Иллюзия защиты
Шрифт:
Подобрал со стула джинсы и стал натягивать их. Он обиделся на меня, а мне стало невыносимо больно от этого. Я не знаю кто эти двенадцать человек, но спрашивать о них не решилась. Услышав тяжелый прерывистый вздох, я посмотрела на спину Тимоши, он уже надел штаны и вертел в руках черную футболку, взял с тумбочки свой мобильник.
36.
– Черт! Времени уже сколько! – проворчал он, глядя в телефон. Я поняла, что он сейчас уедет и даже не знаю, когда мы встретимся. Меня будто подбросило что-то, я мигом оказалась на
– Ты чего? – спросил он, прищурив глаза.
– Я не хочу отпускать тебя… ты же уедешь сейчас? – не удержавшись, прикоснулась губами к его плечу, с удовольствием вдыхая чудный аромат его кожи, еще парной со сна.
– Мне по делам нужно. Не пойму я тебя, то бежишь от меня, то ласкаешься… чего ты хочешь?
«Чего же я хочу… хочу, чтоб ты увез меня далеко-далеко отсюда, чтоб целовал и называл меня любимой, чтоб сделал меня своей… замуж за тебя хочу»… Только не могла я произнести все это вслух, как бы мне ни хотелось.
– Прощения твоего! Не хочу, чтоб ты злился и обижался на меня… чтоб уезжал не хочу… - так манили губы его, что даже дыхание замирало.
– Я не обижаюсь, и не злюсь… боюсь за тебя просто так сильно, что волосы дыбом… - Тим тоже смотрел на мои губы, он гладил пальцами мое лицо не решаясь поцеловать. Тогда я сама решилась.
Голос от двери прервал наш сладкий поцелуй. В проеме стояла Любаша, уперев пухленькие ручки в боки.
– Я, значит, их там с обедом жду, а они тут милуются! – смеялась девушка. – Сто раз вам греть? Если через две минуты не появитесь в кухне – останетесь голодными! – она повернулась, закинула белобрысую косу за спину и удалилась, хихикая.
– Пойдем обедать! А то хозяюшка нас веником гонять будет! У такой не забалуешь! – смеялся Тим. Он натянул футболку и подождал пока я слезу с кровати и обуюсь, потом взял меня за руку и повел в кухню. В коридоре вдруг остановился.
– Я хочу сказать тебе… ты вчера в полубессознательном состоянии была, просила не бросать тебя… я тебя никогда не брошу, что бы ни случилось, знай – я всегда помогу. Я люблю тебя! Ты очень нужна мне! – темный взгляд ласкал мое лицо, в глазах Тима вспыхивали искры, понятно было, что он не шутит. Я не знала, что делать с его признанием. Какие слова надо говорить? Как себя вести? Меня хватило только на то чтобы крепко обнять любимого. Так в обнимку мы и появились в кухне.
На столе парились тарелки с наваристой домашней лапшой из курятины, золотые кругляшки жира плавали на поверхности, пахло свежим укропом и петрушкой. Мы сели рядом, на лавке возле окна, а Любаша напротив нас на табурет. Улыбаясь, поглядывала на нас. А Тимур поглядывал на меня, будто ждал чего-то.
Я знаю, чего он ждет, только не могу сказать ему в ответ, как я его люблю. Зачем давать ему надежду? Я не могу портить ему жизнь. Не решила еще что со своей делать. Есть совсем не хочется, я ковырялась в тарелке, не в силах заставить себя проглотить хоть ложку бульона. Потом отодвинула тарелку от себя, чувствуя, как тошнота поднимается изнутри.
– Чего не ешь? Все свежее, мамуська пораньше встала сегодня, чтоб сварить
– Не могу… нехорошо как-то… да и не так давно мы с тобой чай пили. Позже поем.
– Ну, Ева, вкусно же… хоть ложечку…
– Не заставляй ее, Люба, она не сможет. Еве только плохо станет. Организм отвык нормально питаться. Пусть вот витаминчики пока погрызет! – Тимур подвинул мне тарелку с нарезанными огурцами и помидорами. Я с удовольствием захрустела ломтиком огурца. – Вот, это самое-то для нее. А супчик позже разогреешь ей.
– Ну вот… - расстроилась девушка, – может второе тогда? Там греча с подливой и котлетой.
Я замотала головой. Ну правда, не хочу. После обеда Любаша отправилась собирать малину, Тим сделал пару звонков, стоя у окна гостиной. Потом присел на диван возле меня, взял за руку.
– Я поеду, дела… а ты из дома не выходи, небезопасно. Я утром во двор выходил, видел, как соседка заглядывает через забор. Мало ли, вдруг шпионит. А я вечером подъеду, порешаем что дальше делать, – он встал и пошел к двери, я за ним.
У меня сразу настроение пропало. Удивительно, как можно так привязаться к человеку, что даже на несколько часов не хочется расставаться с ним. Тим повернулся ко мне.
– Ева, не грусти. Я правда не могу тебя взять с собой… ну, улыбнись! – Тимоша поднял мое лицо и, наклонившись, стал прикасаться нежно губами до него. Я обняла его за шею и подставила губы, выпрашивая поцелуй. – Вот плутовка! Вот как уехать от тебя? А сказать мне ничего не хочешь? С Максом, значит поделилась…
Я покраснела от смущения. Вот и делись с другом после этого. Взял и разболтал все!
– О чем говорить? Максик же доложил обо всем. Даже не представляла…
– Значит правда все? – перебил меня Тим, прижимая к себе.
– Значит, ничего не значит! Я не знаю где я завтра буду, и что со мной будет… не нужно тебе привязываться ко мне. Пока не поздно. И меня привязывать… нам, наверное, не нужно видеться больше… - эти слова, которые я сама говорила, причиняли мне жуткую душевную боль, но понимала, что иначе не могу.
– Это ты из-за коня так решила? Я придумаю что-нибудь… сам украду его, если только в нем дело… тем более опыт имеется. Мне поздно развязывать этот узел, затянулся. Ладно, вечером поговорим. Да, я зарядил твой телефон и записал свой номер тебе, в контактах. Звони, если что, – Тим еще раз быстро поцеловал меня и разжал объятия, собираясь уходить. Улыбнулся ободряя.
Я стояла в прихожей, глядя как он уходит. Но не успел он взяться за ручку двери, как затрезвонил его мобильник. Он поднес его к уху, молча слушал. Потом вдруг повернулся к стене и со злостью ударил по ней кулаком, выругался негромко.
37.
– Что случилось? – у меня от тревоги колени подгибались. Что еще произошло?
– Дэн звонил. Сироткин минут через пять нагрянет с обыском, один из его быков видел, что моя машина второй день здесь. Они думают, что и ты здесь, – Тим быстро водил пальцем по сенсору мобильника, удаляя вызов. – Нужно спрятать тебя! Люба! – закричал он, выскочив на крыльцо. Я стояла в ступоре, не зная, что делать.