Иллюзия счастья
Шрифт:
— Эд! — дергаю его за руку, — Она моя подруга!
— Хорошо. Я подумаю. Не знаю… пусть подойдет в понедельник с резюме и документами.
— Спасибо, ты у меня самый лучший, — целую его в щеку. Мы проходим в большой зал ресторана. Как по мне, здесь слишком много пространства, а я люблю маленькие уютные места. Все слишком вычурно и пафосно. С интересом разглядываю обстановку, людей которые как никогда вписываются в эту обстановку, сливаясь с ней в одно целое. Такие же великие, возвышенные снаружи, и никто не знает, какие они внутри. Так говорил мой отец. «Виктория, не суди людей по их внешнему виду и манере держаться в обществе. У тебя может сложиться о них обманчивое впечатление. Никто не знает, какие они настоящие. А там тебя может ждать много сюрпризов как приятных, так
— Что ты делаешь? Ты мнешь мне костюм, — шепчет он мне, немного наклоняясь.
— Пол ужасно скользкий. Я боюсь упасть, — оправдываюсь я, слегка сжимая руку. Да, у моего мужа есть маленький недостаток, который я считаю достоинством. Эд до нелепого аккуратен и педантичен. Мы проходим просто гигантский банкетный зал с круглыми столами и идеально белыми скатертями, но это, пожалуй, все, что было в этом помещении светлого. Темные цвета в оформлении придают ресторану какую-то мрачность. В центре всего этого расположена сцена, на которой в данный момент играет соло какой-то пианист. Ну, хоть музыка здесь нормальная. Народу невероятно много. Мужчины в сопровождении дам, словно мы не на открытии ресторана, а на благотворительном вечере. Все собрались группами по интересам, знакомствам или просто потому, что кому-то очень выгодно пообщаться с тем или иным человеком. Каждый из столиков подписан именем гостей. Интересно, кто занимался рассадкой и распределением мест. И по каким принципам распределяли гостей?
— Эдуард! — окрикивает мужской голос, мы одновременно оборачиваемся. И видим седовласого, слегка полноватого мужчину. Это Сергей Анатольевич, папин бывший партнер и старый друг. Я знаю его с детства. И почему-то в данной обстановке я так рада видеть здесь почти родное лицо. Мы подходим к нему, мужчины здороваются.
— Добрый вечер, — говорит мужчина, тепло улыбаясь.
— Виктория, ты как всегда прелестна, — берет меня за руку, пожимает, слегка поглаживая. А дальше мужчины начинают обсуждать бизнес. Поставки, перевозки, скачки и падение цен, экономику страны в целом, навивая на меня скуку. И я в очередной раз убеждаюсь, насколько мой муж подкован во всех этих вопросах. Папа бы им гордился, у нас действительно получится держать его дело на должном уровне.
Мы садимся за отведенный нам столик. И тот, кто занимался рассадкой, определенно хорошо знал всех приглашенных. Мы оказываемся за одним столом с Сергеем натольевичем и его супругой. Гул голосов затихает, когда на сцене появляется ведущий вечера и объявляет об официальном открытии сего «прекрасного» места. Дальше льются льстивые речи, благодарности и так далее, во время которых официанты подают нам блюда французской кухни, неустанно подливая вино. В один момент Эдуард пересаживается за дальний от нас стол, говоря, что ему срочно нужно побеседовать с каким-то мужчиной. Ведущий представляет всем владельца ресторана, ради которого здесь все и собрались, чтобы льстиво восхитится его очередным детищем. Андрей Богатырев оказывается мужчиной лет примерно тридцати восьми, не больше. Довольно высокий, подтянутый, широкоплечий. Он выделялся из общей серой массы. На нем нет костюма, только черная рубашка с небрежно распахнутым высоким воротом. Его темные волосы слегка взъерошены, легкая небритость на волевом брутальном лице. Потертые джинсы довольно хорошо вписывались в его образ, но значительно выделяли его на фоне дорогих костюмов и элегантных платьев.
Богатырев улыбался, благодарил всех собравшихся, произнося шаблонные, стандартные речи, но при этом его темные, почти черные глаза осматривали толпу с равнодушным видом и некой усталостью. Теперь я знала, как выглядел Андрей Богатырев — наш главный конкурент, но до сих пор не понимала, что мы здесь делаем. Я долго за ним наблюдала, оценивала его вид, манеру говорить, легкие небрежные жесты, и все больше понимала, что этот человек совсем мне не нравится. Я представляла его совсем другим, старым дяденькой с сальной внешностью. Хотя Богатырев был молод и определенно красив, он ужасно меня отталкивал. Его наглая ухмылка,
Через какое-то время, когда Эдуард вернулся за наш столик, Богатырев сам подошел к нам. С ним рядом болталась какая-то гламурная особа, уже не модель, но ещё не светская львица, что-то среднее, и у меня в голове крутилось неприличное определение ее статуса. Крашеная блондинка с наращенными волосами, через чур пухлыми губами, которая явно пересидела в солярии. В ультракоротком платье. Но эта девушка очень подходила такому, как Богатырев. Она так же скучающе, слегка надув пухлые губы, осматривала окружающих, но она хотя бы не лицемерила и даже не пыталась улыбаться окружающим. Девушка просто висела на Богатыреве, делая вид, что ей это все неинтересно.
— Добрый вечер, — здоровается с нами Богатырев, льстиво улыбаясь, как будто мы старыe друзья. Нагло осматривает меня с ног до головы. Вблизи его взгляд кажется ещё темнее, и от его очень низкого голоса по телу расползаются мурашки. Мне настолько неуютно в его компании, что возникло желание просто сию же минуту встать и уйти без объяснений. Стало видно, что его небрежная одежда на самом деле — продуманный стиль. Легкая щетина аккуратной ровной линией оставлена на щеках и подбородке. Рубашка специально расстегнута на пару пуговиц. Рукава рубашки закатаны. Волосы на самом деле не растрепаны, а являются своеобразной прической. Я не могла сказать, что этот человек некрасив, даже наоборот, могу поспорить, что он привлекает женщин своей брутальностью, а особенно вот таких девушек, как гламурная особа, висевшая на нем. Но меня Богатырев пугал и отталкивал своей темнотой и недобрым взглядом, который нас сканировал. Складывалось ощущение, что этот тип считает нас никем, пылью на его идеально начищенных туфлях. Это читалось во всем: в его взгляде свысока, в его жестах и манере общения, ироничной надменной усмешке.
— Надеюсь, вы приятно проводите этот вечер? — интересуется мужчина, а я вся сжимаюсь и напрягаюсь от его голоса и брошенного взгляда в мою сторону, не осознано ищу защиту у своего мужа — цепляюсь за его плечо, сильно сжимая. А вот Эдика, похоже, не напрягает этот тип, он ведет себя и общается с ним раскованно. Здоровается, пожимая руку, рассказывает, что нам очень понравился вечер.
— Мы с вами не знакомы, но я много о Вас слышал, Виктория, — обращается ко мне мужчина. — Андрей, — представляется мне он, протягивая руку, а я не хочу ее пожимать. Нерешительно тяну к нему руку, Андрей быстро перехватывает, сжимает ее сильнее, чем положено, и так же быстро отпускает.
— Очень жаль, что сегодня с нами нет Вашего отца, — неожиданно заявляет Богатырев. Ну да, конечно, жаль ему. Как говорил Эд, Богатырев первый, кто сплясал на могиле моего отца, надеясь на то, что теперь у него не будет конкурентов. Я молчу, мне нечего ответить этому мужчине, а лицемерить и продолжать цирк я не хочу. Слава Богу, Богатырев долго не задерживается с нами, а продолжает вальяжно прохаживаться по залу, и общаться с публикой, таская за собой бесплатное приложение в виде блондинистой куклы с ногами от ушей. Я почти расслабляюсь, но замечаю, что хозяин заведения время от времени кидает оценивающий взгляд в нашу сторону.
— Эд, — тихо обращаюсь к мужу. — Почему Богатырев так странно смотрит на меня? Ведь мы даже не знаем друг друга?
— Он оценивает тебя, милая.
— Зачем? — не понимаю я.
— Завтра ты вступишь в свои законные права наследия твоего отца. И станешь полноправной хозяйкой компании. И теперь он считает тебя своим конкурентом, — тихо, слегка наклонившись, шепчет мне Эдик. — Поэтому он нас сюда и пригласил, чтобы понять, кто ты и какую угрозу для него представляешь. И мы тоже здесь не просто так. Мы вводим его в заблуждение. Он же ещё не знает, что ему предстоит бороться не с беззащитной хрупкой женщиной, а со мной. Но пока ты не передала мне права владения фирмой, все думают, что им будет легко тебя обойти. И мы пока не будем их переубеждать. Это будет для них сюрпризом, — усмехается Эд.