже, и он, усадив Василия на свой диван, прошел на кухню, собрал нехитрую закуску: нарезал свежих огурцов, помидоров, колбасы и хлеба и выложил всё на тарелки, потом соорудил столик из двух табуреток, которые прихватил с кухни, поставив их у дивана и разложил закуску на этот столик – праздничный утренний фуршет был готов.
Василий тем временем расставил шашки на доске, которую примостил на диван и ожидал хозяина, чтобы выпив по рюмке водки начать игру в шашки, которую чрезвычайно уважал, пристрастившись к ней за долгие годы работы на заводе в обеденный перерыв: в их механическом цеху в обед практиковались две игры: шашки и домино и, выбрав единожды шашки, Василий оставался верен этой игре – за обеденный перерыв можно было сгонять несколько партий на вылет, когда победитель продолжал игру, а проигравший присоединялся к зрителям.