Иллюзии
Шрифт:
— Лида, Лидочка, одно твоё слово сделает меня самым счастливым человеком! Солнце моё, ведь он тебя не стоит! Ты одна в моих грёзах, счастье моё… соглашайся, только позволь!!! Я никогда не обижу не тебя ни Катерину! Скажи да! Я всю жизнь искал тебя! — донеслись до неё его возгласы, он обхватил мать за талию, с силой притянув к себе. От этого движения она пошатнулась, едва не упав, и попыталась высвободиться. Мужчина не сдавался, продолжая обнимать и шептал, как он её любит. Мать словно во сне подняла руки, схватилась за голову, а потом закрыла уши ладонями, не желая ничего слышать. Я понимала, что происходящее явно не рассчитано на зрителей, и мне было страшно привлекать к себе внимание, но не могла оставить мать в таком состоянии с незнакомцем. Пересилив себя, вмешалась:
— Что вы здесь делаете? Кто вы? Отпустите её!
Мужчина резко оглянулся, зарычав, и резво поднялся на ноги, продолжая
— Уходите немедленно! — прошипела я, не узнавая себя.
И вздрогнула, едва удержавшись от того, чтобы не сжаться в маленький комочек, сама испугавшись своих слов и собственной реакции на незнакомца, когда мужчина, резко сделал вздох, пытаясь взять себя в руки, и явно нехотя отпустил Лидочку. Быстрым шагом приблизился, внимательно оглядел сверху вниз. У меня все волоски на голове и на теле встали дыбом от подобного оценивающего взгляда, но сдаваться я не собиралась:
— Я сказал, что не обижу тебя, но и не откажусь от Лидии. Она не должна жить только прошлым и нужна мне, ты не должна нам мешать. — произнёс он и вышел, оставив после себя странный запах: смесь мёда, цитрусов и чего-то ещё отдаленно напоминающего мускус.
Выдохнув, прошла в комнату, присела и молча стала собирать листы с пола. В глаза бросились фото: вот Федор идёт под руку с блондинкой в красивой шубе, вот где-то галантно склонившись, протягивает той букет роз, вот они где-то сидят, а он, улыбаясь, наливает ей в бокал вина… Смотрю на фото, и воспоминания снова накрывают удушающей волной, с непонятным любопытством всматриваюсь в лицо женщины, пытаясь разглядеть все детали, запомнить её до мельчайших подробностей. Судя по всему, натуральная, блондинка с очень светлыми волосами, тонкое, как говорят породистое лицо с высокими скулами, изящный, чуть длинноватый нос, небольшие губы, искусно увеличенные с помощью помады. Большие голубые глаза, взгляд очень холодный, уверенный. Шикарная фигура, прекрасно подобранная дорогая одежда… женщина ничуть не выглядит сексуальной, скорее властная, чем чувственная… Я сложила листы и разорвала их пополам, потом сложила ещё и изо всех сил потянула и разорвала ещё раз, подняла взгляд на мать. Та стоит, прижав руки ко рту, кусая пальцы, а по лицу катятся слёзы, потом ноги у неё подкашиваются, и она бессильно падает на колени рядом со мной. Обрывки фотографий осколками разлетаются по полу…
— Я не понимаю! Как он мог? Он просто хотел нас забыть… Но почему просто не сказал? Я ничего не понимаю! — только и может сказать мама, обнимая меня. И вот мы сидим вдвоём, обнявшись, и плачем навзрыд…
Немного успокоившись, отвела маму в кухню и сначала напоила валерьянкой, а потом мы долго-долго пили чай… Спустя какое-то время я, буквально подпрыгнула… А вдруг это всё неправда, мелькнула надежда, ведь сейчас так легко потасовать факты с помощью компьютера! Воодушевившись, решительно направилась в зал, подняла листы, и ещё раз, вглядываясь как можно внимательнее, осмотрела разорванные фото. Нет, всё верно, не похоже на подделку. В груди образовалась пустота. Хотя, кого я обманываю? Пустота образовалась ещё раньше, просто я скрывала её не только от мамы, но и от себя самой. Я покосилась на мать, разглядывая её, в свете сегодняшней сцены. Она выглядит слегка отстраненной и вялой, но, несмотря на припухшее от слез лицо, искусанные губы и растрепавшееся волосы, не удивительно, что нЕкто мог потерять голову. Только… только бы он не оказался из высших! Я готова была рассмеяться над собственными желаниями, если бы не понимала, как это всё нелепо. Да, Катька, докатилась! Могла бы ты ещё полгода назад помыслить, что будешь желать, чтобы мать встретила кого-то, кто заменит ей Федора, и что единственным твоим пожеланием станет, чтобы он оказался нормальным, обычным человеком, а не каким-то магом, драконом, демоном или ещё какой магической зверушкой?
— Судя по всему фото настоящие, — с горечью ещё раз подтвердила скорее себе, чем матери, потом встала и со вздохом выкинула фото в мусорку. От рыданий разболелась голова,
— Это Марк, он сыщик. Знаешь, когда Фёдор пропал, я обращалась в полицию. Но, документы с работы, мне сказали, он забрал сам, и якобы предупредил, что уезжает… дело возбуждать не стали. А весной я обратилась в частное сыскное агентство… Долгое время результатов не было. Я решила, что они просто не хотят искать Фёдора, хотя ежемесячно я оплачивала выставленный счёт. Осенью я не выдержала и пошла к начальству, где у меня произошёл весьма нелицеприятный разговор, свидетелем которого невольно оказался Марк. Он ворвался в кабинет, так как у него было назначена встреча с Афонькиным, а ждать он не привык. Но в тот момент разговор перешёл в ту стадию, когда никто из собеседников не в силах себя контролировать. Я уже готова была броситься на Афонькина… — мама виновато улыбнулась, и повела плечами. — Марк как-то сумел меня остановить и успокоить, и уже то, что он спас меня от необдуманного поступка, добавило ему очарования и мою благодарность. Я тогда в запале чуть не грохнула шикарную вазу, попавшую мне под руку… о голову владельца агентства. Про разбитые на тот момент чашки я молчу, не знаю, что на меня нашло, я тогда ещё и порезала руку сильно, но ничего не видела и не замечала видимо от отчаяния… И я действительно была благодарна Марку за вмешательство, просто осознала это чуть позже, когда пришла в себя и эмоции пошли на спад. Афонькин с радостью представил мне Марка и тот повёл меня в кафе, где выслушал, пообещал помощь… вот.
Мы с ним несколько раз встречались, он расспрашивал о наших родственниках, друзьях, общих знакомых… рассказывал, где и как натыкался на следы Федора, да у нас были встречи… Он так-то неплохой, добрый, интеллигентный… Я действительно стала замечать, что он… как будто ухаживает за мной, но старалась не замечать очевидного… А сегодня пришел неожиданно к нам, сказал, что нашел Федора, только… предупреждал, чтобы не волновалась… что у Фёдора всё хорошо, только… Я не помню, что произошло — она взглянула на меня, растерянно и виновато — он показал мне фото, стал говорить, что Фёдор нас бросил, а потом… извини, я не помню, что-то со мной случилось, кажется, мне стало плохо… я опомнилась только когда появилась ты.
Мать растерянно пожала плечами не в силах больше плакать, а я взяла маму за руку и погладила по голове, вздохнула:
— Вот уж что-что, а извиняться тебе точно не в чем! Не переживай, это всё от волнения, прорвёмся. Ведь на этом жизнь не закачивается. Мы вместе.
***
Мужчина сидел в кресле и потягивал коньяк из большого пузатого бокала. Его собеседник отсалютовал ему таким же бокалом и сделал глоток расплавленного янтаря. Лица присутствующих терялись в темноте и переменчивых тенях создаваемых пламенем открытого очага. Ничто не освещало интерьер комнаты и самих собеседников кроме этого пламени, но им не нужен был иной свет.
— Так что, мне сочувствовать или поздравлять?
— Время покажет. Ты же знаешь, что я не отступлюсь, она слишком хороша, чтобы отказываться. — мужчина довольно зажмурился наслаждаясь ароматом, — Образец её крови принесу позднее, но это формальность, страховка скорее для меня, контракт можешь уже готовить, я ещё никогда не ошибался.
— Тогда, прими мои поздравления. Я сделаю для тебя все что нужно. — хозяин кабинета повернулся к огню и посмотрел на пламя сквозь бокал. На огонь можно было любоваться долго, но ещё не время для отдыха, да и отдых можно перенести, сейчас было время для дел, дел, которые принося деньги, а деньги ценятся во всех мирах без исключения. Он поставил пустой фужер на стеклянный столик и поднялся:
— Задержишься?
— Пожалуй. Пойду в зал, полюбуюсь, пока есть возможность. Чего здесь не отнять, так возможности насладиться зрелищем… и десерты. Жаль, что у нас такого нет.
Гость оставил свой бокал и направился следом. Всего один шаг и мужчины очутились в огромном зале, где их окружили звуки музыки, всполохи света и мерцание огней ночного клуба.
Глава 11
Играла негромкая музыка. Девушки, разодетые в откровенные наряды, состоящие из полупрозрачных туник и тонких шаровар ничуть не скрывающих их прелести, сидели на пушистом ковре вокруг Дариэля, словно наложницы вокруг султана, когда в комнату вошел хозяин в сопровождении группы молодых мужчин. Мужчины замерли на пороге, оценивая открывшуюся перед ними картину. Дариэль поднялся и поклонился, приветствуя гостей. Девушки, поднявшись следом за ним и, приняли позы подчеркивающие, по их мнению, их выдающиеся достоинства, кидали на мужчин заинтересованные взгляды: кто-то открыто, а кто-то из-под полуопущенных ресниц. В комнате почти сразу же стало жарко и пахнуло вожделением.