Иллюзия любви. Сломанные крылья
Шрифт:
— И куда же ты отправишься? В милицию? Ну-ну, валяй.
— Нет, не в милицию, — Ирина секунду помедлила, будто размышляя, стоит ли говорить всё до конца, но потом, видимо, решилась: — Если ты не захочешь мне помочь, я буду вынуждена обратиться за помощью к другому человеку.
— Интересно знать, и к кому же? — самоуверенно усмехнулся он.
— К твоей матери, — тихо уронила она, и по испугу, тенью промелькнувшему в глазах Семёна, поняла, что один шанс из ста у неё всё же остался.
— Ну что,
— Вот спасибо… — Леонид лучезарно улыбнулся и потёр ладони. — Нечего сказать, выручил ты меня.
— Подожди благодарить, — Семён снял с края стакана дольку лимона, развернул её и, морщась, втянул в себя обжигающе кислый сок. — Боюсь, как бы не вышло накладки.
— В смысле? — рука Леонида застыла на полдороге к стакану с коктейлем. — В смысле накладки?
— Понимаешь, в чём дело… — Семён взял вилку с ножом и приступил к горячему. — Когда мы перетрясали базу, выяснилось, что в Москве Загорских полно, я даже не ожидал, думал, фамилия редкая. Ты себе даже не представляешь, воз и маленькая тележка твоих Загорских оказалась.
— Я же тебе сразу сказал, искать нужно Лидию Витальевну, — Тополь недовольно покосился в угол зала, откуда доносились пронзительные звуки динамиков.
— Ну да, — усмехнулся Семён. — А ещё ты сказал, что ей сорок пять и что у неё белый «жигуль» не то четвёртой, не то седьмой модели.
— И что?..
— Да то, что твоей Лидии Витальевне, если это, конечно, та самая Загорская, сорок пять было лет десять назад.
— Не может этого быть! — руки Тополя опустились, и столовые приборы звякнули о край тарелки. — Ты хочешь сказать…
— Я хочу сказать, что твоя Джульетта уже год как на заслуженной пенсии.
— О-о-о-о-о! — потрясённо выдавил Леонид и откинулся на спинку стула. — Это, что же… выходит, она меня лет на семь старше, так, что ли?
— Что ли так, — едва удерживаясь от смеха, Семён поднёс ко рту фужер с коньяком. — Между прочим, у твоей мадам действительно имеется машина, только не «четверка» и не «семерка», как тебе показалось, а шаха. И цвет у неё не белый, то есть не совсем белый.
— А какой?
— По документам проходит как «Белая ночь», — Семён вытащил из держателя салфетку и промакнул ею губы. — В общем, не знаю, отец, насколько это твоя пассия, возможно, это совсем не та Загорская. Ты же понимаешь, в базе были только те, на ком числится квартира. Если твоя Лидия не является ответственным квартиросъёмщиком, то её вообще в этой базе нет. Ты случайно не знаешь, она замужем?
— Я уже ничего не знаю, — Леонид потянулся за коктейлем и обречённо вздохнул. — Прошлым летом она была незамужней женщиной сорока пяти лет, а через год ей вдруг стукнуло пятьдесят шесть. Я уже ничего не понимаю в этой жизни. По большому счёту я даже не могу поручиться,
— Знаешь что, пап, нечего гадать на кофейной гуще. Давай доедай, да подъедем-ка мы с тобой по этому адресочку, — Семён отодвинул от себя пустую тарелку и взял в руки счёт.
— Что, прямо сегодня? — Леонид нервно сглотнул, и в его взгляде отразилась неуверенность. — А может, в другой раз, когда получше подготовимся? В спешке, на ночь глядя… Как-то всё с налёта-с поворота…
— Ну и сиди сиднем в своих четырёх стенах, мечтай, пока на тебя деньги с неба сыпаться начнут! — Семён скривился.
— А ты стратег, — усмехнулся Тополь. — Дайка сюда, — он взял у Семёна счёт, посмотрел на итоговую сумму, достал из кошелька несколько купюр, прижал их краем пепельницы и поднялся на ноги. — Ну что, поедем ощипывать пёрышки мадам? Мы свои долги заплатили. Теперь её очередь.
— Кто там?
Взявшись за ручку двери, Загорская сощурилась и заглянула в пластмассовый кругляшок глазка, но тут же отшатнулась. Ругая себя за опрометчивость, она с досадой выдохнула, и её лицо приняло вид раздрипшего печёного яблока, передержанного нерадивой хозяйкой под крышкой сковороды.
— Лидия Витальевна, что же вы нам не открываете, неужели не рады? — громкий голос Тополя разлетелся по лестничной площадке гулким эхом, и, представив, как соседи, услышав шум, все как один занимают свои наблюдательные позиции у дверных глазков, Загорская недовольно поморщилась.
Как же так вышло? Безусловно, прежде чем объявлять во всеуслышание о своём присутствии в квартире, ей следовало подойти к дверям бесшумно, на цыпочках и, не зажигая света, убедиться, что поздние гости не представляют для неё никакой реальной угрозы. Тогда бы, затаившись, как мышь, она пересидела бы несколько неприятных минут в темноте и тишине, и только. А теперь…
— Лидочка, любовь моя, что же ты не торопишься открыть дверь своему единственному и ненаглядному?!
Прижав руки к груди, Тополь принял выразительную позу, и Загорская поняла, что ещё несколько секунд, и на лестнице начнётся бесплатное шоу для всех желающих развлечься на ночь глядя. В том, что у Леонида хватит нахальства именно так и поступить, сомневаться не приходилось, поэтому, чтобы избежать лишних неприятностей, Лидия предпочла щёлкнуть дверным замком.
— Какого чёрта ты строишь из себя клоуна? — отойдя на два шага, она пропустила в квартиру Леонида и подозрительно взглянула на высокого молодого человека, шагнувшего через порог вслед за Тополем. — А это ещё кто?
— А это мой старшенький. Знакомься. — Леонид торжественно указал на сына: — Семён Леонидович Тополь, прошу любить и жаловать.
— Была нужда, — Загорская отступила и сложила руки на груди. — Ты зачем явился? За деньгами? Тогда можешь отправляться обратно, откуда пришёл, от меня ты не получишь ни копейки, так и знай.