Иллюзия преданности 1
Шрифт:
Терри воспрял духом и даже поднял голову.
– Слушай, у меня как раз есть идея для проекта. Только сегодня пришло в голову. А что если запитать серебро от аметиста?
Арри нахмурился.
– Ты перегрелся? А тепло откуда брать? Заряженные аметисты нейтрализуют поле красного кристалла. Твоя побрякушка будет умной, но неживой.
– А если носить на теле? Допустим, это будет браслет на запястье, – Терри вдруг вспомнил какой неодолимой силой обладали гвардейские браслеты, которые на него когда-то надел Ярвин. Они приклеивались друг к другу намертво, с какой бы
– С чего ты взял, что это вообще будет работать? Зачем?
Терри убрал в сторону все книги, кроме одной, которая лежала в основании стопки. Он провел пальцем по тиснению в виде венка из лесных цветов.
– Мама не пела мне колыбельные, – Терри начал рассказ издалека, потому что думал, что так будет проще, но вдруг осекся и продолжил не сразу, ломким голосом. – Говорила, что не умеет и не может вспомнить ни одной песни. Зато она читала мне эту книгу.
– Песни Талсиена? – не поверил Арри. – Надеюсь, тебе не снились после этого кошмары про сожженных или зарезанных людей, сваленных в кучи в горах, и все такое прочее…
– Да уж… Ты знаешь, мне, пожалуй, с этим повезло: сны я обычно не запоминаю или вовсе не вижу. Но я помню его стихи наизусть, все до одного.
– Только не надо мне на ночь глядя ничего отсюда зачитывать, – Арри выставил руки, защищаясь от стихов излишне гениального барда, который жил тысячу лет назад. – Так расскажи, своими словами.
– Он рассказывает про артефакты, созданные при помощи магии Древних.
– Поправочка. Запретной магии, – Арри откинулся на спинку стула.
Терри, напротив, подался к нему, положил локти на стол и понизил голос.
– Но изучать энергетический потенциал аметистов не запрещено! И в «Песнях» нет никаких указаний на то, что сказочные говорящие письма и мифические разумные артефакты запитаны от аметистов. К нам никто не придерется, что мы используем стихи древнего барда в качестве научного вдохновения.
Арри достал из сумки блокнот и самописку, открутил колпачок и занес перо над чистой страницей.
– Ты точно больной, Риамен. Но мне нравится ход твоих мыслей. Будет очень жаль, если твои гениальные мозги сожгут из-за первой же пересдачи.
– Прямо-таки сожгут? Опять заливаешь как тогда на площади? – Терри вспомнил, как Арри рассказывал про набор серебряных ложек в подарок от самого Верховного на столетний юбилей и только головой покачал. Это ж надо было такое ляпнуть!
Но синие глаза за стеклами очков смотрели серьезно. В отличие от Терри, он носил их постоянно: и без того слабое зрение окончательно испортилось в Академии.
– Ты видел в городе недоучившихся магистров?
Терри пришлось признать, что даже не слышал, что кто-то может недоучиться. Ему казалось, что его случай достаточно уникален, потому что трудно представить себе семью, которая прекратит выплачивать пансион на обучение.
– У тех, кто вошел в эти ворота, обратного пути уже нет. Я же просил подумать, – жестко напомнил Арри.
– Я подумал и решил, что справлюсь, Рантала, – скрипнул зубами Терри. Он
Суд был давно и уже прошел, а Арри Рантала протягивал руку помощи сейчас.
– Но мне и впрямь нужна помощь, – выдавил Терри, разглядывая сцепленные в замок пальцы.
Арри хлопнул его по плечу.
– Раз уж я нашел тебя в библиотеке, а не в равинтоле, то ясное дело, что справишься. Умный браслет так умный браслет, это даже звучит бредово. Как раз то, что нужно, чтобы заинтересовать менторов.
* * *
– Ваше направление для исследований бесперспективно, молодой человек, – красивый глубокий голос госпожи Парлас был холоднее льда на вершине Бар-Ан-Шейн, макушке мира.
Терри вежливо улыбнулся, ожидая, что за этими словами последует «но вам удалось найти нужный ключ к решению». И ещё что-нибудь столь же лестное в качестве аванса для подающего надежды студента, который принес полноценное научное исследование энергопроводимости аметистов всего лишь через год после начала учебы. Ожидание растягивалось в компактную бесконечность, а куратор научных проектов продолжала неодобрительно смотреть на Терри поверх очков и никакого «но» не прибавляла.
– Вы ведь прочитали только оглавление и вывод, – шутка о преподавателях, которым можно подать книгу рецептов под идеальным титульным листом и списком опорной литературы, почему-то враз перестала казаться такой смешной.
– Я обучаю студентов научной методологии уже больше десяти лет, к вашему сведению. Все ошибки в первых исследовательских проектах я знаю наперечёт, и… вы допустили их все. С чего бы начать?
– Но я целый год разрабатывал эту тему! – пораженно воскликнул Терри. – Мои старания отметили и поощрили продолжать изыскания.
– Сама по себе тема… рядовая. Но вопрос в оформлении ваших мыслей. Во-первых, в своей работе вы ссылаетесь на книги, не заслуживающие доверия, – госпожа Парлас перевернула страницу и длинным ногтем царапнула короткие злые линии под некоторыми именами. – Вы серьезно рассчитывали впечатлить Верховного магистра тем, что в вашей работе десять сносок на песни Талсиена? Многое поэт мог поведать о проводимости кристаллов?
– Талсиен жил тысячу лет назад и был очевидцем тех исторических событий, которые стали предпосылками утраты большинства знаний о Древней магии.
– Запретной магии, Риамен. Вам непонятно слово «запрет»?
– Исследование Карьяна… – скрипнул зубами Терри.
– К вашей теме не относится. Вы поймите, Риамен, нельзя дважды подсовывать комиссии одну и ту же обглоданную кость. Если вы с успехом защитились на первом курсе, это не значит, что вы можете снова и снова приносить мне «Песни Талсиена». Он, мягко говоря, не авторитет.