Иллюзия ошибки
Шрифт:
– Старый Бюннер, гад еще тот, – мрачно проговорил он. – Всю свою жалкую жизнь был кладбищенским сторожем. Помнишь, по городу и окрестностям прокатилась волна исчезновений детей? Его работа.
– То есть?
– Он выслеживал маленьких девочек, оставшихся без присмотра, заманивал к себе и убивал. Одному богу известно, что он там с ними делал.
– А куда девал трупы? – вспомнив глаза старика, я был вынужден признаться себе, что понятия не имею о том, что могло бы заставить ребенка пойти куда-либо вместе с этим жутким типом. Наверное, он очень хорошо умел скрывать свое истинное лицо.
– Да закапывал. Сам понимаешь: найти свежую могилу на центральном
– Как же его поймали?
– Сестра выдала. Оказывается, все это время она не догадывалась о том, чем занимается ее братик. Можешь представить себе, каково это – обнаружить, что ты на протяжении нескольких десятилетий пил чай с извращенцем? Мне ее даже жалко. Говорят, она не перенесла этого.
– Да, не перенесла.
Я вспомнил сгорбленную фигуру, медленно двигающуюся в сторону Зиммеринга. Я все гадал, что же ее так влекло в южную часть города. Теперь я понял: она каждый день ходила на кладбище. Взглянув на старика, стоявшего отдельно от всех и бормотавшего себе что-то под нос, я вдруг подумал о том, что если бы мне и пришлось убить кого-нибудь, то у меня уже есть претендент. Испугавшись таких мыслей, я потряс головой и повернулся к Тоби.
– Так что ты говорил о своем таинственном покровителе? Когда ты нас познакомишь?
– Сегодня вечером, когда все лягут спать. Я постучу три раза. Кстати, я настоятельно советую тебе подпереть дверь чем-нибудь. Ты мог заметить, что они, вопреки правилам, открываются внутрь, так что у тебя будет такая возможность.
– А разве нас не запирают на ночь? – перспектива оказаться один на один с толпой психов не показалась мне заманчивой, и я непроизвольно судорожно сглотнул слюну.
– Я ведь уже говорил тебе, что здесь свои порядки, – Тоби ободряюще улыбнулся мне и двинулся в сторону дверного проема, из которого мы недавно вышли. – Скоро у нас то ли второй обед, то ли ранний ужин, он же последний. Марта обещала приготовить что-то вкусненькое. Так что поторопись, она никого не ждет – это ее единственный жизненный принцип.
Поняв, что и сам Тоби не намерен ждать меня, я поспешил за ним, тем более, что был совершенно уверен в том, что не смогу своими силами найти дорогу назад. К тому же я заметил, что и остальные пациенты тоже вдруг засуетились и потянулись к выходу. Стараясь не оказаться зажатым толпой маньяков и убийц, я быстро догнал своего провожатого и постарался больше не отставать. Периодически оглядываясь, я удивился тому, как все эти ошибки природы вдруг стали похожи на стадо баранов, с пустыми глазами идущими на кормежку. Неужели и я когда-нибудь стану таким же?
– Ну, все, расходимся по комнатам, – как только мы подошли к уже знакомому мне коридору, Тоби помахал мне рукой на прощание и добавил. – Только не завались спать раньше времени. Помни о нашем уговоре. Три удара.
Оказавшись в своей палате, я вдруг ощутил такую усталость, что был вынужден опуститься на кровать. Серые стены, которые раньше казались мне слишком мрачными, теперь действовали на меня успокаивающе, и я даже испытывал что-то похожее на благодарность неизвестному маляру. Вспомнив о предупреждении Тоби, я уже хотел было подпереть дверь
– Добрый день! – нараспев произнесла женщина, и ее голос прозвучал для меня как ангельское пение.
У меня появилось такое чувство, будто я неожиданно получил то, о чем мечтал всю жизнь. Это было обычное сиюминутное счастье, которое может быть у молочницы, надоившей больше, чем предыдущим утром, или у мальчишки-посыльного, которому благодарный клиент отвалил в качестве чаевых его месячное жалование. Некрасивое и немного придурковатое лицо Марты в какой-то момент показалось мне милым и одухотворенным. Она что-то еще говорила мне, но я, боясь спугнуть этот внезапный порыв внутреннего теплого ветра, не слушал ее и только улыбался. Наверное, со стороны это выглядело странно.
– Что? – я очнулся в тот момент, когда Марта, так и не дождавшись ответов на свои многочисленные вопросы, пожала плечами и уже направлялась к выходу.
– Проснулась, спящая красавица? – женщина на секунду остановилась и, приглядевшись ко мне, подозрительно прищурилась. – Тебе что, какие-нибудь пилюли прописали? Или кто из однокашников угостил? Не рано ты начинаешь адаптироваться к местным реалиям? Вроде еще утром собирался выбраться отсюда при первой возможности.
– Нет, что вы, – стоило мне лишь подумать о том, что меня могут заподозрить в наркомании, как эйфорию как рукой сняло, и я отчаянно замотал головой. – Я ничего не принимал. Просто устал за сегодняшний день. Столько всего сразу на меня свалилось. Вроде бы ничего и не делал особенного, а в голове абсолютная каша.
– Прекрасно понимаю тебя, – Марта приняла сочувствующий вид. – Это нормально, не переживай. Главное – отдыхай побольше и не хандри. И тогда жизнь обязательно наладится.
Подмигнув мне, что, наверное, должно было меня как-то подбодрить, повариха, наконец, вышла из моей комнаты и отправилась дальше по своему маршруту. Судя по звукам, мой ближайший сосед должен был обитать в другом крыле, потому что я так и не услышал, чтобы Марта еще заходила к кому-то. Мне это показалось очень странным. Куда же ведут все эти многочисленные двери? Нерешительно постояв на пороге, я, вдохновленный ароматами, которые исходили от еды, выставленной на стол, махнул рукой на все эти несуразицы и пообещал себе заняться ими при первой подвернувшейся возможности.
Откинувшись от стола, я тут же пожалел о том, что так наелся. Голова шла кругом от всего, что произошло за день, и я чувствовал, как проваливаюсь в сон. Не помогало ни самовнушение, ни пощечины, которыми я себя наградил – мозг принципиально не желал функционировать в нормальном рабочем режиме. Даже открытая дверь уже не казалась мне представляющей опасность – ведь для того чтобы подпереть ее стулом, нужно было с этого самого стула встать, а я никак не мог себя заставить это сделать. Наконец, когда я уже смирился с тем, что утром кто-нибудь обнаружит мое бездыханное тело, я почувствовал, как кто-то трясет меня за плечо. С трудом открыв глаза, я увидел перед собой Тоби, который, заметив, что я очнулся, отступил на шаг и смерил меня оценивающим взглядом, словно видел впервые: