Иллюзии 3
Шрифт:
Две женщины и два мужчины разных возрастов олицетворяли четырех богов в золотых и серебряных одеждах. Юная стройная девушка с улыбчивым лицом и красивая статная женщина с чувственными формами. Мужчины — один молодой красавец с ироничной усмешкой на полных губах и зрелый муж с телом воина и грозным взором судьи. Статуи поражали и подавляли своей мощью. Даже не переходя на магическое зрение, я ощущала поток силы исходящий от них. Каким образом скульптору, сотворившему этот шедевр, удалось создать подобных исполинов, сохранив совершенство форм и точность пропорций?
Огромный светлые алтари перед божествами, поразительно напоминали тот
Несмотря на позднее время, храм вовсе не был пуст. То тут, то там можно было заметить неспешно прогуливающихся жрецов в разноцветных одеждах: оттенки красного, коричневого и бежевого цветов. Справа между колоннами кто-то в радостно-зеленых одеждах поправлял яркий осенний букет в золотой напольной вазе, к нему подошел другой, в синем и о чем-то тихо спросил. А вот еще один, за колонной. Этот служитель уже в черной сутане. Гладко выбритый, с темным лицом, какие бывают у южных народов, исчерченным глубокими морщинами.
— Святой отец, мы пришли за благословением. — обратился он к служителю.
— Все мы во власти богов, дети мои, — ответил он отступая и указывая на алтари у ног статуй. — Мое сердце с вами.
— Ты же помнишь, что в храме положено приносить дары богам? — шепнул Ниил мне на ухо и потянул вперед.
Ниил шагнул вперед, пространство дрогнуло. Жрец словно растворился в воздухе, звуки чужих шагов, голоса вокруг отошли на задний план. Я испуганно оглянулась. Посетители храма тоже исчезли, точно их и не было. Храм опустел точно по волшебству, впрочем, это и было волшебство. Осталась только тихая музыка да треск огня у ног статуй.
— Когда приходишь с просьбой к богам, всегда так. Считается, что никто не должен мешать нашему общению, — шепнул Ниил, заметив мое смятение.
Он положил небольшой мешочек на алтарь перед ногами статуи, туда же я положила один из букетов. Скрестил руки на груди, касаясь ладонями ключиц, произнес:
— О Великий Крадес, прими эти подношения и благослови нашу пару, ибо мне не нужна иная женщина кроме той, что рядом со мной. Принимаю ее такой, какая она есть. Клянусь беречь ее, и заботится, служить ей защитой и опорой.
Глава 18
Стоя рядом с отцом и братом, Даниил лениво участвовал в разговоре, большей частью наблюдая за прогуливающимися неподалеку дамами, а точнее, его интересовала только одна из них. Рина в компании матери прогуливалась в центре фойе. Леди шутила, приветствовала знакомых, а девушка скромно делала книксен. Идея привезти девушку в театр принадлежала леди Аранской
— Как ты не понимаешь сын? Во время обеда девочка явно чувствовала себя не в своей тарелке, прости, пожалуйста, за каламбур, но это так! А там мы не просто пообщаемся, и лишний раз присмотримся друг к другу. Надеюсь, мне удастся ее разговорить, у нас появятся темы для обсуждений. И не забывай, на премьеру соберутся все сливки общества. Неплохо бы лишний раз представить девушку, как твою невесту. Ей, конечно, не хватает лоска и уверенности, но все поправимо. Пусть привыкает. Если ты конечно еще не передумал.
Ниил нахмурился.
Нельзя сказать, что он подозревал мать в том, что она может навредить девушке. Но перед ним не
— Прости, если покажусь мнительным, но я дорожу ей. Рина действительно спасла мне жизнь тогда, после нападения на Юденьшай. Она МОЯ. И если кто-то попробует отнять у меня то, что я считаю своим, я сначала убью этого глупца, а потом возьму ее за руку и отведу в святилище Крадеса, наплевав на приличия и принятые сроки. Ты понимаешь меня?
Леди негромко вскрикнула в испуге и прижала к губам пальцы, поняв, что он не шутит.
В храме бога смерти заключались только нерасторжимые союзы. И если благословение Крадеса желали многие, то заключать браки предпочитали в святилищах любого из трех оставшихся божеств или храмах четырех богов.
— Именно так. И мне было бы спокойнее, если бы вы с отцом поддержали мой выбор.
— Хорошо, — с лица леди стекла маска наивной беззащитности. Сейчас на него смотрела демоница, прекрасно ориентирующаяся во всех подводных течениях светской жизни и весьма преуспевшая в интригах. — Я поняла тебя, и если твой выбор осознанный, то можешь не бояться за свою девочку. Есть что-то еще, чего я не знаю? Пойми меня правильно, мне девушка, в общем понравилась. Гораздо больше меня удивляет, что я не слышу возражений твоего отца. Я еще не забыла, как он забраковал нескольких невест, сочтя положение их семей недостаточно высоким.
Даниил усмехнулся. При всей своей импульсивности и внешнем легкомыслии, мать умела не только строить глазки. Кроме красоты леди Дианса была умна и весьма наблюдательна.
Идея родительницы показалась стоящей. Общество высших инертно. Нужно показать всем, что он ничуть не стесняется своей избранницы и тем самым подготовить к известию о свадьбе. А то, что она хеллина, можно объявить и после заключения брака. На фоне свадьбы Мирсаля и Юденьшай никто не посмеет счесть этот брак мезальянсом. Кстати, совместное появление в обществе подтвердит докатившиеся из Перхонса слухи об их связи.
А вчера его девочка с успехом сдала еще два экзамена. Он не сомневался, что она справится. Далеко не у каждого были такие способности и упорство. Осталось еще один, и первый курс будет зачтен. Он улыбнулся, вспомнив с каким воодушевлением, она рассказывала о выпавших ей вопросах, рассуждая о поддерживающих потоках.
Никогда бы не подумал, что будет гордиться успехами собственной невесты. Невесты, которая, непременно станет его женой…
Жена… слово растекается сладостью по языку.
Еще в Перхонсе, он добился того что Рина перестала испытывать перед ним страх, постепенно привыкая к его присутствию в своей жизни. И он боялся разрушить с таким трудом завоеванное доверие. Честно пытался сдержать, данное ей слово. Боролся с приступами ревности, запретил себе вызывать ее чаще одного раза в день, хотя его демоническая сущность с трудом мирилась со столь долгой разлукой.
И постепенно, ее отношение к нему менялось. Мало того, во время последних свиданий она не только позволяла целовать себя, но и, увлекшись, весьма жарко отвечала на поцелуи. Это было волшебно. Он пил ее словно путник в пустыне, наконец дорвавшийся до воды