Иллюзия полёта
Шрифт:
— Я… я поняла, что если заняться любовью с человеком, которому ты безразлична, то эта любовь опустошит тебя! — закричала она. — А я не хочу испытать это чувство!
Воцарилась долгая мучительная тишина. Джун не могла оторвать от него взгляда.
— Я думаю, что ты строишь дом на берегу, чтобы чем-то заполнить пустоту внутри себя.
— Ты хочешь сказать, что мне нужен психоаналитик?
Джун задохнулась от жалости, услышав эти слова, произнесенные так, словно он признавал свое поражение. Она повернулась и бросилась
В следующий раз она увидела его утром. Он стоял в саду, у цветущих кустов гардении, в окружении длинноногих моделей, не обремененных лишней одеждой. Начинались очередные съемки для каталога. Джун старалась не смотреть в ту сторону, направляясь к вертолету, который должен был отвезти ее и Эффи в Лос-Анджелес.
До нее долетел смех Гордона и женское хихиканье. На секунду их взгляды встретились. Но одна из девушек подняла руку, заслонив от нее Гордона. И Джун поняла, что снова может свободно дышать, двигаться и продолжать жить.
Она быстро попрощалась с Лиз, не вникая в смысл болтовни Эффи. В вертолете она откинулась на спинку сиденья, чувствуя, как тошнота подбирается к горлу. Перед глазами стоял темный гипнотический взгляд мужчины, странным образом сочетающий в себе ненависть и нежность. Разве такое возможно? И неожиданно она поняла, что небезразлична Гордону и это злит его.
Глядя в окно на удаляющийся остров, она желала только одного — поскорее вычеркнуть это болезненное воспоминание из своей памяти.
11
В первый день занятий Джун старалась выглядеть веселой, какой привыкли ее видеть ученики. Но за семь недель, прошедших с тех пор, как она покинула остров Ньюэлла, Джун ни разу не рассмеялась искренне. Она, конечно, о многом забыла за это время. Но неизменным в ней оставалось одно — страсть к Гордону Ньюэллу.
Когда она вошла в класс, его мужская половина изумленно уставилась на нее. Джун даже показалось, что юноши подталкивают друг друга ногами под партами, пораженные переменами в ней.
Урок пролетел, как обычно, очень быстро.
Собравшись выпить кофе, Джун направилась к выходу, но внезапно вздрогнула, увидев на лестнице Энди. Лишь на секунду смутившись, Джун смело пошла ему навстречу. Вид у него был унылый. Она сразу поняла, что он нервничает.
— Привет, Джун. — Он махнул ей букетом желтых роз.
— Привет, Энди. Не похоже на тебя. — Она указала на цветы.
Бледное лицо молодого человека стало пунцовым.
— Это тебе.
Джун намеренно взяла портфель и сумочку в разные руки, чтобы не принимать от него цветы.
— Энди, между нами все кончено.
Ухватив за локоть, он потащил ее к выходу.
— Джун, ты жестока! Ведь я извинился перед тобой. Неужели ты не можешь простить мне минутную слабость?
Минутную слабость?! Джун
— Энди, я уже сказала, что простила тебя. Мне очень жаль, что у вас с Фэй ничего не получилось, но я не собираюсь залечивать твои раны.
Сейчас Энди был похож на побитого щенка, и она впервые заметила, насколько он зауряден. Она всегда считала его привлекательным. Но сейчас этот высокий худой мужчина с рыжими волосами был ей неприятен.
Джун вздохнула, надеясь, что больше никогда не будет сравнивать ни одного мужчину с неким эгоистичным плейбоем.
— Джун, — прервал ее мысли Энди, — ты так изменилась с нашей последней встречи. Стала более независимой, сильной… И меня влечет к тебе.
— Послушай, Энди. Таких «шикарных» женщин, как я, не оставляют на пороге церкви. Я не собираюсь совершать одну и ту же ошибку дважды.
— Это больше никогда не повторится, — произнес он умоляющим тоном.
— Дорогой Энди! Я больше не наивная простушка, которую ты чудовищно унизил. Я так возненавидела ту неудачницу, что решила измениться, и уехала из города, чтобы для начала разобраться в себе. И первое, что я поняла, — это то, что не следует стыдиться своих чувств. Кстати, то же относится и к тебе. Ведь ты не мог тогда поступить иначе — такой уж ты легкомысленный человек. А затем я постаралась избавиться от комплексов, которые развил во мне отец со своим властным характером. Фэй справилась с этим, покинув дом, а я осталась, стараясь угодить ему. Кроме того, мне нравится быть учительницей. Но сейчас я поняла, что больше всего на свете хочу растить собственных детей.
Когда Энди попытался что-то сказать, Джун, нахмурившись, прервала его:
— Только не говори, что это будут твои дети.
На лице Энди появилось трагическое выражение.
— Знаешь, я благодарна тебе за то, что ты сделал. Иначе я бы никогда не стала такой, как сейчас. Перед тобой та же Джун, только с чувством собственного достоинства. — Она вдруг поняла, что это самый главный урок, который преподал ей Гордон Ньюэлл. — И я счастлива, Энди.
— Должно быть. Счастье светится в твоих глазах.
— Спасибо, Энди. Я надеюсь, мы останемся друзьями. — Взглянув на часы, она пробормотала: — О, я должна идти.
Никто не мог лучше нее понять, каково сейчас Энди. Она отлично знала, что чувствует оставленный человек.
Джун солгала ему, по крайней мере, в одной вещи. Она вовсе не была счастлива. Да, она стала сильнее после встречи с Гордоном. Но сейчас она не жила, а существовала, стараясь совладать с неразделенной любовью. К счастью, Эффи была беременна, и Джун надеялась, что предстоящие радостные события на какое-то время отодвинут на задний план мысли о Гордоне Ньюэлле.