Иллюзия отражения
Шрифт:
– И как же вы тогда живете, Сергей Анатольевич?
– Как видите, успешно. Но все дело в том... Давай откровенно, Вересов. Все мы – на побегушках у сильных мира. Я устал. Нет, если даже президент произведет очередную перестановку, ни ты, ни я без работы не останемся. И по этой ситуации отпишемся. Но... Мне хочется пожить независимо. Интриги я плету как никто, но капитала, реального капитала – нет. К кормилу я подошел слишком поздно: все разобрали. А тут – Арбаев. Неосторожен...
– Разве? Он не только заявил о своей
– Мне что с того? Мне? Под него, впрочем, как и под всех, тихонечко роют, и, если он исчезнет со сцены – я сумею возглавить Азиатскую нефтяную компанию. Хочешь пост вице-президента? У меня связи – в коридорах, у тебя – в других коридорах... Мы поладим.
– Предложение интересное.
– Еще бы. Не менее десяти миллионов долларов в год. Такова будет ваша фиксированная ставка. – Ведерин снова перешел на «вы», тон сделался сдержанным и деловым. – Не считая доплат.
– Что вам нужно сейчас?
– Во-первых, Дронов. Мы ведь с вами изначально планировали его устранение...
– Вы планировали. Вы.
– Тем не менее...
– Сейчас Дронов обладает бесценной информацией.
– И убийственной. Его смерть никого не удивит. К тому же информацию не обязательно предъявлять государству; полагаю, мы с вами сможем использовать ее на нашу обоюдную пользу и при обоюдном согласии...
– А что во-вторых?
– Во-вторых, Арбаев. Вернее, он тоже во-первых. Нужно довести до конца начатое.
– А если я... откажусь? И напишу на вас рапорт, Ведерин?
– Вы серьезно? Или – набиваете себе цену? Так вот, адмирал. Дронова я буду убирать по-любому. Без него ваш рапорт – бумага. Будете мне мешать?.. И что вас ждет? Вернее, нас обоих? Отставка и «поднадзорная» жизнь? Это жалкая доля, Вересов. Я хочу, чтобы вы знали реальные перспективы. Чтобы у вас не возникало сомнений и соблазнов. Вы знаете, где сейчас Дронов?
– Нет. Он сам со мной свяжется.
– Вы либеральны, адмирал?
– Нет. Но установить за ним наблюдение, если он этого не хочет, на Саратоне просто невозможно. Статус острова.
– Эти западники развели тут... Ну хорошо. Я придам вам своих людей. На встречу с Дроновым поедете вместе. Если только... Сам Дронов не пропадет с этой своей бриллиантовой информацией по бриллиантовой молодежи?
Вересов молчал с минуту. И я понимал, что творится в его душе: он знал, что я слушаю. Наконец он произнес:
– Не знаю.
– Позвоните ему, поговорите по-доброму. Чтобы вышел на контакт. А мы с вами додавим Арбаева и займемся нефтянкой. Да, вот еще какая мысль пришла... Насколько я понимаю, обладать такой информацией, какая есть у Дронова, куда опаснее, чем не иметь ее вовсе?
– Да.
– И реализовать ее крайне сложно и хлопотно... Да. Убирать. Быстро и без затей. Согласны? Брать с вас расписку кровью я не стану. Вы же подписали тот, первый приказ. – Ведерин рассмеялся
– Вы уже отдали приказ об устранении Дронова?
– Нет. Приказ отдадите вы, адмирал. Сразу после нашего разговора. Ну-ну, что вы так помрачнели, Евгений Петрович? Мы-то с вами будем жить еще очень долго и счастливо. А кровь... Я бы и кровью расписался, если бы знал где...
Выстрел был бесшумным. Ведерин застыл на месте, чуть приподнявшись на носочках, и рухнул лицом вниз.
Глава 84
Арбаев отложил винтовку, вынул наушник, повернулся ко мне, развел краешки губ в оскале, весьма отдаленно напоминающем улыбку.
– Иногда так приятно хоть что-то сделать самому. В наших краях мужчина э т о должен делать сам. Боялся, руки подведут. Не подвели. – Вздохнул. – Теперь Алина будет спать мирно. А этот... умер с погаными мыслями. Шайтаны будут раздирать его душу до скончания века. И в глазах его была пустота. Это я разглядел ясно.
Арбаев встал и, прихрамывая, потрусил к автомобилю, оставленному в ста пятидесяти метрах, на шоссе. В гипсовом воротнике под свитером он походил на инопланетянина.
Я спустился на берег. Вересов сидел лицом к океану и смолил четвертую сигарету.
– Угостишь?
Он молча пододвинул пачку. Я чиркнул спичкой, затянулся.
– Ты вроде курить бросил, – сказал я.
– С тобой и запить – не грех. Ну ты и... – Вместо отборных выражений адмирал вцепился зубами в сигарету и в пару затяжек спалил ее почти до фильтра.
– Все нормально, – пожал я плечами.
– Стрелял человек Арбаева?
– Он сам.
– Помню. Он когда-то был чемпионом.
– Ага.
– И что теперь делать? Копать будут глубоко и активно.
– На Саратоне? Никто здесь этого не позволит. А вот бумаг ты испишешь гору.
– Две горы.
– Три.
– Тебя потянуло на юмор, Дронов.
– Ну да. Сергей Анатольевич Ведерин геройски пал от руки злого террориста. При исполнении и в полном нелегале. Так что – его еще наградят. Посмертно.
– Тебя к награде представлять?
– Меня? Это пожелание или угроза?
– Доброе слово.
– Спасибо. Да меня вообще здесь не было.
– Что будешь делать с информацией?
– Предам гласности.
– Дронов, ты...
– Каждому из людей, кто был кодирован, я назову контрольное слово, которое ликвидирует код.
– Неоперативно мыслишь.
– По-человечески. Как могу.
– А ты... уверен, что тебе слили верную информацию? А не наоборот?
– Уверен.
За пару часов я успел не только собрать «слуховой аппарат» – на это потребовалось всего минут десять. Потом отзвонил Арбаеву и попросил его прибыть на встречу с тем, кого он жаждет видеть, с любым снаряжением, но без эскорта. Иначе встреча не состоится. Александр Алиевич все понял правильно.