Иллюзия выбора. Шаг
Шрифт:
– Так, – снова вздохнула я.
– Не знаю, как ты, а лично я вижу только один выход.
– И какой?
– Не сопротивляться.
– В смысле? – офигела я, услышав ментальный смех эльфа.
– У нас будет только один шанс сбежать и расстроить их планы – во время проведения обряда. Заодно разглядим всех врагов.
– А не опасно? И вообще, как ты это представляешь? У нас обоих магия заблокирована!
– Ну как минимум нас должны искать. А там посмотрим. К тому же другого выхода просто нет.
Мы замолчали. Да, конечно, Дан прав, сейчас бежать толку нет, но
– Аэлин, – вдруг позвал меня Дан, в мысленном голосе которого явно слышалось легкое смущение. Вот странно, при телепатии скрывать эмоции было значительно труднее. – А ты… как ты себя чувствуешь?
– Нормально, – не совсем поняла я.
– Я имею в виду, тебя там не… не трогали? – Голос эльфа дрогнул. Тревога и страх, рожденные мыслью, что мне причинили боль, окатили теплой волной, заставив улыбнуться. Все-таки это так прекрасно, когда тот, кто волнует тебя, волнуется о тебе.
– Нет. Меня кормят, вежливо запирают в комнате и не трогают.
– А этот твой приятель? – В голосе слышалось подозрение.
– Калим… Нет, пока он меня не тронул. И я думаю, что смогу удержать его до предполагаемой свадьбы… – В голосе проскользнула неуверенность, и Дан ее ощутил.
– Значит, уже… – прошипел он. – Я убью его. – От уверенности, пронизавшей его ментальный голос, меня даже передернуло.
– Дан, не надо… может, он не виноват… – Я и сама не поняла, зачем оправдываю бывшего приятеля, хотя несколькими минутами ранее хотела его растерзать. – Возможно, он такой, потому что под контролем отца…
– Аэлин, если он тебя хоть пальцем тронет, я его убью. И мне плевать, под чем он там находился.
– Дан, так нельзя. А если он не отдает себе отчета в своих действиях?
– Аэлин, а если мужчина по пьяни изнасилует девочку, ты тоже будешь так снисходительна?
– Это другое! – возразила я, тряхнув головой.
– Почему? Нет, дорогая, это то же самое. Под любым воздействием каждый ведет себя в меру своей испорченности. Один пьяным ложится спать, другой начинает философствовать, третий веселится, а четвертый лезет в драку. Так и тут. Он может начать ухаживать за тобой и дарить цветы, а может и изнасиловать. Понимаешь?
– Да… – медленно протянула я.
– Хорошо. Другое дело… – Он замялся, и меня окатила волна боли и тревоги. – Другое дело, если ты сама захочешь… тогда я… я…
– Что? – не выдержала я молчания.
– Не знаю я! – Он словно выкрикнул это. И пропал.
Я буквально почувствовала, как между нами выросла стена, и мне это не понравилось. Стало как-то холодно и пусто, а еще одиноко. Кажется, я теперь поняла, почему Альтеры практически в ста процентах случаев остаются с эссирами. И дело не только в силе их чувств, а в том, что ты знаешь, что ониощущают. Как можно причинить боль, если в тебе, как в зеркале, отразится все. То же самое, как смотреть в глаза щенку или котенку и затевать что-то против них… совесть не позволит. Эссиры абсолютно беззащитны перед Альтерами, но и Альтеры просто физически
Все это моментально пронеслось у меня в голове, озаряя пониманием. Вот, значит, как…
– Дан, – осторожно позвала я, но в ответ услышала лишь молчание. Ну и ладно. Все равно скоро придет Калим, и лучше мне в это время не отвлекаться на эльфа.
Калим пришел под вечер, чем-то сильно недовольный. Я молча сидела в кресле, даже не пытаясь начать разговор. А, собственно, зачем? В конце концов, я все-таки пленница, которую собираются принести в жертву!
– Пошли.
– Куда? – Я даже не пошевелилась.
– На ужин, – парень поморщился, – отец приглашает.
Делать нечего. Поднялась и приняла протянутую руку. Пусть так, готова потерпеть.
– Лина, о чем ты задумалась? – наконец прервал он молчание.
– Считаешь, мне думать не о чем? – скептически подняла я бровь. – О бренности существования. Возможно, мне осталась всего пара дней… вот, вспоминаю, какие грехи надо замолить.
– Лина! – поморщился парень. – Сколько раз тебе говорить, что никто тебя убивать не собирается.
– Угу, только не факт, что вы сумеете справиться с эшартом и он не высосет меня досуха.
– Не волнуйся, отец профессионал.
Я только фыркнула. Тоже мне, успокоил!
Дальнейшую дорогу до зала мы молчали. Калим злился на меня из-за недоверия, а я не принуждала себя к тягостному общению. Зал, в котором была столовая, просто поразил меня своей белизной. За все время пребывания в замке я привыкла к его готически-средневековой обстановке: везде камень, серые, черные и красные оттенки, гобелены на стенах, а тут… Золотистый паркет с серебристым рисунком, высокий белый потолок, стены, отделанные охристо-бежевой рейкой, яркие магические кристаллы белого цвета с цветами и пейзажами, большой стол с белоснежной скатертью и серебром. Стильно, красиво, светло, уютно и так непривычно. Я даже сама не понимала, насколько меня давила мрачная атмосфера замка. Здесь же я впервые за все время пребывания вздохнула свободно.
– А, дети, проходите, садитесь! – раздался голос Ильи.
Что, поиграем в семью? Калим выдвинул стул по левую руку от отца, а сам сел по правую. Кинув взгляд на стол, я вдруг внезапно поняла, что голодна. Холодное мясо, горячее нечто, несколько салатов, что-то заливное, рыба, фрукты, хлеб. Есть хотелось, но я реально опасалась, что мне что-нибудь подольют, поэтому начала есть то, что вызывало меньше всего опасений. Мясо, хлеб, фрукты, вода… Я ела быстро, скосив глаза на то, что выбирают соседи.
– Вина? – сладко улыбаясь, предложил Илья.
– Нет, благодарю, – покачала я головой.
– Боишься, отравим?
– Отец! – вскинулся Калим, но я спокойно отреагировала на вопрос:
– Ну может, и не отравите, но вполне способны подлить какую-нибудь гадость.
– Лина! – Это уже относилось ко мне, но ответом Калиму было легкое пожатие плечами и смех Ильи.
– Нет, сын, все правильно. Учись! Осторожность, смелость и правдивость. Я горжусь твоим выбором! Умница, дочка. Да, привыкай называть меня папочкой!