Илинара. Драготариус
Шрифт:
Как раз в этот момент к площадке подлетела Таисия, спешащая на помощь. Она видела, как погас луч, как мечется на драконе Лина, и Тораган, делая круг, летит назад. Успела увидеть, как строем несутся по небу драготары на видаргах, и всё. Моралус пришёл в себя и стал втягивать в себя всё, что витало в пространстве. Погибла Таисия, не успевшая ничего сделать, упала рядом со своим Буранчиком, следом через секунды за ней последовали наездники, попадавшие на землю вместе со своими верными видаргами. Выскочившая из облаков, Вилора успела только увидеть, как умирает Тораган, и Лина на драконе несётся прямо в разрастающееся
Она сразу поняла, что они опоздали, и боль с ужасной силой резанула по сердцу, пробуждая глубоко внутри воспоминания, когда у неё точно так же забрали Дарка. Ненависть затопила сознание и, повинуясь зову, огромные потоки энергии поднялись от земли вверх. Ей хватило нескольких мгновений, чтобы светящийся импульс был послан в нечто, отобравшее у неё всё.
Лина не успела даже крикнуть. Всё произошло настолько быстро. Смерть Торагана, Таисии, и всплеск светящихся потоков, что Вилора отправила в грудь тёмного. Крик так и застыл у неё на губах. Теперь она с ужасом наблюдала то, что однажды уже происходило. Тёмный, которого, казалось, должно было сжечь, разметать в клочья, сначала скукожился, однако уже через несколько секунд распрямился и стал впитывать в себя сверкающие потоки. Только благодаря Войцеку не погибла Вилора. Дракон, резко взметнувшись ввысь, уходил от втягивающего потока тёмного.
На глазах тело Моралуса наливалось силой. Забившийся в угол старик, оставшийся один в живых, наблюдал как на его глазах странное нечто, выскочившее из Агрея, начинает светиться, обретая светлую плоть, увеличивается в размерах. Через несколько мгновений, показавшихся вечностью, перед ним стоял драг. Точно такой же, как рисовали на многочисленных гравюрах и свитках, метра три ростом со светящимися красными глазами, в которых полыхал весь ужас Хаоса.
— Клянусь служить вечно, хозяин, — бормоча, пополз ему под ноги Иерхоним, мгновенно соображая, какие привилегии ему даст служение высшему. Глядишь, ещё поставит управлять Драготариусом за заслуги.
Моралус посмотрел на червяка, что извивался под его ногами, и сделал то, что давно хотел. Наступил ему на голову и раздавил. Потоки ещё не улеглись в нём, формируя тело, а он блаженствовал. «Всё, этому миру конец, — со злорадством думал он, — он должен пострадать за то, что здесь был несчастным я».
Злость захватило сущность девушки, сейчас на её глазах этот гад, который всё время убивал ни в чём не повинных, становился богом, или драгом. Какая в сущности разница? Мразь, убившая того, кого она любила больше своей жизни, собиралась стать великой.
— Что мне делать? — прохрипела она, потому что голос отказывал.
— Если ты готова отречься от своей любви, — тихо ответила Золотинка, — то мы можем попробовать сразиться с ним.
— Любви? Ты верно шутишь? Нет больше моей любви. Он убил Торагана.
— У тебя остались родители, — напомнил дракон.
— Вперёд, — голос Лины изменился, нет больше девушки с таким именем. Теперь она Илинара, которая приняла решение, и золотисто-красный дракон бросился вперёд на Моралуса.
Неулёгшиеся потоки словно потянуло назад из тёмного. Что же, она тоже умеет со своей подругой так делать. Зарвавшийся
Чем больше терял тёмный, тем всё более странное спокойствие овладело Илинарой. Не было больше обжигающей боли в груди, рвущей её на части. В голове словно выстраивался барьер, отделяющий её боль и реальность. Перед ней появилась задача, и она слепо следовала ей. Чем больше они с драконом забирали у Моралуса энергии, тем безразличнее становилась она. Странный сине-зелёный узор вновь пополз по коже, захватывая всё большую площадь и покрывая её сверкающим перламутром. Вслед за кожей стремительно синели волосы. К тому моменту, как тёмный едва живой слабо виднелся у самого основания площадки, лицо девушки стало сплошь переливающейся маской.
— Спасибо, дочь моя, — послышался мелодично звучащий, словно родник, необыкновенно красивый голос. И Лина заметила спускающуюся богиню. Она не была материальна, больше напоминала голограмму из фантастического фильма.
— Не смотри так, — улыбнулась она ей, — я рада, что ты приняла всё же верное решение.
— У меня был выбор? — спросила девушка.
— Выбор есть всегда, — пожала скульптурно вылепленными плечами высшая сущность. — Но я не неволю тебя, — она резко отвернулась от неё, — захочешь и станешь свободной. Вернёшься в мир с его болью, — бросила через плечо.
Через мгновение, она словно забыла о существовании Илинары, и уставилась на съёжившегося тёмного. Красные глаза его странно поблёкли, став полупрозрачными.
— Я вышвыривала уже тебя отсюда, но ты снова приполз. Может, расскажешь, что тебя так тянет сюда?
— Тегаус, — едва слышно ответил Моралус, — я должен убить его.
— Почему? Что он сделал тебе, что ты его так ненавидишь?
— Я не помню, — прошептал тёмный, — я снова сильно голоден. Дай мне поесть.
— Обойдёшься, — брезгливо поморщилась Илинария. — Похоже, что тебя придётся рассеять.
— Подожди! — раздался громогласный голос, и перед женской фигурой замерцал тёмный туман, который уплотнился, чтобы через мгновение стать невероятно красивым мужчиной в облачении воина.
— Ох, это ты, Тегаус? — чувственные губы женщины расползлись в усмешке. — Ты же не хотел этим заниматься, сколько я не просила тебя.
— Я не верил, — отрезал он.
— Да…, — протянула она, — и что изменилась?
— Я слышал его призыв.
— Так он хотел убить тебя, посмотри у него и сейчас глаза горят ненавистью.
— Ты можешь снять проклятие? Это всё же мой сын.
— Тегаус…, — идеально очерченные брови поползли вверх, — ты ли это? Ты тоже увидел проклятие на нём. Это ведь Агеда хотела проклясть тебя, а он просто случайно попал под него.
— Я знаю, — отрезал он, — вижу это клеймо не хуже тебя, отдай мне его.
— Чтобы он опять сбежал и стал убивать моих драготар?
— Я заберу его в миры Оледании и попробую очистить его тело от последнего пожелания Агеды.
— Зрящие Оледании выпотрошат тебя за это под ноль, — хмыкнула Илинария.