Иллюзия любви. Ледяное сердце
Шрифт:
— Насмерть? — ахнула Альбина.
— Лучше бы насмерть! — зло бросила Лидия. — Не знаю, как тебе объяснить, может, всё это плод моего больного воображения, но у меня создалось впечатление, что Лёнька сам бросился под колёса моего автомобиля.
— Быть того не может! — Услышанная новость оказалась настолько сногсшибательной, что Альбина позабыла и о торте, и о чае, и вообще обо всём на свете. — Да-а-а-а… Лучше бы ты сшибла кого-нибудь другого… — растерянно протянула она. — Надо же такому случиться — в городе двадцать миллионов народа, а тебя угораздило наехать
— Если бы этот растяпа был один, всё бы обошлось как нельзя лучше. — Вспоминая события почти годовалой давности, Лидия с чувством махнула своей ухоженной ручкой. — Обвести его вокруг пальца не составило никакого труда: вместо обещанных ста долларов я пихнула ему в карман рубль и, пока он хлопал глазами, дала газу. Но, как назло, у Лёньки отыскался защитничек, сын от первого брака, по имени Семён. Не знаю, как ему удалось, но он буквально за три дня отыскал мои координаты, и они завалились ко мне на квартиру на ночь глядя на пару.
— Они требовали от тебя денег? — Длинные пальцы Альбины нащупали узор на скатерти и, передвигаясь по нему вверх и вниз, начали методично повторять контуры рисунка.
— Денег они с меня не взяли, хотя, знай я, что мне предстоит, лучше бы расплатилась с ними деньгами! — с безнадежностью проговорила Лидия. — Эти двое придумали вариант гораздо лучше: вместо того чтобы снять пенку одноразово и исчезнуть, они решили сделать из меня дойную корову, приносящую постоянный доход. Заявив, что у них имеется двое свидетелей наезда, они зажали меня в угол и заставили согласиться на их условия.
— И в чём же они состояли? — Боясь пропустить что-нибудь важное, Альбина даже перестала дышать.
— Под нажимом этой парочки я была вынуждена оставить у себя в квартире Лёньку.
— В качестве кого? — От изумления глаза Альбины стали круглыми.
— В качестве бесплатного квартиранта.
— И как надолго?
— Давай считать. — Лидия принялась загибать пальцы: — Апрель, май, июнь, июль…
— Ты хочешь сказать…
— Я хочу сказать, что Тополь находится в моём доме по сегодняшний день, а на улице уже январь.
— Он что, висит на твоей шее уже почти год?! — не поверила своим ушам Альбина.
Ничего не отвечая, Лидия несколько раз кивнула.
— Ты с ума сошла… — Напрочь забыв об остывающем чае, Альбина с возмущением взглянула на подругу. — Я тебя не узнаю. Как ты могла позволить помыкать собой столько времени?
— Это тоже ещё не всё, — дёрнула накрашенными стрелками бровей Лидия.
— Ну, знаешь что… — Альбина подняла плечи, выражая крайнюю степень своего возмущения. — Неужели после того, что ты мне тут рассказала, может быть что-то ещё хуже?
— Может, — коротко уронила Лидия. — Не далее как неделю назад папенька с сыночком сидели на моей кухне и, думая, что я ничего не слышу, строили планы относительно моей квартирки. Вернее, строил старшенький, а младшенький выступал в роли благодарного слушателя. Поскольку роль оратора Лёньке выпадает крайне редко, он распетушился, потерял бдительность и сказал то, что мне слышать не полагалось, — скривилась Лидия. — Оказывается,
— С машиной я поняла, а вот с квартирой концы с концами как-то не сходятся. — Альбина сосредоточенно сдвинула брови. — Приватизировать твою квартиру на половинных паях он может только в том случае, если до этой операции он никогда не имел приватизированного жилья, поскольку повторная приватизация у нас в стране запрещена, по крайней мере пока… — задумчиво проговорила она. — Допустим, что так оно и есть и его собственная квартира не приватизированная, а муниципальная. Но тогда, скажи мне на милость, как же он оттуда выпишется, чтобы перебраться к тебе, ведь тогда его жилплощадь мгновенно перейдёт в фонд государства и он сам останется в дураках?
— Я не знаю, что он там задумал, но, по всей вероятности, какая-то лазейка всё-таки есть, иначе бы он не стал строить замков на песке, — с тревогой проговорила Лидия. — Если бы Лёнька не одумался и не замолчал в самый нужный момент, я бы теперь не сидела и не ломала голову, что да как.
— Лучше всего тебе было бы выгнать его за порог и забыть эти десять месяцев как страшный сон, — раздумчиво произнесла Альбина. — Но с другой стороны, вычеркнуть из своей жизни почти год за просто так и не попытаться наказать этого подлеца по заслугам — тоже обидно. Послушай… — Неожиданно Кусочкина замолчала, и её высокий лоб пересекла жёсткая вертикальная складка. — А что, если…
— Если что?.. — затаила дыхание Загорская и с надеждой посмотрела на подругу.
Неожиданно лицо Кусочкиной осветилось улыбкой. Подняв голову, она длинно посмотрела в глаза Лидии, тихо хмыкнула и, засияв, прикусила кончик большого пальца.
— Лидка… Я придумала такую вещь… Если мы с тобой всё обмозгуем хорошо и ты не дрогнешь, то твой Тополь уйдёт от тебя голым, нищим и босым. Но на это потребуется ещё полгода. Ты готова на такую жертву?
— И ты ещё спрашиваешь? — округлила глаза Лидия.
— Тогда слушай…
В институтском буфете было многолюдно и душно. Счастливчики, которым повезло урвать местечко за одним из столиков, покидать свои места явно не торопились, а, разложив конспекты прямо между тарелками, с превеликим удовольствием поглощали мутную жидкость непонятного цвета, обозначенную на ценнике как «кофе чёрный», и по-студенчески бесцеремонно, во весь голос, переговаривались между собой. В помещении пахло чем-то кислым, на столах для грязной посуды громоздилась уже целая гора тарелок, кое-как составленных одна на другую и державшихся на честном слове.