Иллюзия Реальности
Шрифт:
Из инструктажа я вынесла одно — добровольческий отряд от госпиталя, куда меня определили, были на подхвате. Мы не должны были приближаться близко к бреши и военным действиям. Помогаем тем, кто сумел выбраться и кого дотащили те, кто работает в первой линии. Наша задача сделать укол в руку с маркером, который не позволит потерять раненного или погибшего. Крохотный чип можно отследить. Раненным даем три вида лекарства — одно приводит в чувства, другое обезболивает, третье — мазь для обеззараживания раны. Осуществляем скорую перевязку двумя видами повязок и укрываем специальными
Я горела изнутри ожиданием. Мне было страшно, волнительно и в тоже время впервые трепетно. Я хотела быть полезной. Но не для того, чтобы обозначить свою значимость. Так, я чувствовала себя живой.
Руфус закончил инструктаж со словами — «Помните, вы невидимые птицы на войне. Ими и оставайтесь».
Птицы? В Андарионе все было связано с волками, а птицами нарекали либо отверженных, назначая их Воробьями, либо интеллигенцию, назначенную Ласточками. Мы же птицы без имени. На выданных жетонах изображено дерево с раскидистыми ветвями. В отличие от других, эти были бронзовыми.
— Символ Сильвы, — прошептала одна из девушек, заметив, как я разглядывала отличительный знак, — Теперь мы в отряде.
— Я думала будет зверь.
Девушка, заговорившая со мной, была юна. Не старше Розмари. Хрупкая и нежная смуглянка. Она из пустынных жительниц, но точно не из Сильвы. У нее жадный взгляд. Так смотрела я сама, изучая здание и людей.
— Я Дина. А ты?
— Эмбер.
— Рада познакомится. У меня здесь нет друзей, а муж на службе. Будем помогать друг другу?
Совсем как ребенок. И карие глаза блестели от волнения. Мы как раз подошли к выходу. Пара девушек прошли вперед, особо не обращая на нас внимания, я затормозила у выхода. Там дождь льет и уже не получилось бы ответить.
— Конечно. Мы ведь в одном отряде!
— Ты волнуешься? Я да.
— Я впервые еду к бреши. Конечно волнуюсь. Будем держаться друг друга и обязательно справимся.
Она закивала, а сама, несмотря на смуглую кожу, бледна. Не стоит с таким настроем ехать на войну.
Прогремел гром, раскат молнии осветил небо. Я пообещала Дине, что все обойдется и мы выдвинулись в сторону штаба. Там, на проходной, собралось немало добровольцев и Мита громко раздавала указания.
— А, вот еще опоздавшие! Теперь все? Так, строимся по трое и выходим. Направо, под навес в три ряда и чтоб ни звука. Мы едем в центральном грузовом фургоне. Без моего приказа никто не садится. Это понятно?
Более чем. Я отозвалась, как и другие, а уже через десять минут мокла под навесом в третьем ряду. Толку от тента, когда ветер хлещет стеной дождя порывом ветра со всех сторон. И молнии бьют так близко, что, казалось, следующая точно убьет.
Ждать пришлось не десять минут и не двадцать. Мы сели в фургон через час. Вымокли только колени, руки и лицо. Я поняла это только когда забралась на свое место. Форма прекрасно защитила от воды, но плохо от холода. Будет тяжело. А хуже всего то, что я так и не увидела Адама. Думала, что он зайдет в фургон перед отправлением, но двери закрылись. Мы простояли еще пол часа, после
Черное небо теперь серое, тяжелое, вьющее клубами дыма. Облака так быстро меняются, будто волны бьются о скалы. Раскаты молний, точно иголки удаляют в землю. Мы проехали совсем немного построек и выбрались на объездную дорогу, ведущую к лесам. Они бескрайние, высокие, уходящие вверх по горам. До этого я даже не представляла, насколько массивными могут быть насаждения. Это не Черные топи и не тот клочок земли, где я и Адам укрывались от преследователей.
Могучие деревья стянулись в огромные ряды, протягивая острые руки-ветви к небу и переплетаясь друг с другом. Горная местность за пределами Пустоши не покорилась рукам человека. Уничтожить лес на равнине одно, но забраться наверх сложнее. Лес выжил только благодаря скалам и лишь крохотный отголосок остался в Диалоне в виде массива над временным госпиталем. Леса полны животных, монстров, со слов Розмари. Там же живут и отверженные. Те, кто мечтают уничтожить Андарион и имеют поддержку в лице повстанцев. В лице Итана.
— Смотрите, там все пылает! — Завопила одна из девушек. Все разом переметнулись в ее сторону. Кто-то прижался к окну, а кто-то, как я, наблюдал со стороны.
— В такой ливень?
— Никогда такого не было в сезон дождей?
Дина обернулась ко мне за ответами, но я только плечами пожала. Как и она, я здесь новенькая.
— Сядьте, эй! — Громко обратилась к собранию Мита, — Вы чего?
— Там все пылает?
Военная поднялась с места и принялась растаскивать любопытствующих зевак.
— Не ваша забота. Расселись, девоньки. Машина на ходу. Вы чего?
— Ты посмотри, как пылает, Мита!
— Сядь, Линда, и остальных успокой! Не первый день в добровольцах, а ведете себя как дети.
— Хорошо.
— Отлично. И чтоб ни звука!
Молчания не случилось. Девушки еще долго перешептывались, обсуждая пожар. Да и пламя вдалеке и правда было огромным. Как будто случилось что-то плохое. Но я новенькая. Что я знаю о том, что нормально, а что нет?
Мы добирались час. Пейзаж почти не менялся. Машина петляла по бездорожью, пока мы не выбрались на более-менее укатанную платформу. По ней добирались всего минут десять, после высадка на место дислокации. Палаточный лагерь цвета хаки. Много шума, ливень и построение. Все, что я увидела — грязь под ногами, палатки, под которыми горит свет и бесконечный грохот со стороны темнеющего леса, где несколько минут назад разгорался пожар.
После того как Мита нас выстроила, к нам вышел мужчина в незнакомой мне форме. Возможно, он из лекарей. Он повторил то, что говорил Руфус — мы незаметные птицы и наше дело маленькое — помогать. Никто не рискует собой, не рвется к окопам и не тягает раненных. Для этого есть медики.
— Ситуация серьезная! Требуется предельный контроль и соблюдение норм. К основному регламенту вы должны усвоить следующее — если ранят вас, в обязательном порядке оставляете на себе маячок! Постарайтесь не двигаться, дожидайтесь помощи. Если сможете ползти — ползите. Не вставать, это понятно?