Иллюзия Реальности
Шрифт:
Тишина ночь давно сменилась на залпы оружия, но напряжение не ушло. Я слышала, как люди говорили о том, что это люди черного леса ведут себя странно. Они всегда терроризировали границы Пустоши, но использовали для этого зверей планеты Андарион. Сами в полном составе не атаковали, ведь у безымянного народа за годы жизни в изгнании были свои поселения и жизнь. Пусть и сложная. Теперь они собираются вместе, выступая против военных системы. Они используют оружие, глушат связь и угрожают.
За изгнанных боролся Итан, используя ненависть, накопленную десятилетиями. За них вставала и я. Повстанцев в
В этом напряжении и бесконечных сменах прошел день. За ним второй. Адама я больше не видела. Он не возвращался с горячей точки боя, оставаясь со своей армией. Я пыталась найти Эбена, но его не оказалось среди прибывших к Бреши военных лекарей. Я не знала жив ли он вообще?
Как могла, я гнала дурные мысли прочь. Заставляла себя оставаться в моменте и решать проблемы по мере поступления. Работала на поле, помогала раненным в госпитале, когда просили помочь и спала. Есть забывала, причесываться тоже. Словила себя на мысли, что за все три дня ни разу не смотрелась в зеркало и не думала о том, чтобы принять душ. Я слилась с происходящим, забыв о времени.
Только в ночь четвертого дня гонка остановилась. Дождь стих, уступив место прохладе. Тяжелые облака рассеялись, а вместе с ними прекратились взрывы, терроризировавшие Пустошь все это время. Никого из отряда добровольцев не отправили на поле. Нам дали общий отбой. По утру должны были вернутся военные. Сезон дождей отступил, а значит огневая поддержка затормозит лесных монстров, если изгнанники попытаются прорваться.
Перед отбоем я получила сообщение от Адама. Он связался со мной прямо с окопов, чтобы успокоить. Прорыдавшись от счастья, я уснула как младенец. Но наутро меня разбудил не звук общего подъема, а ужасная тошнота. Я едва успела добежать до туалетной комнаты. И это не на шутку напугало…
— Нет, только не это… Я не готова к этому.
За первой волной, пришла вторая. Я осела на пол, обняв себя руками. И думать было страшно о причинах тошноты. Но пока все не станет очевидно, я решила не говорить об этом никому. Даже Адаму. Иначе рискую оказаться спрятанной в каком-нибудь крохотном городке Пустоши. Еще хуже — в Андарионе.
За первой волной, пришла вторая. Я осела на пол, обняв себя руками. И думать было страшно о причинах тошноты. Но пока все не станет очевидно, я решила не говорить об этом никому. Даже Адаму. Иначе рискую оказаться спрятанной в каком-нибудь крохотном городке Пустоши. Еще хуже — в Андарионе.
Примерно в восемь стало шумно. В палатку вошла Мита и громко захлопала, пробуждая спящих девушек. Я все это время не спала. На лбу проступил пот, а к горлу все еще поступала неприятная тошнота. С завтраком все усугубилось. Хватило запахов, чтобы немедленно выйти на улицу. На меня особо никто не обратил внимания, кроме Даны. Девушка вышла следом. Сегодня она собрала волосы под платок и выглядела посвежевшей. Подруга обратила внимание на то, что мне не
— Может тебе сходить в госпиталь? Они проверят, что не так. От сырости и холода ты могла простудится.
— Да нет, — отмахнулась я, вежливо улыбнувшись, — Все в порядке. У меня так случается. К обеду все нормализуется.
— К вечеру нас отправят в Сильву.
— Думаешь?
Дана пожала плечами, грустно выдохнув.
— Супруг вчера связывался со мной. Успели словить сигнал. Говорит, что Андарион объявил военное положение. Теперь я его точно не увижу.
Девушка не смотрела на меня. Ее глаза покраснели, а тело била мелкая дрожь. Снаружи стало светлее. Первое нормальное утро после сезона дождей. Из-за освещения лагеря, темный горизонт впереди не просматривался. Огней не было, залпов тоже. Затишье.
— Мой муж командующий, — прошептала я, — Он сказал началась война. Нам всем нужно готовится к худшему, но верить в лучшее.
— Да, ты права.
— Ты живешь в Сильве?
— Вообще в Диалоне. Супруг получил распределение в Сильву. Однако успела уехать только я. Ты слышала, что место строительства госпиталя сравняли с землей?
Внутри все сжалось, будто от холода. Еще и Эбен не приехал с военными лекарями. Я не переживу, если с ним что-то случилось…
— Ты в порядке?
Дина коснулась рукой моего плеча, с тревогой посмотрев в глаза. Я отрицательно замотала головой.
— Просто, замерзла, наверное. Я пойду внутрь. Мита будет недовольна.
— У нас пока нет поручений на сборы.
— Прости, я пойду, — улыбнувшись, я проявила сочувствие и вежливость. Все, на которые была способна сейчас, — Надеюсь твой муж скоро вернется в Сильву, и вы будете вместе.
— И я, — согласилась Дана, — Спасибо.
Внутри кипели сборы. Мита воодушевляла девушек, благодарила за работу. Она не обращала на меня внимания, ничего не требовала и ни о чем не просила. Вот так просто я слилась с толпой. В тот момент, когда больше всего на свете хотела быть невидимкой.
Примерно в десять, после общего завтрака и сбора вещей на случай скорого отъезда, военная и молодой сержант провели инструктаж в случае нападения повстанцев на пути к Сильве. И здесь впервые официально прозвучало слово «война». Армия Андариона и Пустоши готовились к массированным наступлениям врага. Как со стороны черных лесов, так и к диверсиям внутренним, от повстанческих групп.
Была и личная плохая новость — Сильва настраивает сообщение с Андарионом. Город лесозаготовок у границ настолько устарел технически, что эта информационная пропасть могла стать опасной. Город хотел своевременно связываться с каждым из секторов. Поэтому в поселение направили специалистов, которые починят устройства связи, обеспечив хороший сигнал.
Тогда все узнают, что я в розыске. Нельзя этого допустить. У меня созрел план, но Адаму лучше не знать об этом.
— Я должна увидеть командующего, — настояла я, после собрания. Мита не обернулась. Она пересчитывала патроны, готовясь к отъезду. Девушка разложила оружие в разобранном виде на круглом столе, за которым мы обычно стояли, завтракая перед выходом на поле.
— Какого командующего?
— Ты знаешь какого. Мне нужно увидеть мужа. Я хотела выйти, но сержант не выпускает.