Иллюзия отражения
Шрифт:
– Этого я не знаю. Но вела себя она совершенно свободно и раскованно. По крайней мере, при мне.
– Вы сумели поболтать?
– Так, перекинулись парой слов.
– На каком языке велся разговор?
– На английском. Ну да, она говорила на хорошем английском... с едва уловимым акцентом.
– Какой был акцент?
– Не американский точно. Я сама так говорю, потому американский просто не заметила бы. И не австралийский – он уж очень заметен. Хороший, правильный английский. На таком даже лондонцы
– Следовательно, она не англичанка.
– Почему? Может, из Шотландии или из Новой Зеландии. Не знаю. Я не филолог.
– Как она выглядит?
– Я же тебе сказала: как все семнадцатилетние.
– Брюнетка, блондинка, шатенка? Коса, стрижка? Волосы окрашены, мелированы, уложены, распущены?
– Волосы светлые, но не блондинка. Скорее – русая. И очень загорелая. И – глаза. Ну да: глаза у нее действительно красивые. Цвета моря.
– Синие?
– Ясные. И большие. Ладно, что я буду... Красивая девчонка.
– Понятно. А все-таки, почему ты решила помочь Сен-Клеру?
– Он попросил.
– Но вы же не были близкими друзьями.
– Мы знакомы уже лет восемь и всегда мило общались. Да и...
– И?
– Мне всегда было немного жалко Эдгара. Он живет навязанной ему жизнью. Которой тяготится.
– Жил. И тяготился.
– Ну да.
– Настолько, что мог покончить с собой?
– Так ты думаешь?..
– Ничего я не думаю.
Мысль была простой и оттого неуместной: а что, если все мои построения – бред, и Сен-Клер действительно был неуравновешенный субъект? И утонул совершенно сознательно? Утопился от несчастной любви? Да к тому же – желая стать частью океана? «Не хочу я быть вольною царицей, хочу быть владычицей морскою...»
– Послушай, Даша, он посещал «Замок снов»?
– Не знаю. Но я знаю одно: он вовсе не стремился к самоубийству. Он просто желал покончить с той жизнью, которой жил и которая ему опостылела.
– Большинство самоубийц таковы. Они верят, что не кончают с жизнью, а просто переходят в иную.
– Может, так оно и есть?
– Сомневаюсь.
– Одно я знаю точно: родственники устроили ему жизнь, которой он вовсе не желал.
– Родственники – это отец?
– Да и тетушка.
– Я встречался с герцогиней Аленборо. Она показалась мне милой старушкой. Весьма здравомыслящей и не очень счастливой.
– Старики часто милы в общении с малознакомыми людьми: они желают, как и дети, на всех производить хорошее впечатление. А вот с близкими порою – или слепцы, или тираны. Впрочем, как большинство родителей: любят детей не для них, а для себя.
Девушка подошла к окну, раздвинула штору.
– Утро. Ты прав: этой ночью мы уже не умрем. Она стала прошлым. – Задумалась на секунду, закончила: – Вот только прошлое живет столько, сколько его помнят. И тем – является настоящим.
Глава 58
Чтобы обрести будущее, нужно успеть в настоящем. Поэтому машину я гнал как ненормальный. А кто в этом мире нормален? В тайниках и закоулках всякой души – потемки, и порой там запрятано столько, что...
Со мною девушка ехать отказалась, как только я сказал, что намереваюсь посетить «Замок снов».
– Я не помню, в какой особняк меня возили. Совершенно не помню. И не смогу сама ни найти, ни дорогу указать.
– Значит, встретимся с Люси Карлсон в ее офисе. Сиречь – цитадели порока и психоана-лиза.
– Ты думаешь, что свою... неуравновешенность я обрела именно там? Как и остальные?
– Возможно.
– Тогда ехать туда опасно.
– Жить вообще опасно. Особенно накануне.
– Накануне – чего?
– Помнишь, у Тургенева был такой роман «Накануне»? Он что-то чувствовал, а вот что – и сам не смог бы сформулировать. А вообще, мы не собираемся ломиться в запертые двери. Идея проще. Кстати, как ты попала в «Замок снов»? Тебя кто-то рекомендовал?
– Соня оставила мне телефон. Я позвонила. И договорилась о встрече.
– С кем?
– Меня принимала Люси Карлсон. Я же тебе говорила, но ты меня даже не слышал! Вы, мужчины, все таковы: с вами даже разговаривать невозможно! Вам говоришь, говоришь, и вы даже киваете, но не слышите ничего из того, что мы считаем важным! Вы думаете о том, что важно для вас!
– Мы – разные, – согласно кивнул я. – Погнали?
Даша вздохнула:
– Олег, а может, я все-таки не поеду?
– Боишься?
– Боюсь. Очень боюсь. Этого что, мало?
– А одна оставаться не боишься?
– Сейчас утро. А призраки настигают ночами. Да и... Я сегодня совсем не спала. В голове туман какой-то!
– Хорошо. Закройся на задвижку, замкни балкон, отключи все телефоны и – поспи. Сможешь заснуть?
– Конечно. Допью бренди и – пожалуйста.
– Я возьму твою машину?
– Бери. Когда вернешься, постучи условно: три плюс два, ладно? И я открою.
– Только спроси – «кто?».
– Спрошу, будь уверен. И дождусь ответа, а не кивка.
– Ты начала шутить. Это радует.
– Еще как. Сейчас опустошу бар и начну шутить буйно.
– Твой браунинг я заберу.
– А если...
– Не будет если. Спи. И пусть тебе приснится что-то хорошее.
Естественно, через окно я больше не полез: спустился по мраморной, уложенной безукоризненной дорожкой лесенке. В холле увидел управляющего – Ивана Саввича Савина.
– Привет, Дрон. Ты все по окнам лазаешь?
– Да неужели?
– Как ты вошел, никто не видел.
– Да я мышкой.
– Угу. Просочился. То-то система ночью сбоила.