Иллюзии 2

Совушкина Наталья

Пришла я в себя, только когда со вздохом разочарования Ниил прервал сладкую пытку и уткнулся носом в мой висок. Поднял с камня и понес к выходу. В первые секунды я испуганно замерла, пытаясь разобраться в собственных чувствах. Неужели во сне я сходила с ума от ласк этого… демона? Что за подстава от собственных гормонов? Разозлившись на саму себя и собственное непостоянство, дернулась в попытке освободиться. Внезапно тело обожгло болью, и я закричала, цепляясь за плечи Ниила. Боль сжигала изнутри, выкручивая тело. Кровь в жилах превратилась в пламя.

Мужчина зарычал. Остановившись, позволил

коснуться ногами земли и прижал меня крепче к груди. Его кожа потемнела. Зазмеились, пустившись в пляс, огненно-алые и золотые разводы. За спиной раскрылись темные кожаные крылья с острыми когтями. Огромные алые с черным глаза смотрели прямо в душу.

— Дыши. Спокойно дыши. Смотри мне в глаза. Все будет хорошо, — пророкотал демон.

Вот уж не ожидала услышать такие обеспокоенные интонации в голосе этого чудовища. Пальцы на его плечах сжались, и я с ужасом увидела, как острые когти, на моих руках вонзаются в тело мужчины. Рубашка на демоне вспыхнула и сгорела не оставив и следа.

Яркое свечение стекало с моих рук, и впитывался в темную кожу, заставляя все ярче сиять золотые символы на теле демона. Я попыталась отстраниться, но повторный приступ заставил с новой силой ухватиться за Даниила, прижимаясь к обнаженной груди мужчины. От боли начались судороги, хотелось кататься по земле, выть и скулить.

— Гаронт, срочно, ты нам нужен! — прокричал-прорычал демон. — Смотри мне в глаза, Катерина! Я сказал, смотри мне в глаза! Ну!

Он нависал надо мной, огромный и мощный, как скала. Его голос звучал настойчиво, повелевая, заставляя подчиниться. У меня не осталось сил бороться, и я смотрела в странные огромные глаза, на дне которых смешались тьма и алое пламя. А теперь там еще и поселились золотые искры моего света.

Я задыхалась. Сердце билось, как сумасшедшее, то ускоряя темп, то замедляя, почти останавливаясь. Колени подкашивались. Чудовище способное раздавить меня одним пальцем, аккуратно продолжало поддерживать меня под лопатками, несмотря на обжигающий свет источаемый мной. Золото разгорается все ярче, сжигая все вокруг, сливаясь с символами на его коже. Неужели ему не больно?

— Дыши. Медленно вдох — выдох. Это всего лишь первая трансформация, маленькая. Дыши.

Его голос рокотал, и от этого звука сотрясались стены пещеры. Золотые ленты света вокруг кружили вокруг нас, собираясь скрыть ото всех. Я видела, как ему тяжело, видела, как пот катился по вискам демона, но он стоял рядом в центре огненного вихря, и я всем телом ощущала ровное биение его сердца. Удар, еще удар. Вдох- выдох.

Тени метнулись по стенам пещеры. Сам воздух стонал и звенел, подобно эоловой арфе, словно вихрь, закручиваясь вокруг нас, задевал туго натянутые струны. Казалось, прошла целая вечность пока мы стояли в плотном коконе из света, который постепенно сжимался вокруг нас, вдавливая меня в тело демона, не оставляя между нами не единого миллиметра. Еще немного и я не смогу сделать очередной вдох. Я закричала, силясь избавиться от этого давления.

С сухим треском кокон распался. Я покачнулась и была вновь подхвачена сильными руками Ниила. Демон довольно улыбнулся, показав острые клыки. И потерся об меня носом.

— Никому тебя не отдам. МОЯ птичка…

— Я уверен, что

ты в своем праве, Ниил, и, конечно, готов тебя поздравить, — рядом с нами раздался усталый голос лорда Ингора. — Но, несмотря на это радостное обстоятельство, ты задолжал мне как минимум объяснения! Ты не представляешь, как тебе повезло, что эта пещера находится неподалеку от нашего замка… иначе бы помимо своей «птички», тебе пришлось бы нести на руках еще и меня.

Но лорд Гаронт ошибался, потому что, проговорив все это, все-таки свалился нам под ноги.

Глава 13

Император неистово крошил деревянные столбы, установленные в зале для тренировок специально по его приказу. Отделанные пластинами шкиффа стены дрожали, гася раскатывающиеся в стороны волны магии. Огненный шторм сменялся ледяными лезвиями, два темных смерча плели кружевное полотно, выписывая восьмерки между колонн, поднимая вверх светлые стружки с графитово-черного пола, перемалывая и рассеивая их высоко под потолком, в то время как лезвие изогнутой стали вгрызалось в прочнейшую древесину. Острые щепки, отлетавшие от стволов рокса, напоминали кости. Прочнейшие деревья, выдержавшие и пережившие сотни лет магических войн между высшими, не выдерживали бешеный напор дракона, объединенный с прочностью магического клинка закаленного гномами в своих мастерских в глубинах гор.

Перед глазами раз за разом мелькали кадры: утренний кофе, доклад, бумаги со сводками проделанной магами работы по подготовке перехода, бледное изнеможенное лицо секретаря.

Дракон унес израненное тело Влады к семейному артефакту, в надежде на исцеление своей единственной истинной. Проводник согласился покинуть храм и уже несколько дней поселился в родовом замке снежных драконов раз за разом пытаясь вернуть душу Влады, но пока безрезультатно.

Аллоневир не хотел ее гибели, не желал подставлять под удар Терриана. Для высших нет ничего страшнее потери истинной.

Собственную власть он удержал ценой жизни той, что действительно его любила и ценой чужого счастья. Вот такая Власть. Ценой сломанных судеб…

Жалобно зазвенев, лезвие отлетело в сторону и теперь в ход пошли когти частично трансформированных рук. Чешуя прикрыла кожу, защитив ее от повреждений, а фиолетовые когти безжалостно крошили ствол тысячелетнего реликта. Наконец, заключительным аккордом, морозный шквал прокатился во все стороны от императора и выстудил комнату, украсив пушистой изморозью темные пол, стены и столбы в лохмотьях щепы.

Выдохнув, Аллоневир Эйль Флезират вернул себе привычный облик и опустился на колени на белый искрящийся инеем пол. Какое-то время император сидел, упираясь ладонями в колени и повесив голову. Он вполне мог рассчитывать на одиночество, когда уходил в этот зал облицованный плитами шкиффа способного заглушить любой всплеск магии, и можно было не бояться, что кто-то увидит его в таком состоянии.

Выпустив ярость в зале, оставив на фоне черных плит белые ошметки дерева, припорошенные снегом, тяжело ступая и покачиваясь из стороны в сторону, он вошел в купальню. Светлое помещение, искусно украшенные мозаикой стены, пол и дно бассейнов, негромкое журчание проточной воды заставили на мгновение замереть на пороге.