Иллюзии
Шрифт:
– Разумеется, мои галлюцинации – обман. Я и так это знаю.
– У тебя нет галлюцинаций. Твой мозг здоров.
– Но ты сам сказал!
– Я сказал, что твои видения – обман. Но тебя обманывает не твой мозг.
– Не понимаю.
– Потому что ты балда.
– Сам балда. И почему ты еще здесь? Иди к черту, я спать хочу.
– Верь своему обонянию, осязанию, своей памяти. Реальность не меняется.
Я могу заставить тебя видеть то, чего нет
– Тратишь последние дни своей никчемной жизни на
– Опять ты тут? Почему я не могу избавиться от тебя?
– У тебя осталось мало времени. Я бы посоветовал тебе уехать, но, пока ты не умеешь маскироваться, это всего лишь даст тебе маленькую отсрочку.
– Никто не покушается на мою жизнь.
– Идиот. Тебе нужно научиться прятать себя.
– Это как? Засунуть себя в ящик или закопать во дворе?
Синеглазый исчез, зато в комнате появилась кадка с фикусом. Я попытался потрогать ее рукой, но там была лишь пустота, а кадка исчезла. Зато опять появился синеглазый.
– Видишь, я могу заставить тебя видеть то, чего нет, но не могу заставить тебя осязать это. Ты знаешь, что растения в твоей комнате не существует. Но если ты поверишь иллюзии, то сможешь убедить свой мозг, а он уже даст тебе все остальное. Вывод – не верь глазам своим, и не будешь обманут.
– Ты всего лишь плод моего больного воображения. Просто шизофрения перешла на новый уровень.
– Артур, не обижайся, но ты идиот.
– Мне часто так говорят, я уже привык. А ты иди на фиг!
– Они любят играть со своей жертвой, как кошка с мышкой, поэтому не будут убивать тебя сразу, сначала позабавятся. Ты неплохо сопротивлялся, когда тебя пытались принудить к самоубийству, но все же сдался.
– Они? Да что это за «они»?
– Это несущественно сейчас. Если ты докажешь, что можешь бороться, я расскажу тебе больше.
Внезапно мое одеяло стало вести себя агрессивно и принялось душить меня, пользуясь уголками вместо рук. Я отшвырнул его.
– Хорошо, но это просто. А если так?
Жухлый цветок на окне, который я забывал поливать, подарок мамы, внезапно начал расти. Он разрастался и разрастался, заполняя комнату, массивные стебли оплетали ноги и руки. Я заорал и стал отбиваться.
– Нет, так не годится. Страх полностью поглотил тебя, и ты уже не в состоянии мыслить. Ты сам убедил себя, что происходящее – правда, а значит, обрек себя на гибель. Ты ведь понимаешь, что так растения ведут себя только в дешевых ужастиках. Заставь себя вернуться к реальности, не принимай обман.
Агрессивные лианы превратились в легкий дымок и растаяли.
– Что ты делаешь? – закричал я на синеглазого. – Кто ты такой?
– Я плод твоего воображения, разве нет? Попробуем еще раз.
Лианы снова появились и стали подбираться ко мне. Я напомнил себе, что все происходящее мне кажется, и уверенно схватил один из отростков. Он растаял легким дымком.
– Уже лучше, – одобрительно заметил синеглазый, развалившийся в моем кресле.
– Если я могу справиться с одной иллюзией, отчего не могу с другой, – сказал я и, резко встав, схватил синеглазого за руку. Но он
– Хорошая попытка, но я настоящий.
Это озадачило меня, потому что я был уверен, что синеглазый – всего лишь мой очередной психоз. И все же, все же! Может, мне показалось, что его рука немного тоньше, чем кажется на первый взгляд? Я легко обхватил ее своими пальцами.
– Ты можешь убедить собственный мозг, что твои видения реальны. Это вроде бы не очень полезное умение, но только на первый взгляд. Если научиться проецировать его наружу, ты сможешь заставить других верить в твои иллюзии.
– Как это делаешь ты?
– Как это делаю я.
– Если бы такое было возможно, то люди давно пользовались бы таким умением, и наш мир стал бы хаосом.
– Меньше думай о других и больше о себе. Если ты не научишься этому, то погибнешь.
– А что тебе за дело до моей смерти?
– У меня есть определенный интерес.
Я фыркнул.
– Конечно, я ведь не альтруист, – синеглазый пожал плечами.
– Какой у тебя интерес? Зачем тебе, чтобы я жил?
– Мне не нужно, чтобы ты жил. Разве только ты сможешь…
– Смогу что?
– Сосредоточься на проблеме собственного выживания. Если ты не поможешь сам себе, то никто тебе не поможет. Попробуем вот что.
И на меня вдруг стал валиться шкаф…
Сколько веревочке ни виться а конец будет
Эта старая народная мудрость звучала в моей голове на разные лады, пока я смотрел на бесконечное количество собственных отражений.
Синеглазый предупреждал меня, а я не верил.
Он не явился вечером раздражать меня, и я обрадовался этому, подумал – наконец у моей головы просветление. Но думал я так недолго, ровно до тех пор, как асфальт на улице, по которой я шел на работу, превратился в пышущую жаром, потрескавшуюся, зыбкую поверхность. Вокруг потемнело, воздух пах серой; дома, пешеходы, машины – все исчезло. В разломах земли булькала лава. Странное видение, глупое и неправдоподобное, хотя раньше я, наверно, решил бы, что попал в ад. Может, уроки синеглазого не прошли даром, потому что я не впал в ступор, а стал думать, как избавиться от наваждения, и не придумал ничего лучшего, как продолжать идти вперед. Под ногами отчетливо ощущался твердый и надежный асфальт, видение задрожало и растаяло дымком.
Значит, синеглазый был прав – я могу управлять этим. А может, синеглазый – это просто попытка моего организма самоизлечиться? Но его рука, схваченная мною впотьмах, была такой чертовски реальной. Я прошел без приключений еще два квартала и свернул направо.
Двое в форме милиционеров подошли ко мне.
– Простите, но вы должны пойти с нами.
– А что случилось?
– Пойдемте. Объяснения потом.
Я кивнул, пытаясь сообразить, в связи с чем простого парня вроде меня могут задержать посреди улицы, – и не находил причин. У меня даже документы не спросили. От размышлений отвлекло позвякивание. Наручники?