Илинара. Драготариус
Шрифт:
— Я вот что думаю, Войцек, как истинный мужчина тоже вряд ли согласится сидеть с мелочью, — задумчиво сказала Золотинка, рассматривая Лину золотисто-зелёными глазами с продолговатым зрачком. После того как она подружилась с огнём, он стал отсвечивать в её глазах, — но у меня есть план.
План Золотинки заключался в огромной корзине, которую надо было сплести для этой цели. Она должна была быть наподобие той, что поднимается в небо вместе с воздушным шаром. Осталось только теперь это реализовать.
Лина
— Ма! — закричал полуторалетний ребёнок, искренне радуясь, что она вернулась.
— А где Кодран? — спросила Лина у пожилой няни, подхватывая дочь на руки.
— Отец принёс ему подарок, и теперь они уже часа два, как гуляют во внутреннем дворе.
— Подарок? — Лина была заинтригована. Она быстро прошла через широкие двери, ведущие во двор, и оказалась в небольшом саду разбитом специально для неё и детей. В дальнем углу раздавался заливистый смех её сына и рычание какого-то зверя.
— Что он опять притащил ребёнку? — ужаснулась Лина и побежала вперёд. Тораган считал, что их четырёхлетний сын — взрослый мужчина, и нечего с ним сюсюкать. Она вылетела на них как раз тогда, когда маленький пушистый лошдар тянул Кодрана за штанину и грозно рычал.
— Привет, — улыбнулся Тораган, увидев её, вылетевшую из-за кустов.
— Тор, — она переводила взгляд с котёнка крупного хищника на мужа, — тебе не кажется, что ты слегка поспешил с таким подарком?
— Мам, — закричал Кодран, заливисто смеясь, — смотри какой у меня охранник!
— И я, и мне, — заёрзала Дарья, пытаясь слезть с рук.
— Это не я, — поднял руки вверх Тораган, — это твоя мама прислала котёнка Луны, сказала, что преданнее друга у Кодрана не будет.
— Мама? Она что, сошла с ума, он же совсем ребёнок. А лошдар скоро будет больше него в несколько раз.
— Я не ребёнок, я — мужчина, — важно заявил черноволосый мальчуган с синими глазами, слушавший вполуха их перепалку с Тораганом.
— Мам, — Дарья схватила её за нос, чтобы женщина, наконец-то, обратила на неё внимание.
— Да, золото?
— Я тоже хочу такого, — захныкала Дарья, смешно морща маленький нос и всхлипывая.
— Давай мы тебе найдём точно такого, только маленького, хорошо, — пообещала она ей, спуская на землю.
— Хочу, хочу, — захлопала в ладоши дочка, смешно приседая, и устремилась к Кодрану и его подарку. Через пять минут пушистый комок забился от них под корягу, а они принялись его оттуда выманивать.
— Где ты его возьмёшь? — удивился Тораган. — Здесь нет маленьких лошдаров.
— Зато в нашем мире есть маленькие коты, и я намерена развести их здесь, чтобы маленькие дети не мечтали о хищных лошдарах. Как сейчас помню, Таветта тоже всегда грезила о них.
— Твоя Таветта прекрасно управляется с большими.
— Но я же не думала, что она тут же выскочит там замуж и останется, — пожала плечами женщина. — Кстати, чтобы развести котиков достаточно попросить Дарка, который дружит с Войцеком, и они запросто добудут нам парочку котят для Даши. Заметь, абсолютно безобидных. Заодно передадут привет маме Даше и отцу с близнецами. Моему братцу вообще везёт, он вместе с именем отца унаследовал способность беспрепятственно бродить с драконом по нашим мирам.
— Ну здесь у них с Войцеком одна страсть, — усмехнулся мужчина. — Дорогая, а ты, может, всё-таки расскажешь мне, что задумала? — Тораган плавным движением поднялся с земли и, подойдя к ней, обнял.
— Ничего, — тут же заявила она, избегая смотреть в его глаза, потому что по телу мгновенно потекла предательская лава.
— И всё же, — он опустил голову и нежно дунул в ухо.
— То-о-ор, — протянула она.
— Да, любимая, — шепнул в ответ и проложил дорожку едва уловимых поцелуев.
— Тут, дети, — ответила она, прижимаясь к нему покрепче, и чувствуя его желание через тонкое платье с разрезами.
— А няня нам на что? — поцелуи становились всё ощутимее. Дети были заняты подарком бабушки.
— Лошдар — прекрасная игрушка, — выдохнула со стоном она, уже готовая идти дальше.
— Бежим, — предложил он, и они тихо скрылись в кустах, через пару минут их место заняла няня.
Через час они лежали на постели, и он лениво водил рукой по её стройному телу.
— Так что ты задумала, дорогая? — повторил он вопрос, и она уставилась в его глаза. Сейчас они были пронзительно голубыми.
— Ты знаешь, что когда сердишься или целуешься, твои глаза темнеют?
— Просто расширяется зрачок, — лениво сообщил он.
— Точно как у мартовского кота, — заявила Лина.
— Не понял.
— Вот заведём котиков и узнаешь.
— Лина, — он резким движением впечатал её в кровать, — не уходи от ответа.
— Я просто хочу к маме, — жалобно произнесла она, выпячивая губу, как делала маленькая Дашка.
— Хорошо, — вдруг согласился он, — когда летим?
— И ты не будешь против?
— А почему я должен быть против? — удивился он, внимательно всматриваясь в неё. — И когда ты узнала?
— Ну вот, — Лина резко отвернулась от него, — начинается. Я не больная, Тораган, — зло сказала она.
— Ты это чего? — не понял он.
— А ты что, не собираешься орать, что мне нельзя лететь? — развернулась и подозрительно уставилась на него.
— Нет, а надо?
— Тор, ты два раза уже вёл себя как остолоп, чуть не закрывая меня в комнате на все девять месяцев.
— Я, правда, так делал? — глаза его смеялись.