Иллюзион
Шрифт:
Они лежали прямо передо мной — Каар, Волох, Эдуард и Кира. Чувствуя ужас от того, что делаю и понимая, что другого выхода у меня нет, я снял с шеи автомат, щелкнул предохранителем. Передернул затвор и открыл огонь…
Первая же очередь продырявила тело Волоха. Вторым умер Каар. Третьим…
Третьим умер я — сознание разорвало болью, я почувствовал, как в спину мне впиваются пули. Тело охранника начало падать, я поднялся к потолку, слыша отборную ругань.
Ругался застреливший меня верзила — он стоял на пороге камеры с автоматом в руках, зло глядя на поверженного
— …урод, мать его! — закончил очередную тираду убивший меня боец. — Харам нас теперь с дерьмом съест!
Быть съеденным ему не грозило — подойдя к нему, я через грудь плавно вошел в его тело, затем развернулся, принял правильное положение. Приподнял автомат и застрелил Киру.
— Ты что?! — завизжал мой напарник, отскочив от меня, его лицо выражало ужас и растерянность.
— Прости! — заявил я и короткой очередью прострелил ему ноги. Он рухнул, истошно крича, я пинком отшвырнул его автомат и пошел по коридору к выходу.
Навстречу уже бежали охранники. Они не сделали мне ничего плохого — у каждого из них где-то были родители, жены, дети. Но в нынешней ситуации эти люди мои враги, поэтому я снова вскинул автомат и открыл огонь.
Мне удалось застрелить двоих и стольких же ранить, прежде чем меня убили во второй раз. Умирать было чертовски больно, однако боль тут же проходила, стоило мне покинуть прошитое пулями тело. Не теряя времени, я вошел в очередного охранника и снова начал стрелять.
Больше всего я сожалел о том, что не могу добраться до Харама. Войти в его тело не получится, стрельба ему тоже не повредит. Я мог лишь сократить число охранников, что и делал, наплевав на мораль и добродетели. Но в тот момент, когда рухнул на пол очередной подстреленный мной охранник, я вдруг понял, что у меня есть великолепный шанс разом лишить Харама всех шансов на победу. Да, я не могу остановить его самого. Зато могу убить Дашу…
Наверное, в любой другой ситуации подобная мысль показалась бы мне чудовищной. Сейчас же я просто осознал ее правильность и логичность. Не станет Даши, и план мага окажется сорван. Конечно, он попытается повторить все через месяц, подыскав другую девушку. Но это будет уже совсем другая история — мне важно было остановить его сейчас, и я знал, как это сделать.
Пробиться наверх, к покоям хозяина резиденции, я бы не смог, да и не собирался этого делать. Вот из-за поворота выскочили сразу три охранника — уже зная, что сейчас меня снова настигнет боль, я шагнул им навстречу и выжал курок. Треск, грохот выстрелов, тяжелый удар в грудь, отбросивший меня на пару метров. И снова блаженное чувство свободы — поднявшись к потолку, я направился в апартаменты Харама.
— Ты молодец, Борислав, — произнес Харам, наблюдая за тем, как охранники выносят из машин его бесчувственных врагов. — Отличная работа.
— Ты же знаешь, я всегда все делаю хорошо, — ответил тот.
— За это тебя и ценю. Останься еще на сутки?
— Зачем? — поинтересовался Борислав.
— Побудешь моим телохранителем. Разумеется,
— Ты же знаешь, Харам, я не охранник. Это не для меня. Кстати, я обещал отпустить жену и дочь Алексея.
— Раз обещал, отпусти. Мартин, приведи бабу и девчонку!
— Слушаюсь, хозяин, — отозвался стоявший все это время чуть поодаль помошник и не торопясь зашел в дом.
— Что ж, не буду тебя больше задерживать. — Харам пожал Бориславу руку. — Желаю удачи.
— Тебе того же, — ответил киллер. — Понадоблюсь, звони.
— Непременно, — пообещал Харам и направился в дом. Он спускался на тюремный этаж и думал о том, нужно ли посоветовать Бориславу покинуть Москву. Хороший работник, ответственный. Таких надо беречь. С другой стороны, если завтра все получится, Борислав ему будет уже не нужен. Как и все эти люди — он холодно взглянул на вытянувшихся при его приближении охранников. Забавная ситуация: десятки человек самоотверженно помогают ему, не сознавая, что его удача сулит им смерть.
Дверь в камеру была открыта. Пленники, неподвижные и беззащитные, лежали на полу. Волох, Каар, Эдуард, Кира…
Взглянув на женщину, Харам отметил, что она помолодела и похорошела. Все верно — как он и предполагал, Каар при первой же возможности подарил ей бессмертие. Вот и верь после этого его речам о бремени вечности… Губы мага дрогнули в презрительной усмешке.
— Заприте их, — велел он, взглянув на топтавшегося рядом начальника охраны. — Никого не впускать, внутрь не входить. Если что не так, немедленно сообщать мне.
— Все будет сделано! — заверил его тот.
— Я на это рассчитываю… — отозвался Харам и пошел прочь.
Поднимаясь в свои апартаменты, он с удовлетворением думал о том, что на этот раз уже никто не в силах ему помешать. Пройдут всего лишь сутки, и перед ним откроются такие возможности, о которых никто из смертных не может даже мечтать.
Уже подходя к двери кабинета, он поморщился — болела голова. Она побаливала еще с обеда, однако тогда Харам списал это на излишнее напряжение. Теперь боль стала гораздо сильнее, это настораживало. Времена, когда у него могло что-то болеть, давно прошли. Так откуда же боль?
— Что такой хмурый? — встретила его Даша.
— Голова болит, — ответил маг.
— Дать таблетку?
— Я не пью всякую дрянь… — ответил Харам, подойдя к столу. Опустился в кресло, устало вздохнул. — Пройдет…
— Как хочешь, — пожала плечами Даша. — Кстати, что там за шум был во дворе?
— Привезли Волоха и его друзей, — пояснил маг. — Заперли их в подвале.
— Ты шутишь?! — удивилась девушка.
— Нет.
— Пойду посмотрю! — Даша торопливо выбежала из комнаты, Харам не успел ее остановить.
Вернулась она через несколько минут, очень рассерженная.
— Эти гады меня не пустили! — гневно заявила девушка. — Немедленно накажи их!
— Охранники просто делают свою работу. Вот если бы тебя пропустили, тогда бы я их наказал. Не хмурься — иди сюда…
Девушка подошла к нему, привычно уселась на колени. Маг обнял ее, поцеловал.
— Уже завтра… — сказал он. — Завтра.